Дмитрий Напольских - Общее дело

Пока шрук расправлялся с яйцами, Альвейн занялся самой птицей. Деталей гном уразуметь не смог, но то, что действия эльфа имели магическую природу, понял сразу. Светящиеся уши, как всегда, выдавали того с головой.

Волшебство оказалось не слишком сложным — уши Альвейна не разгорались в полную силу — но весьма длительным. Наконец, эльф удовлетворился проделанным, и с ноги птицы исчезла магическая удавка. Несмотря на это, куропатка не попыталась улететь, да и судьба разоренного гнезда ее тоже не заинтересовала. Альвейн взял ее в руки и подкинул вверх. Бросок получился так себе, но птица, мощно работая серыми крыльями, уверенно набрала высоту и вскоре скрылась над кронами деревьев.

— Теперь у нас есть глаза, — устало сказал эльф, потирая слегка опустившиеся уши. — Так что будем знать, кто тут вокруг бродит.

— Твои уши, по-моему, справлялись неплохо, — возразил Дараг. Живот гнома невнятно поддержал хозяина, издав с десяток утробных звуков.

— Лишь на небольшом расстоянии, — Альвейн зевнул и прикрыл глаза. — К тому же, придется иметь дело со жрецами и магами, а тут больше надежды на самые обычные глаза. Хоть и птичьи.

Зачарованная куропатка пригодилась им очень скоро. На второй день после битвы при выжженном холме, как про себя окрестил произошедшее Дараг, птица обнаружила Испытующих. Воины Церкви — числом под половину сотни — рассылая во все стороны дозоры, двигались наперехват маленькому отряду. Получив известия от утомленной непрерывными перелетами куропатки, Альвейн тотчас изменил маршрут. Они по широкой дуге обогнули вышедшее по их душу воинство Плачущего и оставили отряд Испытующих позади. Эльф не исключал, что те вскоре обнаружат, что их обманули, и пойдут за ними следом, а потому безжалостно гнал отряд на север. К жрецам Плачущего он относился с определенным уважением и предпочитал не рисковать.

За время похода Альвейн успел сменить пять костылей и теперь шагал, опираясь на небрежно обтесанный гномом дубовый дрын. Выглядел он очень неважно, помимо физических нагрузок на него давила постоянная магическая связь с куропаткой. Оставлять ту без присмотра было нельзя. Птица тоже вымоталась, а потому сразу свалилась бы без сил. Лишь воля эльфа держала ее в воздухе, заставляя махать измученными крыльями.

После несостоявшейся встречи со слугами Плачущего прошел еще день. Солнце уже скрылось за деревьями, когда Альвейн неожиданно остановился. Идущий следом Дараг едва успел затормозить, а вот замыкающий шествие отряда Спигр не успел — и врезался в замершего на месте гнома.

— Ты чего, Альвейн? — хрипло спросил товарища подгорный воин.

— Мы почти встретились, — ответил эльф. За время похода его уши окончательно опустились и казались кусками жеваной бумаги, но при этих словах они немного воспрянули духом и приподнялись. — Впереди отряд из двадцати человек. Некоторые одеты в длинные мантии. Кто это, Спигр? Маги?

— Да, — подтвердил тот, привычно обращаясь к памяти Вайса. — При нынешнем императоре они снова начали носить обычную одежду, не скрываясь от Испытующих.

— Далеко эти? — грубовато осведомился Дараг. Он хотел либо идти, либо лежать. Бессмысленное стояние претило его практичной натуре.

— Часах в четырех, — ответил Альвейн, переводя полученные от птицы сведения в привычный вид. — Разбивают лагерь уже…

— Господа маги любят путешествовать с удобствами, чтоб их, — презрительно заявил Спигр.

— Это твое мнение или жреца? — с интересом спросил эльф.

— Не знаю, — неожиданно тихо произнес шрук, уходя в глубокую задумчивость.

— Так что мы делать будем?! — рявкнул раздраженный гном.

— Отдыхать, — решил Альвейн, немного поколебавшись. — Все равно сегодня не дойдем. Лучше завтра встретимся. А пока надо хорошо отдохнуть — мало ли что…

Дараг сбросил пожитки — а он опять тащил общий скарб в одиночку — на землю и сам растянулся на густой траве. Шрук устало присел на поваленное бревно. Один лишь эльф продолжал стоять, уши слабо засветились красным.

— А птица нам больше не нужна… — сказал он через несколько минут. — Дараг, зажигай огонь.

Недовольный гном послушно поднялся и развел небольшой костерок. Изо мха и сухих веток, чтобы дымил поменьше — об Испытующих за спиной он предпочитал не забывать. Когда пламя разгорелось и радостно перекинулось со мха на выложенную шалашиком древесину, откуда-то сверху прямо на голову Дарагу шлепнулась еще живая куропатка. Ей они и поужинали…

Альвейн разбудил отряд засветло. Хоть маги и были близко, но не стоило забывать и про Испытующих. Конные слуги Плачущего могли быстро настичь эльфа, гнома и шрука, путешествующих пешком. Наутро Альвейн даже пожалел, что так опрометчиво пустил на ужин куропатку. Можно было зачаровать и новую, но поиск птицы и наложение заклинаний отняло бы слишком много времени.

Они торопливо доели на завтрак последние запасы провизии, допили воду из фляжек и, более не медля, снова пошли на восток. Где-то там отряд ждала встреча с имперскими магами, которые, как очень рассчитывал Альвейн, и должны были вывести гнома, эльфа и примкнувшего к ним шрука на властелина человеческой империи. Останется всего-навсего помочь ему разбить объединенную подгорно-лесную армию, ведомую одержимой колдуньей. Делов-то…

Тропинок в лесу не было и в помине, приходилось пробираться напрямик. И опять больше всех пострадал Дараг. Подгорный воин едва не утонул в болоте, в которое незаметно перешла приятная зеленая лужайка. С громким хлюпаньем земля под ногами расступилась, и гном, закованный в броню и обвешанный оружием, просел в трясину сразу по пояс.

Знаменитая гномья выдержка спасла ему жизнь. Поняв, что влип он основательно, Дараг прекратил всяческие попытки выбраться самостоятельно, которые закончились бы совершенно обратным исходом, и стоически ждал, пока эльф со шруком подыщут для него шест попрочнее. Альвейн попросту срубил палашом небольшую осинку и протянул ее засевшему в болоте товарищу.

Тянуть из болота закованного в броню гнома — занятие совершенно бессмысленное и бесполезное. Эльф со Спигром, напрягая все силы, лишь старались удержать шест в руках, пока Дараг карабкался по нему на берег. Трясина чавкнула напоследок и с тоской выпустила несостоявшуюся жертву. Альвейн немедленно выпустил осинку, следом за ним так же поступил и шрук. Гном уже почувствовал под ногами твердую землю, но выбираться ему пришлось еще минут десять. Все это время, медленно пробираясь по краю болота, он поминал спутников очень неприличными словами. Если бы с ними был гоблин Ырх, он непременно оценил бы старания Дарага и добавил новые строчки в пару любимых песен. Но их пути разошлись, а потому все старания гнома пропали втуне.