Makenlo - Маг, Поедающий Книги. Главы 101-203 [некоммерческий перевод с корейского]

Был ли шанс, что Теодор мог пережить эту неожиданную атаку?

Конечно же был.

– Вот почему ты хотела, чтобы я подождал? – пробормотал Тео.

Чернокнижник усмехнулся, услышав, как Тео что-то бормочет себе под нос. Неужели этот маг потерял рассудок после того, как увидел надвигающуюся на него смерть?

– Это верно. Я ждал.

Однако Теодор разговаривал не сам с собой. С его сенсорным восприятием Альфреда и способностью обнаружения Митры, очень немногие могли его удивить. Тем не менее, была причина, по которой он ждал, когда чернокнижник раскроет себя и завершит своё проклятие – Роковой Приговор, чёрное заклинание, состоящее из "злых духов".

Это означало…

– Кушать подано.

Это означало, что сегодня Глаттони полакомится деликатесом.

Разумеется, Роковой Приговор был не настолько распространен, чтобы подпадать под такую категорию, как "злые духи". Тем не менее, это и вправду был злой дух, созданный из тысяч душ и наполненный злобой. Несмотря на то, что это воплощение злобы могло вызываться всего один раз, после встречи с ним было практически невозможно выжить, если только объект воздействия не находился на уровне мастера.

К сожалению, Роковой Приговор наткнулся не на того человека.

Чвух!

С мерзким звуком из дыры в левой руке Теодора появился язык. Образ самого ужаса, Роковой Приговор, был прямо-таки поражен, когда увидел этот всепожирающий язык. Позади жадного языка была бездна – желудок гримуара, питавшегося гримуарами, где хранилось Поклонение Смерти. Всё, что попадало в категорию магии, было сытным блюдом для Глаттони.

– Кхр-р-р-р…

В злом духе, который был рожден для единственной цели – уничтожения, проснулись давно забытые эмоции. Это было животное чувство, которое ощущала добыча, когда её собирались съесть. Инстинкты злого духа поняли, что он столкнулся с настоящим хищником, – существом, которое находилось на куда более высокой ступени в пищевой цепочке.

Это был страх.

– Ки-а-а-а-а-а-а-а!

Тень ринулась назад. Она отчаянно пыталась отступить, даже если это шло вразрез с приказом чернокнижника. Однако, к сожалению, Роковой Приговор был связан магической силой колдуна. Будь у него возможность действовать по своей воле, то он в ту же секунду набрал бы такое ускорение, что его бы и след простыл. Роковой Приговор был злом в чистом виде и точно знал, с чем столкнулся.

Гоблин против огра…?

Орк против дракона…?

Муравей против слона…?

Не было такой аналогии, которую отчаявшийся Роковой Приговор мог использовать, чтобы выразить разницу.

Глаттони посмотрела на ужасный Роковой Приговор, высоко оценив быструю реакцию злого духа.

– Хорошо, ты даже смог понять что происходит. Что ж, ты лучше блохи. Однако это просвещение сделает тебя лишь несчастнее, ведь ты знаешь, что тебя ждет.

Блоха бы не поняла, что происходит, но вот зверь вполне мог почувствовать первобытный страх. Тем не менее, движения Рокового Приговора были ограничены волей чернокнижника, и он даже не мог трусливо сбежать.

Глаттони поглумилась над Роковым Приговором, после чего протянула язык.

Чавк!

Язык схватил несчастный Роковой Приговор.

Вы поглотили злобную сущность, "Роковой Приговор".

Ваш сосуд слегка увеличился.

Глаттони удалила проклятие, оставшееся в Роковом Приговоре.

– … Ха-ха.

Теодор мог только улыбаться, наблюдая за этой картиной.

Перед поглощением все его чувства били в колокола, предупреждая, что данное проклятие крайне опасно для его нынешнего уровня.

Несмотря на это, Роковой Приговор был съеден всего за "один укус", что заставило Тео задуматься о границах возможностей Глаттони.

Однако удивление Теодора было ничем по сравнению с тем, что испытал чернокнижник, вызвавший Роковой Приговор.

– Ч-что? Что случилось с моим Роковым Приговором?!

Чернокнижник был в панике, поскольку ни за грош потерял своё сокровище. Он уставился на Теодора, даже забыв о том, что ему лучше всего сбежать куда подальше. Однако чернокнижник даже не догадывался, какую большую брешь вызвали его бессмысленные действия.

Теодор посмотрел на колдуна холодным взглядом и щелкнул двумя пальцами.

Вжух!

Две вспышки света моментально пробили ноги чернокнижника.

– Ку-а-а-а-а-ак!

Чернокнижник потерял способность передвигать обеими ногами, в результате чего упал на землю. В качестве бонуса он сильно приложился лбом о твердую землю.

Червь-упырь с запозданием среагировал на боль своего хозяина, но магия Теодора была быстрее. Он метнул заклинание огня, которое могло испепелить даже таких огромных монстров.

– Полыхающий Взрыв!

В отличие от обычных магов, ему не нужно было произносить слова его активации, а благодаря интеллекту Тео, вычисление формул закончилось в 10 раз быстрее.

Теодор завершил магию 5-го Круга всего за несколько секунд.

Ду-ру-ру-ру-ру!

Это был шедевр его учителя, Винса Хайделя. Столп огня, выходящий из-под земли, превратил упыря-червя в пепел.

Подобный урон выходил за рамки того, который могла выдержать нежить, даже такая продвинутая, как эта. Магия огня, которая полностью уничтожила биологическую ткань, не была смертельной для нежити, но её эффективность у Теодора была в несколько раз выше, чем обычно.

Следовательно, в мгновение ока червь-упырь потерял половину своего тела и бездыханно рухнул на землю.

Бу-ду-ду-ду.

Земля затряслась, что привело чернокнижника в чувства. Он попытался было что-то сделать, но ...

– Куда собрался?

Парные мечи Рэндольфа покоились прямиком на шее чернокнижника. Если колдун попытался бы произнести хоть один звук, мечи перерезали бы его сонную артерию.

Теодор, возможно, обездвижил бы чернокнижника и сам, однако Рэндольф был застигнут врасплох всей этой ситуацией, и его нанимателю чуть ли не пришлось за это заплатить. Итак, Рэндольф размышлял над своей ошибкой, от чего его мечи стали ещё более жуткими, чем обычно.

Теодор проверил, всё ли спокойно вокруг, а затем подошел к чернокнижнику.

– Что ты, черт возьми? – спросил колдун, – Не знаю, что ты сделал, но ты уничтожил Роковой Приговор. А ещё ты маг 5-го Круга в такие-то годы! Такой человек, как ты, не может жить в безызвестности!

– … Кажется, ты что-то недопонимаешь, – холодно ответил Теодор и ударил чернокнижника по тому месту, которое было пронзено магической пулей.

От такого беспощадного отношения к его ране, лицо колдуна перекосилось, и он завопил:

– У-й-а-а-а-а-а-а!

Однако Теодор не остановился всего на одном ударе.

Бам!

Чернокнижник снова застонал, продолжая испытывать мучительную боль. Избиение было настолько жестоким, что кровь забрызгала все ботинки Теодора.