Джо Уолтон - Среди других

– Думаю, для библиотекаря книга – не самый подходящий подарок, – заметила я.

– Да уж, вози уголь в Ньюкасл, – засмеялась она. – Может, мисс Кэрролл тоже подойдет шоколадка. У тебя, наверное, куча денег.

– Сейчас да, – ответила я и тут сообразила, о чем она. – Я не… понимаю, я из Арлингхерста, но это не значит, что я богатая. Наоборот. За меня платит отец или, скорее, его сестры. Она богатые и, по-моему, заносчивые. А моя семья – настоящие родственники – из Южного Уэльса, и все работают учителями.

– Зачем же тогда тетушки отправили тебя в Арлингхерст?

– Я на самом деле не воспринимаю родственников отца как своих, – сказала я. – Мне странно слышать, как ты зовешь их моими тетушками, а Сэма – дедом. – Я надкусила булочку, и мед так и брызнул на язык. – Они платят, чтобы сплавить меня в школу и не возиться со мной. Понимают, что Даниэлю теперь от меня не отделаться, а так им не придется слишком часто меня видеть. Хотя они зовут меня на Рождество, этого я не понимаю. Я могла бы поехать к тетушке Тэг. Но они решили забрать к себе.

– Никогда не думала, что частные интернаты бывают вроде свалки, – сказала она, облизывая губы от меда.

– А так и есть, – буркнула я. – Терпеть не могу. Но у меня выбора не было.

– Можешь уйти через год, когда тебе исполнится шестнадцать, – сказала она. – Можешь пойти работать.

– Я об этом подумывала. Но мне хотелось поступить в университет, а без аттестата никак.

Она пожала плечами.

– Можно сдавать экзамены экстерном. Как Вим.

– Кто это – Вим? – спросила я.

– Тот длинноволосый поганец, что во вторник сидел напротив тебя. Он бросил школу – нашу школу, Фицалан, а теперь работает в госпитале и доучивается до аттестата в колледже.

– Он поганец? – разочарованно спросила я. Он был такой роскошный, просто не верилось.

Она понизила голос, хотя рядом никого не было:

– Да уж! Я видела, как ты на него смотрела, и соглашусь, на вид он хорош, но он двуличный ублюдок. Его вышвырнули из школы за то, что он сделал девочке ребенка, и ей пришлось, говорят, пойти на аборт. Из-за чего я и разошлась с Питом, что он после всего этого остался дружен с Вимом и говорил, что Руфи сама виновата. Это та девочка, Руфи Брэккет.

– А она какая?

– Довольно милая. Не такая умненькая, как Вим, не интересуется поэзией, книгами и тому подобным. Я ее не слишком хорошо знаю. Но знаю, что, если девочка забеременела, это не бывает только ее вина.

– Верно замечено. – Я допила чай и не заметила, как прикончила булочку. – Думаю, ты очень этично поступила, что разошлась из-за этого с Питом.

– Мы все равно дружим, – быстро возразила она. – Но гулять с ним я не стану, раз он так думает.

– А Виму сколько лет? – спросила я.

– Семнадцать. В марте у него день рождения, исполнится восемнадцать. Держись от него подальше.

– Буду. Да он на меня и не взглянет, – добавила я.

– Он, может, решит, что ты не знаешь. Кто из девочек знает, та с ним водиться не будет. А вообще на той неделе он на тебя засматривался. Ты вовсе не дурна. Если тебе немножко отрастить волосы и, может, подкрасить ресницы. Но только не ради Вима!

Я хотела поддразнить ее в ответ, но вспомнила, что сама это наколдовала, значит, так мне и надо. Булочка в животе лежала чугунным ядром, и слова не шли с языка.

Джанин ничего не заметила.

– Пойдем, я, если хочешь, помогу тебе купить подарки, – сказала она.

Мы вернулись в книжный, а потом поднялись в другую лавочку, где я купила симпатичные индийские шали разных цветов для Антеи, Доротеи и Фредерики, и халат с драконом для тетушки Тэг, и маленькое пресс-папье с бронзовым слоником для дедушки. Потом мы зашли в «Британские товары», и Джанин помогла мне выбрать лифчик – она в этом разбирается. Я бы не надела такого, со швами и кружевцами, но она высмотрела спортивный, с простыми чашками и без рюшечек. Спортивный, смешно сказать! Она ни разу не спросила, зачем у меня палка, как будто так и надо. Не знаю, от тактичности, из-за чар или по рассеянности.

Я едва успела на автобус. Джилл в нем сидела, но сидела в глубине, не подошла и со мной не заговорила.

Не считая волшебства, которое меня очень тревожит, Джанин мне понравилась. С ней было как ходить по магазинам с подружкой дома, даже лучше, потому что она читала многое из того, что читала я. Она хотела бы запечатлеть дракона. Она сказала: встретимся в книжном клубе, и спросила, не хочу ли я в следующую субботу вместе закончить покупки к Рождеству. Очень приятно провести день не с полной дурой – для разнообразия. Возвращаясь в дортуар, чтобы сложить покупки в шкафчик, я подслушала хор «Дырка-дыра, из дыры кап-кап…», а потом бедняжка Дейдра выбежала, закрывая лицо руками.

Я, конечно, пошла за ней, но невольно сравнила ее с Джанин.

Насчет Вима жаль.

Если церковь… религия… Если Иисус, Аслан… но я так не думаю. В каком-то смысле так и есть, но в переносном, не в буквальном. Не в таком смысле, который помогает. Иначе я бы уже пошла насчет нее к священнику. «Преподобный Прайс, остановите мою мать!» А он скажет: «Э-э, что? Что такое? Ты, кажется, Морин, или ты вторая? А как ваша бабушка?» И он бы взял свой посох… ну, посоха у него нет, он не епископ, но, может, он бы прихватил клюку церковного сторожа и отправился бы изгонять из нее бесов. Трудно такое представить.

Я еще хуже мысль надумала про магию. А вдруг все, что я делаю, что говорю, что пишу, вообще все во мне (и в Мор тоже) определено какими-то чарами, которые сотворит кто-то в будущем. Хуже всего, если моя мать, но вряд ли она, иначе бы мы не решили ее остановить. Но что, если это кто-то из будущего, в котором она победила, стала Темной Королевой Лиз, а они колдуют, чтобы мы восстали против нее и спасли их мир? Ну, пожалуй, против такого я бы не слишком возражала, хотя мне так же не хочется самой быть марионеткой, как делать марионетками других.

Я написала дедушке и тетушке Тэг, что не смогу приехать на Рождество, но приеду первым же поездом на Святках. Даниэлю писала большей частью про книжный клуб и кто что говорил.

Экзамены. Химия утром, английский после обеда. В библиотеке меньше обычного, пишу на самоподготовке. Я вроде как забыла про экзамены, вернее, знала и готовилась, но казалось, что они еще далеко. Не беда. Химические формулы и сочинение по Диккенсу я и в полусне напишу.

Экзамены. Математика и французский.

Так вот, вчера вечером я получила отпуск в книжный клуб, показала разрешение и автобусом поехала в город. Странное чувство – идти одной в темноте. В автобусе было всего два человека: толстуха в зеленом пальто и старик в матерчатой кепке. Обычно там полно девочек из Арлингхерста. Я застеснялась школьной формы и дурацкой шляпки. Приехала немножко позже, чем в прошлый раз, но до начала успела. Джанин пришла раньше. Она вошла сразу после меня и села со мной. Мальчики, Пит и Хью, пришли позже и подсели к нам.