Хэйди Хэйлиг - Навсе…где?

Минут через пять у меня задрожали плечи.

– Амира , вы смеетесь или плачете? – шепотом поинтересовался Кашмир.

– Кажется, и то и другое.

Он обнял меня одной рукой и привлек к себе, прижав спиной к своей груди.

– Т-ш-ш-ш. Негаран набаш, шер. Негаран набаш. Тихо.

Разумеется, я не поняла его слов, но по тону, которым они были сказаны, догадалась, что Каш меня успокаивает. Судорожно вдохнув, я утерла глаза рукавом и пробормотала:

– Не понимаю, как тебе удается оставаться таким спокойным.

– А ведь я вас предупреждал, амира . – Кашмир вынул из кармана шелковый платок. – Впрочем, все закончилось не так уж плохо. Бывает гораздо хуже.

– Я не ожидала, что ты столько всего натворишь за время увольнения на берег, – сказала я, промокая глаза платком.

– Вы не представляете, какие вещи порой могут случиться на берегу. Я столкнулся с этим несколько лет назад – еще до того, как стал членом экипажа «Искушения». Тот тип, с которым мы только что имели дело, – это еще цветочки. Чистильщики Улиц были во сто крат опаснее.

– Чистильщики Улиц? – переспросила я. Складывая платок, я увидела на нем монограмму «Б.Л.» – Как я понимаю, речь идет не просто о людях с метлами?

– Правильно понимаете. Они выметали с улиц людей, словно мусор. Если бы вас застали спящей на улице, вы бы проснулись в компостной яме где-нибудь у окраины, среди собачьих трупов и дерьма. Помнится, мы с приятелями спорили, что с нами случится, если мы туда попадем. Там ведь можно прожить довольно долго, поскольку еды хватает.

Какое-то время я потрясенно молчала. В тишине были хорошо слышны взрывы хохота, доносившиеся из бара неподалеку.

– Это… это ужасно, – с трудом выговорила я.

– Многие, кстати, хвалили шаха за это, – снова заговорил Кашмир. – В самом деле, в городе никогда раньше не было так тихо, чисто и спокойно. В общем, амира , как бы ни было плохо, всегда может быть еще хуже.

В голосе моего спутника снова зазвучали ироничные нотки, но я никак не могла избавиться от нарисованной воображением картины. У меня перед глазами стояла огромная яма с гниющими отбросами, в которой барахтались живые люди. Я вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя страшное видение.

– Я рада, что ты теперь с нами, – произнесла я.

Кашмир тихонько засмеялся и положил подбородок на мое плечо.

– Я тоже, амира .

Я почувствовала на шее его теплое дыхание, и по спине у меня побежали мурашки, но на сей раз не от страха. В эту секунду мне отчаянно захотелось повернуться к Кашмиру и заглянуть ему в глаза. Однако прежде, чем я успела набраться храбрости, чтобы сделать это, он отпустил меня. Я вздохнула с облегчением – и в то же время с сожалением.

– Давайте сделаем так, амира . Я выйду, а вы наблюдайте за мной и считайте до шестидесяти. Если я не выругаюсь и не брошусь наутек до того, как досчитаете до конца, можете тоже выходить.

– А если ты выругаешься и помчишься?

Кашмир обнажил в улыбке белоснежные зубы:

– Тогда выждите десять секунд и бегите в противоположном направлении.

К счастью, на улице нас никто не караулил, и все обошлось благополучно. Мы вернулись на корабль, когда уже начинало светать. Проходя под баньяновым деревом, я вдруг подумала, что в отличие от океана на суше первый признак приближающегося рассвета – не розовый свет восходящего солнца у горизонта, а щебетание просыпающихся птиц.

Когда я поднималась по трапу, у меня уже в буквальном смысле слипались глаза. Однако, как только я оказалась на палубе, мой сон как рукой сняло: в гамаке, ссутулившись, сидел капитан. В руках он держал кружку с только что сваренным крепчайшим кофе. Зрачки его были настолько расширены, что глаза казались черными. Внимательно осмотрев мое испачканное платье, Слэйт перевел взгляд на Кашмира, затем снова на меня.

– От тебя пахнет пивом, – заявил он.

– А ты ужасно выглядишь.

Гамак качнулся – Слэйт не то хохотнул, не то пожал плечами.

– И где же вы были? – осведомился он.

– Изучали рай.

Слэйт с недоумением поднял брови. Кашмир шагнул вперед.

– Мы ходили в паб пообедать, капитан, – объяснил он.

– И остались там до завтрака?

– Еда очень вкусная, – ухмыльнулся Кашмир.

– Хм-м-м. – Слэйт отхлебнул из кружки глоток и сморщился. – Идите поспите.

– Ладно, – кивнул Кашмир.

Мне показалось, будто он собирается добавить что-то еще, и едва заметно отрицательно покачала головой. Кашмир повернулся и направился в свою каюту. Слэйт пристально посмотрел ему вслед и какое-то время сидел молча.

– Между вами что-то есть? – спросил он, наконец.

– Что? Нет, что ты, – ответила я как можно небрежнее. Отец, однако, так и впился подозрительным взглядом в мое лицо.

– Главное, не привязывайся слишком сильно, – пробормотал он и, снова ссутулившись над чашкой с кофе, уставился куда-то вдаль.

– Кто бы говорил, – парировала я, раздраженно закатив глаза.

Отец предпочел не вступать в перепалку. Я стояла на палубе, переминаясь с ноги на ногу, а он сидел в гамаке и дул на чашку кофе. Он всегда готовил себе горячий кофе, но пил его только после того, как напиток окончательно остывал.

– Чего ты добиваешься, Слэйт? – поинтересовалась я.

Мой голос прозвучал неожиданно громко в предрассветной тишине. Отец посмотрел на меня так, словно успел забыть о моем присутствии:

– Расскажи мне о том человеке, который приходил вчера.

– Что именно ты хочешь знать?

– Все!

– А разве Би тебе ничего не рассказала?

– Она была довольно немногословна.

– Тот мужчина тоже. Но было ясно, что он знает .

Слэйт не стал уточнять, что я имела в виду. Выбравшись из гамака, он принялся расхаживать взад-вперед по палубе.

– Поводом для его визита могло быть что угодно, – заметил капитан. – В буквальном смысле слова.

– Возможно, он просто торговец опиумом. Похоже, его прислала Джосс.

Слэйт замер, а затем обернулся, будто ужаленный:

– Это он так сказал?

Я закусила губу.

– Не совсем. Я встретила ее вчера.

– Где?

– В аптеке! Господи, чего ты так боишься? Что она подсадит меня на опиум? Не хочешь встречаться с этим типом – не встречайся. Когда он придет в следующий раз, мы пошлем его ко всем чертям.

– Ты ведь знаешь, что мне нужна та карта, Никси.

– Но ты ведь ее даже не видел. А если это очередной тупик?

– Если карта хорошая, мне она в любом случае пригодится.

Я почувствовала, что в моей голове начинается болезненная пульсация.

– Можно я пойду спать?

Отец какое-то время смотрел в предрассветное небо, пожевывая нижнюю губу.

– Ладно, но только на пару часов, – наконец сказал он. – Этот тип скоро вернется.

– И что?

– Я хочу, чтобы ты присутствовала при разговоре и попыталась понять, что все-таки ему нужно. Не надо на меня так смотреть, Никси. Без тебя я не могу планировать маршрут.