Дмитрий Напольских - Общее дело

Бежать из города? Глупо. Куда он пойдет? Кому нужен девятилетний мальчик, с трудом пишущий свое имя? Да, большинство его сверстников было неспособно даже на это, он же немного подучился у жрецов грамоте, когда жил в ночлежке в прошлый раз. Ему было всего пять, но слуги Плачущего весьма хвалили способного мальчишку. Но доучиться Ногнор так и не успел. Жалеть об этом было поздно и глупо.

Оставался последний выход. Старший жрец еще наверняка спал, а оставаться тут было нельзя. Некоторые постояльцы ночлежки просыпались очень рано. Кто-то из ребят работал на городских рынках зазывалами, кто-то — подмастерьями в мастерских, некоторые промышляли карманным воровством.

Заметив, как зашевелился на грубом лежаке Пыльный Грук, прозванный так за вечно грязную одежду, Ногнор, сдерживая раздражение, отошел от еще теплых углей и выскользнул из комнаты. Открыть дверь изнутри было секундным делом, и вскоре мальчик вновь оказался на негостеприимных улицах Ихлира.

Живот требовал пищи, и Ногнор с тоской вспомнил пирожки со всевозможными начинками, которых еще с вечера наготовила сестра. Он предпочитал мясо сладостям, но сейчас съел бы даже пирог с кабачком, если бы кто-то решил приготовить сие странное блюдо. Возвращаться в Дырявую Шляпу было глупо, но наивная надежда все еще жила в его сердце. Вдруг сестра все-таки вернулась? И теперь, волнуясь и переживая, ждет пропавшего невесть куда брата? Тогда можно будет отдать Лошу золотой, и тот, возможно, этим удовлетворится. А они с сестрой заживут так же, как раньше…

Убедившись, что нож и монета на месте, Ногнор решительно зашагал домой. Было бы лучше припрятать корл в каком-нибудь надежном месте, но таковых мальчик не знал. То, что годилось для меди, не подходило для благородного металла. Посему он просто затолкал монету в ботинок и впервые порадовался тому, что обувь ему уже мала. Пусть ботинки и жмут, зато держатся надежно. И корл не вылетит.

Вновь обойдя окруженный стенами центр города, Ногнор приблизился к Дырявой Шляпе. Срезать напрямик было бы гораздо быстрее, но стража, охраняющая кварталы аристократов и богачей, с уличными мальчишками не церемонилась. И вместо выигранного получаса он мог бы на несколько дней попасть в подвалы городской стражи. Тоже, в принципе, неплохой способ скрыться на время от Конопатого Лоша, но Ногнор оставил его на крайний случай.

На подходе к ставшему почти родным кварталу мальчик свернул с оживленной улицы во дворы и осторожно начал пробираться через мешанину хибар, сараев и наполовину разрушенных бараков. За четыре года он тут превосходно освоился, а убегать от бандитов Лоша гораздо сподручнее по завалам, чем по широким улицам. Ногнор знал такие проходы и дыры в многочисленных заборах, через которые взрослому никогда не пролезть.

К дому он подобрался с дальней от улицы стороны и тут же нырнул обратно, спрятавшись за стеной соседней покосившейся хибары. Два головореза из банды Лоша неторопливо прохаживались возле черного хода. Наверняка их дружки ждали Ногнора у главного.

Мальчик осторожно высунулся из-за угла, пытаясь понять, возвратилась Гелда домой или все же нет. Она вполне могла попасться в лапы конопатого хозяина Кривого переулка и рассказать ему, что монета теперь у брата. В стойкость сестры Ногнор не верил. Слишком хорошо знал, что у нее мягкий характер. Да и вообще, стоит ли ждать геройства от девушки? Ответ на этот вопрос для любого девятилетнего мальчика был совершенно очевиден.

Обнаружить спрятавшегося Ногнора могли в любой момент. Его тут все знали, и стоит кому-нибудь громко окликнуть его по имени… Паренек нервно сглотнул. Он помнил, как текла кровь из распоротой ноги Доншиза. Ему так просто не отделаться. По местным "законам", он — а лучше сразу его сестра — должен был сразу "поделиться" добычей с головорезами Конопатого. А вместо этого Ногнор убежал и скрывался где-то всю ночь. Если бы его поймали стражники или тихо прирезали бандиты в другом районе, Лош остался бы без своей "законной" доли, что совершенно недопустимо. За то, что Ногнор так опрометчиво рисковал деньгами владыки Кривого переулка, его ждало серьезное наказание… Если поймают, конечно.

Вновь выглянув из-за угла, он увидел, как из двери вышла дочь хозяина дома — некрасивая и толстая Инза. Пофлиртовав немного с головорезами Конопатого — Ногнора аж передернуло от ее нелепых ужимок — она направилась куда-то с двумя здоровенными корзинами. Почему куда-то? Ногнор точно знал, что отец послал ее на рынок за продуктами на неделю. Старый сквалыга держал дочь в черном теле и не позволил выйти замуж, когда за ней ухлестывал некий сынок мелкого лавочника. Так он прилично сэкономил на приданом и получил пожизненную прислугу. Жадный папаша даже запрещал дочери пользоваться главным входом и держал ее подальше от постояльцев. За последнее Ногнор был ему даже благодарен — лицезреть Инзу каждый день он бы не смог.

План в голове мальчика созрел мгновенно. Он оставил опасную позицию за углом как раз вовремя. Сзади к нему подошел местный пьяница Хролф и уже собирался окликнуть Ногнора по имени своим зычным хриплым голосом.

— Здрасте, дядя Хролф, — поприветствовал его мальчик. — Как здоровье? Как жизнь? Как семья? Жаль, что уже убегаю.

Оставив за спиной недоумевающего от такого количества вопросов пьяницу, у которого давно не было ни семьи, ни здоровья, Ногнор нырнул в небольшой проулок. Упускать Инзу не стоило. Кто знает, сколько придется ждать нового шанса.

— Привет, — окликнул он ее, выглядывая из щели между двумя домами. — Иди сюда, дело есть.

— Чего тебе, сопляк? — недовольно буркнула Инза, останавливаясь. — У самой дел по горло!

— Я от Снуфа, — многообещающе заявил Ногнор, подмигивая девушке.

Он сделал беспроигрышный ход. Вся Дырявая Шляпа потешалась над попытками Инзы привлечь к себе внимание Красавчика Снуффи. Тот, понятно дело, презрительно воротил нос от некрасивой дочки не слишком богатого домовладельца, предпочитая крутить романчики с пожилыми дамами из Торгового квартала. Снуффи не зря получил свое прозвище, он и в самом деле был весьма красив, да к тому же нахватался где-то изящных манер и, когда не напивался, мог сойти за галантного дворянина. Пару раз он даже спутывался с аристократками, но был нещадно бит плетьми прямо на главной площади многочисленными высокородными родственниками своих временных пассий. После чего здраво рассудил, что деньги и здоровье лучше, чем просто деньги, и поумерил гонор, вплотную взявшись за купеческих вдовушек.

— Говори, — приказала Инза, втискиваясь в щель к Ногнору. — И попробуй только соврать, маленький гаденыш! Ты хоть знаешь, что тебя Лош ищет?