Оксана Демченко - Топор Ларны [Litres, СИ]

– Ваши лапы…

– Чтобы я не передумал и не сбежал, – устало вздохнул старик. – Мне выломали их все. А руки оставили. У меня не очень сильные руки, особенно нижняя пара. Я не смогу сбежать, опираясь только на них. Хвост мне проткнули, я и плыть не смогу. Такова жизнь выров, человек. Ничем не лучше и не хуже вашей. Мы никому не нужны и одиноки, мы болеем и гниём… Особенно в старости. Иди же, не рискуй.

– Когда вы отказались идти на север, вы знали, чем это кончится?

– Я стар, но не глуп. Знал. Ты задаёшь странные вопросы – и я ещё раз прошу, уходи. С тобой интересно, я могу увлечься болтовней. И тогда выродёр займется нами обоими.

– Мне кажется, кланду пока что не до вас, – усмехнулся Малёк. – Даже если в столицу вообще пускают хоть каких-то курьеров. И ещё я думаю: сюда никто не войдёт, трактирщица понимает, что вы в немилости у хранителя. Скажите, а если предположить, что в каналах города есть выр… просто предположить. Он услышит меня, начни я стучать по этому водоводу?

– Даже по сухому, – отозвался старик. – Мы хорошо различаем толчки и стуки. Но в каналах нет выров. И водовод для нас слишком мал. Даже самая ничтожная личинка застрянет, потому что панцирь…

Малёк отмахнулся и подошел к водоводу. Примерился и застучал тихо, осторожно и неторопливо. Подумал, чуть подождал, повторил ритм быстрее. Изменил его слегка и снова отбил пальцами по трубе. Старик слушал и не задавал новых вопросов. Хотя было видно: ему очень интересно. Понадеявшись, что сделанного довольно для начала, Малёк выбрался во двор, быстро наполнил новые две бадейки и поморщился, изображая рвотные позывы, когда трактирщица выглянула из кухни очередной раз.

– Там во втором гроте дверь заклинена, брэми, – пожаловался Малек. – Уж я и так дергал, и сяк…

– А ты не лезь, куда не просят, и излишне не усердствуй. Заклинена – значит, иди дальше, – строго велела женщина. – Про скатерти не забудь! Хотя нет, завтра вечером займёшься. Ты так вонюч, что и взяться за них никак не должен. Вот твоя бляха на проход в город. Деньги пока я придержу. А ну, как ты обманщик? Рыбу не принесёшь или сдашь её невесть кому.

– А лодки у вас нет? – осторожно уточнил Малек. – Я бы поболее рыбы приволок, у знакомых взаймы собрал улов, ну, сколько можно в руках-то донести?

– Лодка есть, – нехотя буркнула трактирщица. – Только она дороже тебя стоит. Но я рискну. Далече не уплывёшь, если ты вор. Меня тут все знают, и мне окажут помощь, стражей выров, и то поднимут на лапы, понял? Я главе охраны города родная тётка, так-то… Думаешь, без того держала бы трактир с гротами для выров? Только начни воровать, живо отучу.

– Как можно, я в жизни не воровал!

– Все когда-то начинают, и тебе давно пора, – хмыкнула трактирщица не без веселости. – Просто помни про вспоротое брюхо и соль, я это сказала всерьез. И ещё помни, что за улов я плачу честно… по мере сил. При условии, что будет две «монеты», никак не менее. Иди, чисть гроты. На твое счастье, племянник завтракать пожаловал. Будет тебе бляха на лодку и груз рыбы. И пусть в «Золотом весле» лопнут от злости, разорятся и сгниют на корню! Завтра весь город вздрогнет, я одна и получу свежий улов. Так вот! Учти: я добро помню, может, и лодку тебе потом подарю, почти что даром.

Трактирщица закончила свою речь сладким и вкрадчивым тоном, оскалила гниловатые зубы в хищной улыбке, показав даже дальние и щель от трех недостающих. Малёк пал на колени и истово поклялся никогда не воровать и заслужить лодку. Руки от усталости дрожали, и он очень надеялся, что хорошо изображает жадность. По крайней мере, женщина осталась довольна. Ушла в кухню, и Малёк быстро вернулся в грот к старом выру. Тот лежал, само собой, в бассейне. Стучал усами по трубе, довольно точно повторяя ритм. Сердито дернул вверх бровные отростки.

– Не знаю, зачем ты это делал. Тем более не могу пояснить, зачем повторил глупость я… Но так хотя бы не скучно.

– Никто не отзывался? Тогда стучите дальше, я пока вымою третий грот.

На сей раз Малёк исполнил работу так дурно, как и следует наёмному рыбаку. Зато быстро. Он вернулся к выру и стал ждать, уже не надеясь на лучшее. Если бы Хол слышал, он бы приплыл сразу. Писк за задвижкой заставил вздрогнуть старого выра. Вода в бассейне всколыхнулась. Малёк быстро повернул вороток – и Хол стёк в бассейн, плюхнулся, мягкий и смятый в тесной трубе.

– Ты выродёр! – немедленно возмутился малыш. – Я там весь скрутился, я дышать не мог, а ты всё ждал чего-то… не открывал, да!

Хол выбрался на край бассейна и вежливо шевельнул крошечными своими клешнями, особенно жалкими теперь, без панциря. Старик изучил малыша с растущим интересом.

– Это Хол ар-Ютр, выр славный и уважаемый, пусть пока и некрупный. Он мой воспитанник, – гордо сообщил Малёк. – Хол, это капитан, полагаю, единственный выживший из всего северного похода кланда. Он отказался осаждать наш замок. И теперь мы просто обязаны его отсюда вытащить. Знать бы еще, как…

– Так вы из замка ар-Бахта? – быстро догадался старик. – Ох, как интересно! И верно, что Шром снова дома и вполне даже живой?

– Шром лучше всех! – привычно сообщил Хол. Присмотрелся к капитану и доверительно сообщил: – Ты похож на моего любимого старшего брата. Он погиб, оберегая наш замок. Хол стал сиротой… Нет старых, нет совсем. Грот пустой. – Малыш задумался ненадолго и добавил: – Людям хорошо, они могут плакать. Мы не умеем. Лап много. Клешни есть. Плакать не умеем. Недосмотр глубин, да.

Старик смутился, взволновался, цепляясь руками за край бассейна и двигаясь ближе к Холу. Малёк снова удивился той трепетной внимательности, с которой пожилые выры относятся к младшим. Лучшие из них, само собой. Даже Шром, хоть он и не стар – но уже вырос из возраста боевого задора и становится иным.

– А тебя как зовут? – уточнил Хол, гладя ус капитана.

– Траг, – отозвался старик.

– Вот и познакомилась, – улыбнулся Малёк. – Я, как мне кажется, нашел способ украсть выра из грота посреди города. Но есть одно условие. Ты, Хол, должен принять его в свой род. Не скажу, что это обязательно, но я бы так хотел.

– И я хочу, – сразу оживился Хол. – Нам нужен старший, да. И он может занять грот старого брата. Будет моим дядькой. У тебя есть дядька, и у меня будет дядька. Что надо делать?

– Ты выучил сюда путь? Ясно. На день мы уйдём. Полагаю, город закрыт так надежно, что до вечера выродёр не объявится. А завтра станет уже поздно… Пока же тебе следует спешно набрать в каналах желтой кувшинки. И всего прочего, чем Ким советовал лечить от отравления черной плесенью. Как я помню, это травы не особо редкие.

– Везде есть, в воде растут и мне известны, – гордо отозвался Хол. – Я лекарь! Я лоцман, лекарь и наездник страфа, да. Я ныркий и быстро наберу травы. Я буду осторожным. Помню: кувшинки ядовитые, да.