Makenlo - Маг, Поедающий Книги. Главы 101-203 [некоммерческий перевод с корейского]

А затем мастер меча что есть мочи взревел:

– А тебя, Теодор Миллер, я заберу на тот свет с собой!

Несмотря на то, что крепкие мышцы Хайда практически полностью высохли, его глаза были налиты кровью и непреклонным стремлением убить своего противника. Его цель была прямо перед ним, и мастер меча уже смирился с тем, что сегодняшний день станет последним в его жизни.

Тем временем Теодор вспомнил тот момент, когда Хайд впервые использовал силу божественного меча. Мощь этого артефакта крепко-накрепко запечатлелась в его памяти.

"Черт, этого мне ещё не хватало", – мысленно выругался Тео.

Судя по действиям Хайда, он определенно решил умереть, но забрать с собой Теодора. Несмотря на то, что мастер меча не мог обернуть ситуацию вспять изменением своего отношения к бою, оружие, которое он использовал, было вполне на это способно. В обмен на свою собственную жизнь он получил право вновь воспользоваться силой Клайма Солайса.

Хайд находился практически при смерти, но эта последняя атака содержала в себе неистовство самого мастера меча. Он задействовал как минимум ту же силу, которая была использована для уничтожения чернокнижников.

И вот, посреди этого замкнутого пространства, меч Хайда устремился к Теодору.

Мастер меча на мгновенье остановился, и окутывающее его серебристое свечение стало ещё ярче. Судя по всему, практически вся оставшаяся жизненная энергия Хайда превратилась в блестящую силу… А Теодор тем временем лихорадочно рассуждал, сможет ли он это остановить.

Фьу-у…

Даже Магическая Ракета, оказавшись в десяти метрах от Хайда, утратила свою силу и исчезла. Клайм Солайс уничтожал всю магию без исключения. Итак, когда волшебная пуля приблизилась к серебристому свету, сама её структура была разрушена, и заклинание рассеялось.

Возможно, более высокоуровневая магия смогла бы пробиться сквозь этот непреодолимый заслон, но у Тео попросту не было достаточно времени на её активацию. Во многих отношениях Клайм Солайс был крайне раздражительным оружием.

– Ху-у, раз так, то тут уже ничего не поделаешь, – вздохнув, пробормотал Тео.

Несмотря на то, что на него вот-вот должен был обрушиться смертоносный серебристый свет, Тео закрыл глаза.

"У меня осталось два пути".

Он мог либо попробовать принять на себя удар и атаковать, либо попытаться избежать удара. Серебристый свет невозможно было избежать, используя обычные методы, но у Теодора всё ещё оставался "необычный". И заключался он, естественно, в использовании

Умбры – национального сокровища, которое позволяло своему владельцу погрузиться в астральное измерение. Таким образом, Тео мог попробовать избежать атаки Клаймом Солайсом, используя эту способность.

"Нет, подождите-ка…"

Теодора словно молнией ударило.

– Ах!

"Это ведь возможно!"

Знания, накопленные за прошедший год в голове и душе мага по имени Теодор Миллер, подтвердили, что теперь "та самая магия" может быть завершена.

Теодор увидел финальный этап, позволяющий завершить это заклинание. Он посмотрел на татуировку Умбры на своей правой руке и подумал о двух силах, вращающихся вокруг его тела. А затем он самым естественным образом вытянул вперед обе руки. Он не знал почему, но такая стойка казалась ему наиболее подходящей.

"Пламя Муспельхейма".

Пламя ответило на зов Теодора и потекло прямиком из его сердца, словно лава.

Все кровеносные сосуды, через которые оно проходило, становились горячими, будто собирались вот-вот расплавиться, однако Теодор даже не шелохнулся. Магическая сила текла по его кровеносным сосудам, наполняя собой правую руку мага.

"Метка Крови Аквило".

Точно таким же образом возникла и холодная магическая сила морского дракона.

В отличие от правой руки, его левая рука стала похожа на ледяную пещеру. Холод был настолько суровый, что его кожа перестала что-либо ощущать. Фактически, на левой руке Теодора появилась тонкая корочка льда, и она побледнела, словно была обморожена.

Покрасневшая правая рука и посиневшая левая…! Эти два прямо противоположных друг другу цвета были такими же, как и символ Инь и Ян на восточном континенте.

Ву-у-у-у-у!

По мере формирования Искусственного Инь и Яна в руках Теодора, вокруг него закружился мощный магический шторм. Это было сосуществование, которое невозможно было поддерживать даже самым опытным магам. Данное чудо было попросту невозможным без помощи Искусственного Инь и Ян, который Теодор получил благодаря изучению у Абэ-но Сэймэя Искусства Оммёдо.

У Тео уже был кое-какой опыт в использовании этих сил. Однако то, что он собирался сделать сейчас, было своего родом взятием нового горизонта. Если речь шла о балансе, которого не могло существовать в материальном мире, он должен был перетащить его в нематериальный.

– Пространственный Выход.

Среди многих полезных свойств Умбры, эта представляла собой способность высшего уровня, которую Теодор мог поддерживать всего 10 секунд. Она заставляла определенную область вокруг рук Теодора перейти в нематериальное измерение.

Таким образом, незавершенная магия достигла следующего этапа.

Согласно теории Инь и Ян, теперь мир был в руках Теодора. Процесс создания превосходной красно-синей сферы достиг своей кульминации. Она была слегка вытянутой, яйцевидной формы, словно мир, рожденный, чтобы погибнуть. Это был несовершенный мир, который мог существовать всего несколько мгновений благодаря Пространственному Выходу Умбры.

Однако этого оказалось достаточно. В тот момент, когда магия Теодора была закончена, Хайд также нанёс удар своим мечом.

– Умри, враг империи! – взревел мастер меча.

Из божественного меча, сиявшего, словно солнце, выстрелил луч серебряного света.

Мощь артефакта, впитавшего последнюю жизненную силу мастера меча, была несравнима с той, которую он показывал прежде. Это было нечто намного большее, чем то, что Хайд использовал для уничтожения чернокнижников; эта сила могла убить даже дракона.

Но тогда почему…?

Странно, но Теодор чувствовал себя более спокойным, чем когда-либо прежде. Когда весь его разум и тело наполнила неожиданная тишина, Теодор решил дать название этому заклинанию, плавающему между его ладонями. Известный писатель использовал это слово, чтобы назвать истинное разрушение.

И Тео, вспомнив его, тихо произнёс:

– Абраксас.

Когда он прошептал это слово, мир сломался…

А свет родился.

* * *

Это было слишком великолепно, чтобы называть его взрывом, но достаточно мощным, чтобы вызвать настоящее опустошение. Клайм Солайс и великая магия, Абраксас…

Столкновение таких сил, что, как правило, можно было увидеть лишь в Эпоху Мифов, заполнило пространство, созданное мечом бога, и это вызвало появление трещин, расползшихся во все стороны, словно паутина.