Дэн Вилета - Дым

— Нет, ведь он один из нас. Кроме того, он ничего не видел. Слишком темно. Случился непредусмотренный спуск, только и всего.

Он делает к ней шаг и протягивает руку, словно хочет коснуться Ливии, похлопать ее по плечу. Но потом вспоминает, кто она такая. От этого Ливии становится досадно.

— А теперь держитесь, мисс.

Колодец заглатывает их. По-другому не скажешь. Еще и причмокивает, облизываясь. Свет улетает вверх так быстро, что у Ливии желудок подпрыгивает к горлу, грозя приступом тошноты. Потом тьма становится кромешной, небо — чем-то давно забытым в далекой вышине. Пока клеть скользит по колодцу вниз, на бесконечное мгновение воцаряется полная тишина. Страх отпускает Ливию, замещаясь в ее теле каким-то другим чувством, еще более древним, так что она безмятежно падает в черной пустоте. И вдруг раздается скрежет, доходящий до самых костей, — это клеть касается рельсов, идущих по стенам, после чего возвращается безмолвие, такое глубокое, что в нем невозможно ни о чем думать. Вечность спустя они проносятся мимо пятна света. Ливия видит выложенное камнем помещение, заставленное угольными вагонетками. Рядом с колодцем стоит на привязи бледная, будто привидение, лошадь. В темных глазах ее отражается ужас. И все мигом исчезает.

Они продолжают падать.

Вокруг появляется вода. Ливия слышит ее раньше, чем чувствует. Сначала это едва заметный стук капель по крыше клети, а вскоре затем — струи, свободно бегущие по стенам колодца. Они разбиваются о препятствия и холодными булавками колют лица и руки.

Клеть останавливается — так внезапно, что Ливия теряет равновесие и падает сначала на Чарли, потом на Джейка. Тот выбрасывает руки, чтобы удержать ее, и тут же убирает их, словно Ливия его укусила. Чиркают спички, молодой Мосли и его отец зажигают свои лампы. В тусклом свете возникает еще одна выложенная кирпичом комната, продолговатая и узкая, отгороженная большими металлическими воротами. Джейк распахивает дверь. Едва Ливия выходит из клети, как та взмывает вверх, будто марионетка, сыгравшая свою роль и удаленная со сцены. На ее месте зияет провал, слишком темный, чтобы прикинуть его глубину. С тем же успехом он может быть до краев заполнен сажей.

Чарли, бледный, с широко раскрытыми глазами, задерживается у колодца дольше остальных.

— Как далеко он уходит? — слышит Ливия его вопрос, обращенный к Джейку, который помогает вывести Томаса.

— В смысле, где заканчивается? Не знаю. У нас есть такая игра — считать секунды по пути вниз. У кого-то получается четыре минуты, у кого-то — шесть минут и сорок пять секунд. Среди нас нет богачей, которые могут купить часы.

Он сплевывает, тянет Чарли от колодца, машет рукой в сторону металлических ворот.

— Но вот про этот уровень мы точно знаем: его глубина восемьсот семьдесят футов. И хватит вопросов, нужно торопиться. Помогите-ка мне. Держите своего друга с другой стороны.

Ворота служат чем-то вроде шлюза. За ними начинается рудник как таковой. Здесь другой климат, с холодным и липким воздухом, в котором ощущается привкус плесени. Лишь изредка, на перекрестках, налетают порывы более теплого воздуха: он приносит облегчение коже и легким, но сам — мертвый и тяжелый, как свинец.

Они двигаются вдоль рельсовых путей. Ливия не сразу обращает на это внимание, но потом в ее уме возникает пугающая картина: из темноты прямо на них несется железная махина паровоза. Но они все идут и идут цепочкой, а впереди не появляется ничего: ни поезда, ни рудокопов, ни луча света. В туннеле — высотой в человеческий рост, со скошенными стенами, — через каждые четыре шага установлены гнутые стальные опоры. Они похожи на готические арки в монастырской галерее, сооруженной из кирпича и ржавчины. Время от времени вбок отходят узкие коридоры — темные врата, ведущие в еще более густой мрак. Из них доносятся странные звуки: стоны стали и древесины, ритмичный свист воздушных масс. Они шагают без остановок, вжимая головы в плечи, как висельники со сломанными шеями, обходящие с дозором лабиринт загробной жизни, среди зловония холодного тлена. Сверху на них давят восемьсот семьдесят футов камня.

Рельсы заканчиваются. Дальше туннель становится ниже и уже. Стальные опоры сменяются кривыми деревянными столбами, кирпичная кладка — голой скалой. И все равно они идут дальше, согнувшись почти вдвое под невообразимой толщей земли.

Наконец они приходят на место, или, во всяком случае, подземный путь заканчивается. Туннель расширяется, образуя длинную пещеру, которая внезапно обрывается, перегороженная доверху завалом из камней. Справа раскрыла зев темная ниша, не больше четырех футов в высоту, но не менее тридцати в ширину, а глубина ее — футов десять. Дальняя стена настолько черна, что поглощает весь свет. Ливия вздрагивает, понимая, что это выход угольного пласта. Рудокопы, очевидно, вырубали эту нишу, лежа на боку. Правда, здесь нет следов недавней работы. Свет лампы мистера Мосли выхватывает из мрака несколько простыней, подвешенных к опорам и разделяющих нишу на маленькие отсеки. Отсеки устланы грязной соломой.

— Что тут случилось? — спрашивает Ливия.

Ей отвечает Джейк:

— А на что это похоже, по-вашему? Взорвался газ. Всю эту часть закрыли. Угольный пласт все равно обрывается неподалеку. — Он показывает на каменную стену. — Не стоит и пытаться.

— А это? — Она показывает на самодельные койки, по одной в каждом отсеке, грязные от угольной пыли. — Кто сюда приходит?

— Влюбленные парочки. Сбегают с работы на час-полтора. Чтобы побыть наедине. — Джейк направляет свет лампы ей в лицо. — По большей части зимой, когда в лесу слишком холодно.

Ливия чувствует, что от жара лампы ее щеки краснеют.

— Это отвратительно.

— Вы так считаете, мисс? Но очень трудно ждать, когда ты влюблен, а денег на собственный дом нет. Хотя откуда вам знать. — Он фыркает, опускает лампу и идет в противоположный конец грота, туда, где обвал встречается со стеной. — Вы будете всего в сорока футах отсюда, так что придется вести себя потише.

Она хочет спросить, что это значит, но Джейк вдруг исчезает, проглоченный скальной породой. Только его лампа, удаляясь, разбрасывает странно изломанные осколки света.

— Идите, — подбадривает ее мистер Мосли. — Я помогу мистеру Куперу с раненым. Участок непростой.

Среди валунов обнаруживается тропа, ведущая сквозь завал. Нет, не тропа, а прорезь, такая узкая, что приходится протискиваться в нее, как в щель, и такая кривая, что каждый шаг кажется последним — все, дальше не продвинуться. Но проход тем не менее не заканчивается, за каждым поворотом открывается новый закоулок пространства между упавшими камнями. Лампа идущего впереди Джейка дает совсем мало света, поэтому Ливия вынуждена нащупывать дорогу руками и ногами, совершая легкие прикосновения, так как опасается потревожить старый завал и вызвать новый. Ее не покидает мысль, что она направляется в собственную могилу.