Маг, поедающий книги. Главы 204-256 [СИ]

Джоньюнг не стал отражать удар. Вместо этого его руки мягко потекли, деформируя траекторию атаки. Атака, способная раздавить даже скалу, была бессмысленной, если пришлась на пустой воздух.

Фу-ду-у-ух!

И вот, когда ладони Теодора разорвали воздух, Ли Джоньюнг продолжил действовать так, словно ожидал подобного развития ситуации.

Танец Фей насчитывал две разновидности контратак. Одна из них предполагала возвращение силы удара обратно в противника, как в случае с "Одинокой Вершиной" Теодора, которую тот использовал в самом начале. Тем не менее, "Двуручный ветер и луна" Ли Джоньюнга, к сожалению, относился ко второму типу. Контратака происходила в тот самый момент, когда сила противника устремлялась в противоположном направлении!

И вот, руки Теодора ушли в сторону, открыв тем самым широкую брешь. Этот приём действительно был достойным представителя некогда великой семьи. Поспешно отдернув руки назад, Тео мог лишь восхититься им. Если бы он задержался хоть на мгновенье, то пропустил бы смертельный удар. Ему чуть ли не в последний момент удалось заблокировать ладонь, которая была нацелена прямо ему в грудь.

Вскоре после этого взгляды Теодора и Ли Джоньюнга встретились.

"С этого момента…"

"… Победа!"

Подумав каждый о своем, два бойца ринулись к друг другу, обдав зрителей мощным порывом ветра.

* * *

Схватка между ними напоминала настоящий танец. Они двигались практически идентично друг другу и временами отскакивали назад. Их приёмы неоднократно сливались, попадали в блоки и парировались. Следы, оставленные ими на земле, были похожи на мазки кистью какого-то художника.

Они сближались, кружились и снова расходились. Это были настоящие движения Танца Фей, в котором отсутствовали различия между атакой и обороной, парированием и контрударом.

— Ху!

— Фу-у-у-у…

Тем не менее, каждый из этих двух людей действовал по-своему. Ли Джоньюнг, который не стеснялся атаковать всякий раз, когда находил хоть какую-то брешь в обороне своего противника, был похож на шторм, в то время как Теодор казался облаком или туманом. Иногда шторм низвергал гром и молнии, но защита Теодора блокировала все атаки, словно неприступная железная стена.

Кулак встречался с ладонью, ладонь с другой ладонью и так далее. Стойка Теодора постоянно менялась, словно плывущие по небу облака. Впрочем, эта концепция действительно подходила ему больше всего.

Но вот, баланс постепенно начал скатываться в сторону Теодора. Казалось бы, что Ли Джоньюнг продавливал своего противника, однако на самом деле Джоньюнг сильно волновался, чувствуя, как с каждой минутой давление, источаемое Теодором Миллером, лишь растёт.

Самая большая проблема для Ли Джоньюнга заключалась в том, что с каждым обменом ударами Теодор становился всё сильнее и сильнее.

"Я кое-что понял. Чтобы по-настоящему чем-то овладеть, практика просто необходима".

Ли Юнсун напрямую обучил его всем трюкам, но до фактического применения они представляли собой лишь формальную структуру. Если бы Теодор не получил возможность применить их на практике, то все эти техники так и остались бы голыми знаниями. Но вот, волей судьбы ему представилась возможность встретиться с лучшим спарринг-партнером из всех возможных, Ли Джоньюнгом.

Теодор уже долгое время практиковался в Танце Фей, но он до сих пор оставался неполным. Однако сейчас все пробелы начинали заполняться. После каждого обмена ударами все ненужные действия начинали отпадать сами по себе.

Теодор применял то, чему можно было обучиться лишь на практике. Он поглощал многолетний опыт своего противника. Именно в этот момент проявилась его способность прирожденного гения. Поначалу это давалось ему тяжело, но движения и выпады Теодора становились всё более и более точными.

И с точностью до наоборот, Ли Джоньюнг не мог этого сделать. Ему потребовалось много времени, чтобы достичь идеального исполнения техник, которые он сейчас и демонстрировал. Более того, у него не было такого грязного средства, как Глаттони, а потому он не мог воровать приёмы Теодора прямиком во время боя.

— Кхек, э-это невероятно…!

Шаг за шагом Ли Джоньюнга начали вытеснять с поля битвы, от чего он тихо простонал. Как бы он не хотел это признавать, в его груди начало зарождаться чувство неизбежного поражения. Если всё так и продолжится, он будет повержен.

И вот, чувствуя полное отчаяние, по его позвоночнику пробежала волна холода, которая предвещала полный конец. Однако в этот момент…

— Да.

Теодор, полностью доминирующий в схватке, остановил свою руку.

Тем временем Ли Джоньюнг не упустил этот шанс и быстро отскочил назад. Он не знал, почему его противник остановился, но это позволило ему избежать поражения.

Ли Джоньюнг вопросительно посмотрел на своего оппонента, восстанавливая дыхание. Однако Теодор с абсолютно беззаботным лицом лишь пробормотал себе под нос:

— Как пожелаешь, старший.

Ли Джоньюнг не мог понять смысл этих слов, ведь они были сказаны не на китайском, а на официальном языке западного континента. А затем, закончив говорить, Теодор небрежно шагнул вперед.

Теперь глазами Теодора Миллера на этот мир смотрел Ли Юнсун.

— Наконец-то мой черед.

В этот миг атмосфера изменилась.

Невольно задрожав от страха, Джоньюнг отшатнулся назад. Неужели его противник, который всё это время действовал от обороны, лишь сейчас решил перейти в наступление…?

Однако Джоньюнг не собирался отказываться от сопротивления.

Увидев такое отношение своего противника, Ли Юнсун коротко кивнул, после чего проговорил:

— Хорошо, что ты не сдаешься, несмотря на понимание моего превосходства.

А затем, вытянув перед собой руки, Ли Юнсун насмешливо добавил:

— А раз так, сейчас ты осознаешь тщетность своей воли.

Ли Юнсун говорил с Ли Джоньюнгом весьма надменным тоном, при этом глядя на него сверху вниз. Однако сам Джоньюнг не мог и слова в ответ вымолвить. И так происходило не только из-за давления, сковывающего всё его тело. Ли Джоньюнг прочитал, что намеревается сделать Ли Юнсун.

— Только не говори мне… "Луна, пронзающая облака"!?

— Верно, — ответил Ли Юнсун, после чего поднял указательный палец левой руки и добавил, — Будь готов. Попытавшись противостоять этой технике, ты можешь умереть.

— Чушь какая! — заорал Ли Джоньюнг и принял боевую стойку. Какой идиот решил бы сдаться во время битвы лишь из-за слов своего оппонента? Даже если это была секретная техника, Танец Фей никогда не был особо силён в атаке. А это, в свою очередь, означало, что его смерть была крайне маловероятной.

— Дурак, — рассмеялся над ним Ли Юнсун, после чего безжалостно выбросил вперед руку, выполняя: