Оксана Демченко - Топор Ларны [Litres, СИ]

– Мы так поняли со слов жителей деревни, – тихо добавил Ким. – Потому что третьего дня поведение наёмников изменилось. Приехал на вороном страфе тот, кого стали звать Ларной. И лютовать принялся в полную силу. Троих, кто косо глянул на него, велел запороть до смерти. Прочим приказал собственные избы жечь. При всех заявил, что теперь это земли ар-Бахта, что поблизости будет торговый порт. В доме старосты поселился, трактиром его назвал. Баб туда согнал: выбирать обслугу, так он это назвал. Знак рода возле крыльца вкопал, пергамент прочёл, якобы Шроном-хранителем подписанный.

Шрон возмущенно булькнул и повёл руками, ощупав оружие, пристроенное на ремнях к головогруди. Его знак вкопал какой-то чужой наёмник! Его именем творил мерзости, людей губил и лес уродовал… Ларна отпихнул мешок ещё дальше в тень.

– Ты не серчай, ар. Оба мы с тобой выходим исключительные мерзавцы. Но гнилец раскаялся, это он твердо мне пообещал… перед смертью. Знак мы сожгли, пергамент у меня, да и голову выродера я в соль уложил, прихватил с собой. Знаешь, пора собирать доказательства. До столицы ведь шум дойдёт. Двух толковых страфов мы с Кимом выбрали да проведали наскоро сборный двор шаара. Не главный, до него далековато. Но тут недалече в перелеске малый строится. Людей на месте застали немного. Но толковых. Все они нам объяснили и на словах, и письменно. Таннскую соль показали и прочий запас ядов. Богатый запас.

– Пока что настоящего войска у шаара нет, – тихо закончил рассказ Ким. – Полторы сотни наёмников, не более того. Зато наёмники серьезные. И оружие заказано на юге, и казармы уже строятся в трех городах. К зиме станет всё гораздо хуже. Большую войну готов начать шаар Горнивы чужими руками. Надеется на то ещё и денег у кланда получить.

– Спешить нам надо домой, – подвел итог Шрон. – Изрядно спешить!

Проводив в Тагрим галеру под ярким узорным парусом рода ар-Бахта, Шром целых два дня вел себя тихо, прилагая к тому немалые усилия. Лечился, лежал на мелководье, берёг попорченный трещиной хвост. Хол суетливо менял влажные повязки с белым мхом, не удаляясь от больного ни на миг. И выглядел таким же несчастным, как Шром. Он похоронил любимого брата… И ощутил себя горьким сиротой. Слово человеческое, чужое, но вдруг ставшее очень понятным. Его теперь в замке все уважали и ценили, к нему вежливо обращались «ар». Но солнце светило как-то вполсилы, и радость не кипела в крови. То, что вчера казалось подвигом и делом жизни, сегодня на поверку вышло лишь детской игрой в кораблики. Настоящее дело там, на галере – и оно совершается иными, без него… В Тагриме сложное дно, при подходе к порту надо двигаться осторожно. Кто скажет об этом капитану? Кто остережёт держаться правого рукава течения меж скал, кто вспомнит, что там есть коварная мель? Кто опознает врагов? Ведь он слышал голоса, сидя в мешке наёмников! И мог бы указать людей, говоривших о золоте и шааре.

Шром слушал неразборчивые сетования маленького выра, вздыхал и согласно шевелил усами. Он тоже полагал: нельзя отмокать в нише ожидания, когда готовится большой бой и твои друзья уже взяли в руки оружие. Конечно, дано обещание брату Шрону, да и Сорг настороже. Но безделье хуже любой иной пытки, хуже памятного пребывания на палубе невольничьей галеры в полдень, да с таннской отравой в крови…

На третий день Хол торжественно протер водорослями вороненый панцирь и сообщил: щель прочно сошлась и дала первичный шов, надёжный, непрерывный и без расслоений. Конечно, мох следует прикладывать ещё три дня, но худшее позади. Шром повеселел. Подозвал одного из стражей, выставленных на отмели заботливым братом Соргом. И велел передать в замок: он с Холом отправляется на прогулку по песчаному пляжу.

– Нас стерегут, – сердито пискнул Хол. – Как будто мы враги, да.

– Для нашего же блага стараются, – весело отозвался Шром, когда малыш разместился на куполе его спинного панциря. – Их можно понять. Мои жабры пока слабы. Ты утратил остатки панциря.

– Весь мягкий, – пожаловался Хол. – Стыдно.

– Эк хватил: стыдно, – булькнул смехом Шром. – Видел бы ты меня без панциря! Вот уж зрелище! Я по суше передвигаться не могу, велик я, тело себя не держит… Растекаюсь и жалок становлюсь. Как лишился панциря, месяц в воде сидел, только глаза торчали над поверхностью, да. Ты ещё мал и тебе не так тяжело. Но ты растёшь. И пока линяешь, пока мягок телом, растёшь гораздо быстрее. Следует теперь много плавать и много есть.

– Я ем и плаваю, да, – грустно отозвался Хол. – Всё время ем, печень мне опротивела, мох гадкий и даже вырий гриб пахнет гнилью. Малёк нашел для меня гриб, спасибо ему, но есть уже не могу.

– Мальку тоже трудно, – предположил Шром, выбираясь на берег целиком. Насторожил один глаз постоянно следить за охраной. И перешёл на тихий шелест: – он пока больше всех нас делает. Я кое-что затеял, Хол. Нам троим большую работу, да. Сорг будет сердит, но поймёт. Дело важнейшее и иным его поручить никак нельзя. Только самым надёжным.

– Хол надёжный, – обрадовался выр.

– Ещё бы! Без тебя нам и не уйти из замка. Все гроты и тоннели под водой знаешь.

– Все! – заверил малыш.

– Этой ночью уходим, – ещё тише молвил Шром. – Малёк приготовил пергаменты и уложил в непромокаемую сумку. Ты до заката соберёшь травы и порошки в мой ларец. Я поговорю с Соргом о том, что ему можно сказать… и прочее напишу, он найдёт письмо утром и всё поймет. Мы ненадолго, заплыв ближний, малый. Видишь ли, я не верю, что гонцы, отосланные обычным путем, по суше, довезут послания южным родам выров. Мы отослали кого? Последних тантовых кукол замка, чтобы не ставить под удар людей и выров. Вроде бы умно, а только кукол перехватят наёмники кланда и гнильцы из службы его шааров, клешню даю за свою правоту.

– Глупый спор, – пискнул Хол. – Ты прав!

– Да… Но мы должны сообщить хранителям южных родов, что происходит. Что гнезда в замке ар-Бахта подмокли по вине Борга, а не по моей. Что был штурм замка, что выродёров нанимал и продолжает нанимать сам кланд. Что люди нам не враги, что глубины можно сделать вновь доступными. И я знаю, как нам застать хранителей в одном месте. Сам кланд их и собирает. А мы воспользуемся случаем.

– Ты мудрый!

– Не хвали, рановато. Вот если управимся с делом да назад удачно вернёмся, тогда все мы и мудрецы, и ловкачи, да… Ты осторожно выясни про смены стражей и удобные для перемещения гроты. Встречаемся после заката у внутренних люков, ведущих в сторожевые каналы. Не забудь взять свой вырий гриб, чтобы расти и дальше. Всё ли понял?