Хэйди Хэйлиг - Навсе…где?

– В самом деле?

– Такие шляпы в моде только у сухопутных крыс.

– А все-таки как вышло, что ты так много знаешь про одежду и всевозможные аксессуары?

– Для меня это необходимость. Одежда всегда помогала мне обманывать людей.

– Вот как. – Мы замолчали, продолжая смотреть на витрину, в которой были отчетливо видны наши отражения. Наконец после долгой паузы я произнесла: – Наверное, обычно, сойдя на берег, ты занимаешься совсем другими вещами.

– Не стану отрицать, так и есть. – Кашмир пожал плечами.

– А как ты обычно развлекаешься?

На губах Кашмира появилась озорная улыбка:

– Об этом я вам уже говорил.

– Посещаешь злачные места?

– Что-то в этом роде. Пью, буяню, играю в азартные игры. Но подумайте как следует, амира . Если вы отправитесь со мной, то можете пожалеть об этом.

– Надеюсь, так и будет.

ПОСЛЕ АТЕЛЬЕ МЫ С КАШЕМ ОТПРАВИЛИСЬ на расположенную неподалеку от порта Фид-стрит. Там мы зашли в бар «Якорь», где подкрепились мясным пирогом и запили его разбавленным пивом. Когда из соседнего заведения раздались громкие выкрики, Кашмир залпом допил содержимое своего стакана и встал.

– Пойдемте скорее, – сказал он, – а то пропустите драку.

В салуне «У начальника порта», как нетрудно было понять по афишам, проводились боксерские поединки с участием матросов. Посмотреть такой бой стоило всего пять центов.

– Ну, что скажете, амира ? Для участников боев вход бесплатный.

Я вытащила из кармана два пятицентовика, но притворилась, будто долго раздумывала, прежде чем заплатить.

Участниками следующего поединка должны были стать мощного сложения гарпунщик и нескладный на вид, но, кажется, весьма задиристый кочегар. Мы сделали свои ставки – Кашмир на кочегара, я на гарпунщика. Поначалу мне казалось, что у меня хорошие шансы на выигрыш. Но кочегар вдруг удачным нырком ушел от размашистого свинга противника. Тот потерял равновесие, и его удар пришелся по толпе. Кашмир сразу вытолкал меня на улицу, и несколько минут мы с ним наблюдали в окно за последовавшей дракой с участием зрителей, в которой были сломаны два стола, пять стульев и с полдюжины носов.

– Пожалуй, такое зрелище стоит дороже пяти центов, – заметила я, с трудом переводя дыхание от волнения.

– Все для вас, амира !

После этого мы направились в «Королевский салун», из которого доносились взрывы смеха. Там обстановка была спокойнее. Мы взяли на двоих еще пинту пива, на сей раз более крепкого, прошли в самый темный угол, уселись там за крохотный столик и стали слушать, как какой-то толстяк развлекает публику похабными историями.

Закончив очередную, он громко расхохотался, следом за ним дружно грохнули посетители. Бармен поставил перед рассказчиком еще одну кружку пива. Тот допил остатки предыдущей и тут же отхлебнул солидный глоток из полной, после чего вытер пену с усов рукавом своего форменного кителя. Это был очень хороший шерстяной форменный китель с золотым шитьем и толстыми золотыми эполетами на плечах. На рукаве у шутника я увидела траурную повязку.

– Кашмир, – пробормотала я, ухватив своего спутника за запястье.

– Знаю. Говорят, он приходит сюда почти каждый вечер.

Мы принялись внимательно наблюдать за тем, как последний гавайский король и члены его свиты пьют пиво. Шутки сыпались градом, пенный напиток лился рекой. Примерно через час король Калакауа заказал выпивку для всех присутствующих и поднял тост за свою кузину, принцессу Пауахи. Когда он взглянул своими карими глазами на дно четвертой опустошенной им кружки, его радостное оживление вдруг показалось мне наигранным. Сердце у меня упало.

– Он умирает – от алкоголизма, – едва слышно произнесла я на ухо Кашмиру и вздохнула. – Знаешь… большинство людей уверены, что его последними словами было: «Скажите моему народу, что я старался». Но это всего лишь красивая выдумка.

– А что же он сказал на самом деле?

– «Я очень больной человек», – ответила я и решительно отодвинула собственную кружку, чувствуя, что моя жажда разом исчезла. – Пожалуй, нам пора возвращаться на корабль.

Внезапно на наш стол упала чья-то тень.

– Жаль, что вы не сказали этого минут на десять раньше, – вздохнул Кашмир.

Подняв голову, я наткнулась на горящий злобой взгляд. Моряк, нависающий над нами, не мог похвастаться высоким ростом, но был невероятно широк и массивен. Его плечи были вдвое шире моих, и мышцы на них играли под рубашкой, словно кольца удава, готовящегося задушить свою жертву. Мне этот человек был незнаком. Зато он, видимо, хорошо запомнил моего спутника.

– Где мои деньги, темнокожий? – гневно прогудел моряк.

Сердце мое ушло в пятки, но Кашмир сохранял полное хладнокровие.

– Разве мы знакомы? – поинтересовался он, приподняв одну бровь.

– Ты недавно хорошо поживился за счет моего боя в кабаке «У начальника порта».

– А, так это были вы? Я вас просто не узнал – тогда у вас все лицо было в крови.

Мужчина облизнул рассеченную верхнюю губу.

– Ты поставил против меня. А я продул бой. – Моряк тяжело оперся на стол своими кулачищами, которых были в свежих ссадинах. – Получил рассечение, вот в чем штука.

– Я вовсе не делал ставок в том бою.

– Отдай ему деньги, Каш, – сказала я.

– Твоя мулатка говорит дело, приятель. – Моряк наклонился ниже, вплотную приблизив свое лицо к лицу Кашмира и обдавая нас обоих парами бренди.

– Но я ему ничего не должен, амира .

– Дело не стоит сломанной челюсти, – тихо пробормотала я, почти не раскрывая рта.

– Верно, но я слишком много потратил на ваш гардероб, – возразил Каш и тоже чуть наклонился вперед, твердо поставив ладони на стол. – Послушайте, сэр, я уверен, что мы можем урегулировать спор как джентльмены.

С этими словами Кашмир резко дернул вверх край стола. Моряк, потеряв равновесие, рухнул вперед, ударившись лбом о столешницу, и растянулся на полу. Перепрыгнув через него, мы с Кашем бросились к двери и выбежали на улицу.

Мы находились уже довольно далеко, когда из дверей заведения на грязную улицу, спотыкаясь, вывалился моряк и принялся выкрикивать нам вслед грязные ругательства. Из носа его лилась кровь. Оглянувшись через плечо, Кашмир рассмеялся.

– Вот теперь я тебя узнаю! – крикнул он.

Через минуту к моряку прибыло подкрепление в виде других посетителей бара и двух местных полицейских, торопливо надевающих форменные красные фуражки. Мы с Кашмиром свернули в извилистый переулок, пробежали через двор какой-то прачечной и в конце концов спрятались на нижней площадке лестницы, ведущей в какой-то подвал, прямо напротив здания Королевского оперного театра. Прижавшись к двери подвала, мы стали прислушиваться, но вокруг, к счастью, было тихо.