Дмитрий Напольских - Общее дело

— До главного лагеря дня два ходу. Лошадей мы вам дадим, — ответил Снурр, не обратив внимания на перекошенное от отвращения лицо гнома.

— Не так быстро! — осадил товарища Окером. — Так просто к императору вы не попадете! Сначала вам надо будет переговорить еще кое с кем.

— Ну, хорошо, — разочарованно буркнул в ответ Альвейн. — Если надо — переговорим, но это напрасная трата времени! Сейчас каждый час на счету.

— А с чего это император с армией так близко к границам? — спросил магов Дараг. — Сам повоевать собрался?

— Мудрость императора и его советников позволила вскрыть коварные замыслы этой вашей предательницы, — соврал магистр Окером так неубедительно, что даже гном презрительно хмыкнул, но настаивать не стал.

— Эльф, если твои горящие уши говорят о том же, о чем и мои предчувствия, то мы скоро будем не одни, — настороженно поглядывая на юг, сказал Спигр.

— Мокрицы здесь так и кишат, — презрительно бросил Окером. — Ничего, если вылезут, я с ними за все посчитаюсь!

— Не стоит, — сказал Альвейн. — Жрецы нам могут еще пригодиться.

— Чем же?! Оплачут нашу смерть? Я им такой радости не доставлю! — раздраженно заявил безухий маг.

— Я поговорю об этом с императором! — отрезал эльф. — А сейчас нам пора отсюда убираться, драться со жрецами не стоит. Рано!

— Хорошо, — со вздохом согласился Окером. — Нирх, распорядись насчет лошадей для наших гостей. Мы немедленно возвращаемся в лагерь!

Они успели как раз вовремя. Как услужливо сообщило эльфу оставленное на поляне наблюдательное заклинание, слуги Церкви появились на месте встречи уже через полчаса. Отряд в пятьдесят человек пробыл на поляне минут десять, жрецы быстро разобрались, что тут происходило, и Испытующие, горяча коней, поскакали на север. Погоня началась.

Лошадки у магов были что надо, они бодро несли седоков, упрямо продираясь даже сквозь густые заросли. Альвейн тут же пресек эту самодеятельность, кони стали огибать овраги и буреломы, выбирая лучший маршрут. Всадники лишь удивленно восхищались чутьем лошадей, скорость заметно выросла. Но Испытующие не отставали, то ли кони у них были выносливые и быстрые, то ли у жрецов оказались свои методы.

Припомнив слугу Плачущего, который едва не отправил Спигра обратно в Галай у выхода из пещеры, Альвейн вздохнул и вытащил последнюю косточку, добытую в деревеньке мурхов. Уши эльфа слегка засветились, вызвав косые взгляды шрука. Дарагу же было не до того — он воевал с упрямым животным, которое ему досталось.

На самом деле, лошадку ему подобрали самую смирную, но вес гнома в тяжелой броне и полное отсутствие навыков верховой езды у славного подгорного воина могли бы вывести из себя самого покладистого и спокойного мерина. Дараг поначалу заартачился, заявляя, что он и пешком не отстанет. Но Спигр в подробностях расписал ему, что Испытующие делают с попавшейся в их руки нелюдью. Гном заметно побледнел, замолчал и неуклюже взобрался на лошадь. Теперь он проклинал свою сговорчивость, покрепче угнездившись в неудобном седле, которое не было рассчитано на карликов. Стремена ему худо-бедно подтянули на первом же привале, но полегчало Дарагу не сильно.

Так они и скакали до вечера, а за их спинами на пути Испытующих падали деревья, корни оплетали лошадиные ноги, ветки вековых дубов сбивали зазевавшихся всадников. Но остановить слуг Плачущего не смог бы даже полностью оживший лес. Захромавших коней добивали на месте, всадники пересаживались на запасных и вновь бросались в погоню за ускользающей добычей. Косточка в руке эльфа истончалась все заметней…

Его спутники ни о чем не подозревали, лишь шрук, обладавший в новом теле развитым чутьем, смотрел на эльфа со все большей тревогой. Он понимал, что встреча со жрецами и ему не принесет ничего хорошего. Даже если вдруг Испытующие не распознают его истинную сущность, ничего приятного слугу Плачущего, который спутался с нелюдью, не ждет. Да и прежний хозяин нынешнего тела Спигра был на плохом счету у своих собратьев. Шрук даже немного завидовал гному, главной проблемой которого было неудобное седло и сильная тряска. Что поделать, подгорных воинов верховой езде никто никогда не учил. За ненадобностью.

Маги и воины лишь ощущали общее напряжение, повисшее над отрядом невидимой пеленой. Разговоры велись только по делу, шуточки пропали почти сразу же. Всадники подгоняли лошадей, и без того отчаянно рвавшихся на север, тревожно оглядывались и косо посматривали на странных спутников.

Как-то само собой получилось, что в положенное время никто не скомандовал привал, и вместо горячего обеда, а потом и ужина у уютного костра есть пришлось прямо в седле. Альвейн отмахнулся от предложенной лепешки и куска мяса, лишь отпил воды из фляги и вновь сосредоточился на магии. Эльф не чувствовал голода, несколько раз он на скаку срывал горсть ягод и отправлял в рот, почти не отвлекаясь от волшбы.

Незаметно спустилась ночь. К удивлению Дарага, выяснилось, что и от человеческих магов есть какая-то польза. Гном едва не свалился с коня, когда у него перед носом магистр Снурр сотворил волшебную сферу, озарившую погруженный в темноту лес тусклым бледным огнем. Альвейн предпочел подсвечивать дорогу ушами. Так, по его словам, выходило гораздо экономнее, чем зажигать огоньки. Впрочем, один такой он все же сделал — для Спигра, которого имперские маги демонстративно обошли вниманием.

Очень некстати начали уставать лошади. Скачка, не прекращавшаяся с самого утра, утомила их, они стали чаще запинаться и сбиваться с привычного аллюра. Дараг, случайно посмотревший на морду скачущего рядом коня, ужаснулся, заметив усталость и безысходность в лошадином взоре. Больше всего гному хотелось оказаться на крепкой земле с секирой в руках. Честная схватка ведь куда лучше безумной ночной скачки?

Когда из темноты полетели стрелы, гном ощутил что-то похожее на радость. Продолжалось она, однако, недолго. Стальной наконечник впился в лошадиную шею, смертельно раненное животное шарахнулось в сторону, налетело на поваленное дерево и с отчаянным ржанием покатилось по земле, увлекая за собой Дарага.

— Бей нелюдь и магов! — раздался из тьмы визгливый голос. — За Плачущего!

Они слишком сильно опасались удара в спину, понял гном, поднимаясь на ноги и забирая с трупа коня верную секиру, а потому проморгали засаду, устроенную еще одним отрядом Испытующих. Дараг расплылся в улыбке — сейчас он им покажет, на что способна "нелюдь"! Сильно болел левый бок, но гнома это не смутило, он бывал и не в таких переделках. Перехватив покрепче секиру, он бросился на звук разгорающейся схватки.

По пути Дараг наткнулся на Спигра. Шрук тоже потерял коня, но вместо того, чтобы проявлять чудеса героизма, предпочел залезть под куст. Откуда и наблюдал за битвой. С криком "За Каррутуга!" — вопить было не обязательно, но он не удержался — гном перепрыгнул забившегося в заросли Спигра и первым же ударом секиры располовинил оказавшегося на пути Испытующего. Тот стоял к подгорному воину спиной, но Дарага давно не волновали тонкости этикета. За долгие века постоянных битв он твердо усвоил простую истину: либо ты, либо тебя. А как именно — дело десятое.