Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

В отчёте следователей упоминались странные вмятины в почве, обнаруженные в сотне ярдов от нападения, но никакого объяснения им найти не удалось. Берхард тогда не стал забивать себе голову этим фактом, а сейчас вдруг выяснилось, что это были следы голема. В сознании Тая прочно запечатлелся страх, который вызвало у него каменное страшилище, поэтому стоило больших трудов выведать у несчастного парня всё, что он знал. Реконструируя события по крупицам, Берхард предположил, что горских шпионов атаковал робот-секьюрити, шедший за ними от самых пещер.

Это переворачивало с ног на голову всё, что архиепископ знал о големах. До сих пор не попадалось сведений о возможности перепрограммирования секьюрити, или управления ими, а то, что тот голем действовал не в автономном режиме, было очевидно. Значит, где-то до сих пор существовали могущественные потомки Древних, как в той затерянной посреди гор долине. Если секьюрити сразу не убил людей, то он куда-то должен был их доставить. Архиепископ снова отправил следователей в тот район для осуществления расширенных поисков. Но времени с тех пор прошло немало, и определить направление движения голема не получилось. Больше ничего осмысленного шпион рассказать не смог. Проведя столько времени в обществе Тая, Берхард настолько привык к нему, что оставил при монастыре в качестве уборщика.

— Тебя никто не обижает?, — спросил архиепископ.

— Нет… — Тай сделал короткую паузу, чтобы посмотреть, нет ли рядом кого-нибудь ещё — …сэр.

Берхард знал, почему он так поступил. Монахов сильно раздражало, что уборщик никак не мог запомнить, какими словами следует титуловать особ духовного звания. Поначалу он честно пытался это делать, но постоянно путался, вызывая неудовольствие окружающих. Кончилось всё тем, что Тай стал обращаться просто "сэр" ко всем без исключения.

— Как здоровье, Тай? Голова часто болит?

— Нет, сэр. Уже не болит.

— Лекарства помогли. Это хорошо.

— Нет, сэр. — скривился уборщик. — Лекарства невкусные. Тай их не пил.

— Ай-яй-яй, — покачал головой архиепископ. — Ты же мне обещал.

— Тай обещал, — грустно вздохнул парень. — Лекарства горькие…

— Зато полезные. Чтобы голова у тебя не болела.

— Голова не болит, сэр. Тай пожаловался Вистану. Он помог.

— Что? Какой Вистан? Тот парень, которого… — Берхард вовремя вспомнил, что уборщик не любит вспоминать о каменном страшилище — …э…твой товарищ…

— Да, он хороший.

— А где он сейчас?

— Тай не знает. Голова болела, Тай плакал и жаловался Вистану. Вистан сказал: не болей. Голова больше не болит.

— Интересно. Почему ты думаешь, что с тобой говорил именно он?

— Тай может видеть глазами Вистана.

— Даже так. — удивился архиепископ. — Расскажи мне, что ты видел.

— Вистан разговаривал с Харди и ненастоящей женщиной. Они ругались.

— Харди, это ваш инструктор?

— Да, сэр.

— А женщина? Кто она?

— Тай не знает. Она просто ненастоящая.

— Объясни мне, что значит "ненастоящая"?, — нужно было предложить какой-нибудь стимул, и архиепископ вспомнил о пристрастии парня к сладкому. — Я тебе дам за это мёду. Ты же любишь мёд?

— Тай любит мёд, — обрадовался уборщик. — Вкусно. Лекарства горькие. Мёд сладкий.

— Пойдём. Я дам… — тут он вспомнил, что уже поздний вечер.

"Пока принесут лакомство для Тая, пройдёт время, и он может забыть обо всём, что сейчас говорил мне. Что же ему предложить? В опочивальне стоит ваза с засахаренными фруктами и орехами. Думаю, это подойдёт".

Увидев угощение, парень позабыл про мёд и запустил в засахаренные фрукты обе руки сразу, выхватив оттуда по пригоршне яблок и груш. Берхард дождался, пока уборщик опустошит вазу, после чего усадил его в кресло и сказал:

— Расскажи мне, что ты видел глазами Вистана.

— Вкусная еда, сэр, — блаженно улыбнулся парень. — Тай расскажет.

— Отлично! Как выглядела женщина?

— Она ненастоящая.

— Ты уже говорил. Мне нужно знать, почему ты так решил?

Было видно, что уборщик пытается сформулировать какую-то мысль. Он вытянул пред собой ладонь с растопыренными пальцами, которые стали мелко подрагивать.

— Она такая. Дрожит вся.

Берхард вдруг отчётливо понял, о чём пытается сказать слабоумный парень.

"Мерцание голографического изображения! Потрясающе! Он утверждает, что видел это глазами другого и смог отличить живого человека от голограммы! Надо ему показать информаторий".

Архиепископ достал из ящика комода шар на подставке и, прежде чем активировать ментально-голографический интерфейс, сказал:

— Сейчас ты увидишь женщину, Тай. Не бойся.

Внимательно наблюдая за выражением лица парня, Берхард отметил, что изображение Великой Матери большого впечатления на парня не произвело. Тай ткнул пальцем в голограмму:

— Ненастоящая. Другая женщина тоже была ненастоящая.

— Ты, разве не узнал эту женщину?, — спросил архиепископ и очень удивился, когда уборщик отрицательно помотал головой.

— Нет. Тай видел другую женщину. Одежды мало. Красивая. Злая.

— Почему злая?

— Женщина ругалась с Харди. Инструктор сказал, что она плохая. Харди хороший, значит женщина плохая. Плохие бывают злыми.

— Ясно. — выдохнул удивлённый архиепископ. Ему не встречались упоминания о других устройствах, кроме информаториев, где использовался анимированный голографический интерфейс. Тем более, интерфейс, способный "ругаться" с человеком. — А что говорила женщина инструктору?

— Сказала: ты жив, благодаря Вистану. Уходи, не гневи меня.

— Так и сказала?

— Да. Тай помнит. Женщина приказала Вистану убить Харди. Это плохо.

— И он сделал это?

— Тай не видел. Инструктор сказал: умру вместе с вами.

— Так, а дальше, что было?

— Харди взял в руку… — парень огляделся по сторонам и, схватив свою метлу, показал её архиепископу — …вот!

— Метлу?

— Нет, сэр. Тут ручка длинная, — уборщик показал длину черенка, на который были насажены прутья. — У Харди кусочек ручки. Вот такой. Инструктор сделал так.

С этими словами Тай ударил черенком метлы по стене.

"Не может быть! Неужели?" — воскликнул про себя архиепископ, а вслух стал имитировать писк таймера:

— Пи… пи… пи… пи…

— Да, сэр!, — обрадовался парень. — Так было!

— А потом?

— Женщина закричала: убей! Тай увидел Харди совсем близко.

— Взрыв ты видел?, — хриплым голосом спросил Берхард. — Такой большой бабах!

Для усиления эффекта он раскинул руки в стороны, придал лицу страшное выражение и выпучил глаза.

— Какое плохое лицо, сэр. — уборщик заёрзал в кресле и постарался отодвинуться от архиепископа. — Тай боится.

— Извини. Что случилось дальше?

— Тай не помнит, сэр…

— Я не хотел тебя испугать, прости. Расскажи, что было дальше, пожалуйста!