Дмитрий Напольских - Общее дело

И вновь разнесся над холмами и лесом прекрасный голос Гильвейры, но не к эльфам и гномам воззвал он ныне. Нет. Призыв королевы рвался в небо, яркое синее небо, равнодушно растекшееся над местом предстоящего побоища:

— Паланиан! Приди!

Из внезапно обмякших рук Трайнира выпал верный меч, тяжело бухнул о землю молот Трунга. Железным дождем осыпало молодую траву эльфийское и гномье оружие. Секиры, мечи, молоты, дротики, кинжалы, стрелы, топорики вывалились из внезапно ослабевших рук.

Перед холмом появились светящееся желтое облако, воины, оказавшиеся под ним, медленно попятились. Яростно сверкая и озаряя туманным светом испуганных гномов и эльфов, облако стало опускаться, приобретая все более четкие очертания. Достигнув опустевшей земли, облако превратилось в фигуру. Фигуру эльфа.

Заблестели ослепительным светом сияющие латы, закрывающие все тело явившегося бога. Только голова не покрыта металлом, лишь отдаленно напоминающим презренную сталь. Развевались на несуществующем ветру серебристые волосы, надменно сверкали серебром глаза. Словно выточенное из лучшего подгорного мрамора лицо замерло с выражением гордого высокомерия. Оружия нет. Да и кто осмелится напасть на бога, возвышающегося над землей на тридцать футов?

Бог грохочущим голосом спросил королеву эльфов:

— Зачем ты звала меня, Гильвейра?

— Какой пошлый балаган, — шепот Альвейна, в котором ясно слышалось омерзение, привел Дарага в чувство.

Явление Паланиана поначалу произвело на простодушного гнома сильное впечатление. Теперь же он взирал на исполинскую фигуру с любопытством, но уже без восторга и преклонения, прикидывая, как лучше рубить длинные ноги и стоит ли стрелять в эльфийского бога из арбалета.

В этот момент Альвейн застонал и потерял сознание. И Дарагу стало не до Паланиана.

— Ты чего? — гном опрокинул на лицо лежащего эльфа флягу с водой.

Тот очень медленно открыл глаза. Островерхие уши несильно светились красным. Но это был лишь слабый отблеск того яростного пламени, которое охватило их, когда рядом с холмом появился бог.

— Да все в порядке, Дараг, — Альвейн попытался увернуться от лившегося ему на лицо потока воды. — Магия очень сильная, защититься не успел, вот и накрыло отдачей. Отвык я от такого. А теперь отстань от меня. Больше я на этот фокус не попадусь.

Гном могучим глотком допил оставшуюся во фляге воду и, аккуратно поправив перевернувшийся арбалет, улегся на свое место. Альвейн, голова которого все еще слегка гудела после пережитого, устроился рядом.

— Я… я… не могу сама справиться с этим… — голос королевы задрожал. Дарагу показалось, что она вот-вот заплачет. Но жалеть ее он не собирался.

— Разве я дал тебе мало силы? — прогрохотал в ответ бог.

— Нет-нет, достаточно, Великий Паланиан. Наверное, мне не хватило умения ее использовать, — Гильвейра размазала по лицу потекшие слезы.

— И чего ты хочешь теперь? — голос бога зазвучал мягче, будто бы и его сердце тронули слезы прекрасной эльфийки.

— Вмешайся сам, о Великий! — закричала королева, вскидывая заплаканное лицо. — Силой своей заставь их отринуть злобу и ненависть! Обрати к Добру и Свету!

— Придется, — коротко бросил бог, оглядывая неподвижно застывшие ряды воинов. Замерли угрюмые лица. Лишь в глазах плескалась ненависть, которую захотели лишить ее законной добычи. — Я выполню твою просьбу.

— Благодарю тебя, о Великий, — огромная радость прозвучала в словах королевы. Но через секунду она сменилась тревогой. — Но Великий, у гномов свои боги!

— Я обладаю равной властью над обоими народами, — отмела все подозрения возвышающаяся над землей фигура.

Из рядов гномов, неуклюже передвигая ноги и неловко раскидывая в стороны руки, вышел карлик в сером балахоне — жрец Великого Каррутуга. Он попытался открыть рот, но заклинание явившегося по зову королевы бога надежно запечатало ему уста. Наконец, жрец смог пересилить его.

— У тебя нет власти над гномами, эльфийский бог! — закричал он странно ломающимся голосом и, растеряв в неравной борьбе последние силы, кулем упал на землю.

Стоявшие рядом гномы попытались подойти и поднять служителя Камня, но не смогли сделать ни шагу. Ни у кого не оказалось столь же сильной воли, как у лежащего на земле жреца.

— Есть, — возразил бог уже бесчувственному телу, — в соответствии с Договором, заключенным между эльфами и гномами. Там сказано: "Если один из народов — или же оба — нарушит сей Договор, то пусть покарают его Паланиан и Каррутуг".

— И обрекут на вечные муки властелины Галая, — одними губами прошептал Альвейн, странно косясь на гнома.

Тот лишь недоуменно пожал плечами. Подгорный воин пока ничего не понимал. Нарушение Договора налицо — страшно даже представить, сколько народу не пережило последнюю ночь. Но кто ж мог подумать, что бумажка обладает такое силой? И что теперь? Какова будет расплата? Дараг вновь вслушался в слова Паланиана.

— Пусть считают мою волю даром или карой, но отныне, — в голосе бога чувствовалась колоссальная мощь, страшно давившая даже на нечувствительного к магии Дарага, — да будет вечная дружба между стоящими здесь эльфами и гномами. И возжелаете вы мирной жизни с другими народами и будете готовы отдать свои жизни за это! И поведет вас на этом нелегком пути королева эльфов и гномов Гильвейра!

Доспехи бога засверкали еще ярче, его тело окутал непроницаемый сиреневый туман. Забили с безоблачного неба сияющие молнии. С резким хлопком туманная завеса начала разрываться. Сквозь прорехи заблистали яростные красные всполохи. Раздался тяжкий грохот, и огненный взблеск на несколько мгновений ослепил всех.

Медленно, очень медленно вернулось зрение. Дараг отчаянно проморгался, пытаясь разобрать, что же происходит вокруг. Эльфу пришлось заметно хуже. Альвейн с трудом нащупал на поясе гравированную серебряную фляжку. Непослушными руками открутил неподатливую крышку и осторожно вылил каплю вина в правый глаз. Гнома передернуло. Сам бы он на такое не решился, хотя кто знает, из чего остроухие свои вина делают. Повторив то же с левым глазом, Альвейн сделал крохотный глоток. Этого ему хватило. Он приподнялся и огляделся. Дараг проделал то же самое.

На поле перед холмом так же медленно приходили в себя опрокинутые заклинанием на землю эльфы и гномы. Пошатываясь, они поднимались на ноги. Затем помогали встать другим.

Эльфы помогали эльфам и гномам.

Гномы помогали гномам и эльфам.

Заклинание прошло удачно.

На ногах удержались лишь двое: сам бог и Гильвейра.

Разговор, усиленный неведомым чародейством, продолжился.

— А что мне теперь делать? — королева восторженно смотрела на явившего чудо бога.