Дмитрий Напольских - Общее дело

— Подойди ближе, Дараг. Убери арбалет и возьми лучше секиру. Толку от нее будет больше. Нам предстоит интересный разговор.

— С кем же?!

— Сам увидишь. Быстрее!

Гном положил на землю заряженный арбалет — кто знает, может и пригодится — и снял со спины секиру. Теперь они готовы были встретить неведомого, по крайней мере, для Дарага, врага. Эльф, похоже, догадывался, с кем им придется повидаться. Но до разъяснений не снизошел.

Альвейн поднял палаш над головой, яркий свет залил ложбину. Бесстрашный подгорный воин выматерился и испуганно попятился. Гном, наконец, в полной мере смог оценить страшные раны, изуродовавшие тела их преследователей. Неизвестные убийцы разорвали каждого мертвеца — или они при этом были живы? — на две части, а потом приставили друг к другу. Ноги эльфа к туловищу гнома, и наоборот. Руки и головы были оторваны и перемешаны в одну кучу. Вот уж воистину братство двух народов! Дараг отвернулся от горы трупов.

— Выходи! — крикнул Альвейн в темноту, глумливо клубившуюся за пределами круга света. — Я знаю, что ты там. И я уверен, что ты хочешь с нами поговорить. Иначе мы были бы уже мертвы. Выходи!

На плечо гнома что-то упало. Он с ужасом увидел, что это окровавленная рука его соплеменника. Дараг сбросил оторванную конечность и резко развернулся к куче мертвых тел. Трупы зашевелились, полетели в стороны руки и головы. Гном замахнулся секирой.

— Не надо! — скомандовал Альвейн, делая три шага назад. — Наш друг любит эффектные появления. Пусть позабавится. Отойди!

Дараг осторожно попятился, не опуская оружие. Рядом с ухом пролетела изуродованная голова эльфа. Без ушей. На их месте болтались жалкие окровавленные ошметки.

Из кучи тел, разбросав в стороны руки и ноги, выбралась знакомая фигура. Гном сразу узнал вечернего гостя. Руки с секирой сразу опустились. Его грозное оружие тут было бесполезно.

— Мать моя гномомать, — кощунственно пробормотал Дараг, ошеломленный неожиданной встречей.

Эльф же смотрел на визитера без страха. Он не боялся, что тот попробует свести с ним счеты. Если бы гость хотел это сделать, то к куче тел давно бы прибавилась парочка новых трупов. Растерзанных и изуродованных.

— Внушает, — равнодушно сказал Альвейн. — Так чего же ты от нас хочешь?

Ногнор долго еще вспоминал Ризволга, жреца человеческого бога, который даже в служении Плачущему, искреннем и истовом, по-прежнему оставался, в первую очередь, человеком. Впоследствии Ногнор Хетеком видел много жрецов: умных и глупых, честных и лгунов, своекорыстных и фанатично преданных Церкви. Но такого не встречал никогда. Больше всего ему запомнился смех, громкий и совершенно искренний смех Ризволга.

— Идем, мой мальчик, я напою тебя, — сказал жрец, вдоволь посмеявшись. — В этом месте полагается лишь плакать, но мне кажется, что тебя не устроит соленое питье. Пойдем.

Поклонившись выцветшей слезе, застывшей в центре красного круга, и отговорив положенные слова, они вышли из храма и направились в дом, стоящий неподалеку. Ризволг провел его на второй этаж, усадил в мягкое кресло и налил большую пиалу горячего ароматного чая. Потом сел напротив, отхлебывая из железной кружки простую колодезную воду.

— От такой воды и помыслы чище, и слезы, — серьезным голосом пояснил он Ногнору. И мальчик сразу поверил в слова жреца. Но чай так чудесно пах и так хорошо согревал озябшее тело, что он не смог отказаться от горячего напитка.

— Я хочу… — Ногнор запнулся, подбирая слова. Ризволг посмотрел на него с одобрением: мальчик помнил вопрос жреца и знал, что так и не ответил на него. А от сказанных сейчас слов будет зависеть его судьба. — Я хочу понять, зачем им понадобилась моя сестра!

— Похвальное желание, — Ризволг кивнул, соглашаясь со словами мальчика. — Тебе нужна не месть, которая оставит твое сердце пустым и холодным, выжрав его изнутри ненавистью к врагам. Не помощь и поддержка, которые заменят тебе заботу похищенной сестры и сделают слабым и беззащитным перед лицом будущих испытаний. Значит, ты хочешь понять, так?

— Месть и помощь меня тоже интересуют, — быстро ответил Ногнор, делая очередной глоток обжигающей нутро ароматной жидкости. — Но мне кажется, что они — лишь ступеньки к моей настоящей цели.

— Твои слова не похожи на слова ребенка, — сказал жрец, ставя на стол опустошенную кружку. — И твои глаза не похожи на глаза ребенка. Тебе надо уехать из Ихлира.

— Куда?! — испуганно вскрикнул Ногнор, едва не опрокидывая на себя остатки чая.

Жрец вновь рассмеялся, потом поднялся и вышел из комнаты, оставив гостя один на один с прыгающими, как лесная белка, мыслями. Вернулся Ризволг не с пустыми руками. Он поставил на стол поднос с новой пиалой чая для Ногнора и двумя блюдами с выпечкой. Только сейчас мальчик понял, что он жутко голоден.

Искоса поглядывая на жреца, который, мощно работая челюстями, вгрызся в здоровенный кусок пирога, Ногнор выбрал себе лакомство по вкусу. И не прогадал.

— Почти так же вкусно, как у сестры, — сказал он, распробовав второй пирожок с вишневой начинкой. — Так куда мне стоит ехать?

— В Доганию, — коротко бросил жрец, приканчивая выбранный кусок. Вытерев жирные руки о принесенное полотенце, он ответил более подробно: — Тебя здесь ничего не держит. Ведь так? Сестру твою увезли, тебя самого ищут какие-то местные бандиты. Я могу прятать тебя при храме, но хочешь ли ты так жить? Вряд ли.

— А что в Догании? — напряженно спросил Ногнор, возвращая надкусанный пирожок на поднос. Он уже съел целых четыре, по телу разлилось приятное тепло, которое, как мальчик уже знал, сильно мешает думать.

— В Догании — Церковь Плачущего. И нам нужны толковые люди, понимающие истинное место человека в нашем мире и искренне ненавидящие всякую нелюдь…

— Я не ненавижу всю нелюдь, — возразил Ногнор. — Лишь пару гномов и одного эльфа. И тех, кто за ними стоит.

— Тем лучше, — раскатисто ответил Ризволг. — Фанатиков у нас и так хватает, особенно среди Испытующих.

— Среди кого? — переспросил мальчик, услышав незнакомое слов.

— Испытующие, — повторил слуга Плачущего с заметной неприязнью в голосе, — это жрецы, которые проверяют, достоин ли человек называться человеком. Для чего они и проводят ряд испытаний, проверяя чистоту телесную и духовную. Не все, выглядящие как люди, в полном смысле ими являются. Поэтому и нужны Испытующие. К сожалению, в последнее время они получили слишком много власти.

— Я не хочу быть Испытующим, — быстро сказал Ногнор. — Да и обычным жрецом тоже.

— Тебя никто и не заставляет, — успокоил Ризволг. — Но Церкви можно служить и другими способами. Мы находимся в союзе с королем Догании, у него неплохая армия, способная ощутимо потрепать соседей, но вот командиры… — жрец досадливо покачал головой, — командиры у этой армии так себе. Какие-то наследные графы и бароны, неспособные управиться даже с десятком куриц. Посему жрецы открыли особую школу, в которую мы набираем способных детей из разных сословий…