Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Тай больше не помнит, — виновато покачал головой парень.

— Пожалуй, нет смысла спрашивать тебя, когда и где всё это происходило. Так, ведь?

— Да, сэр!, — радостно отозвался Тай.

Представленные секретарём основные тезисы утреннего доклада не содержали ничего интересного.

"Определённо, следует серьёзно поговорить с персоналом аналитического отдела, — думал Берхард, просматривая текст. — Вся эта писанина годится, разве что для раздела светской хроники в газете, которую вывешивают на площади для всеобщего обозрения".

— Брат Изидор, — обратился он к секретарю, — я вчера давал вам поручение по поводу братьев, недовольных политикой Ордена.

— Они ждут, монсеньор. Прикажете пригласить?

— Вы не сообщали им, по какому поводу я их позвал?

— Нет, монсеньор, такого распоряжения вы не давали.

— Приглашайте их по одному. Очерёдность значения не имеет. Сами останьтесь.

— Вот досье на каждого из них. — секретарь положил на стол папки с бумагами.

— Хорошо. — архиепископ взял в руки самую верхнюю папку с именем "Джочим". — Начните с этого.

Секретарь отворил дверь и пригласил в кабинет первого из недовольных. Зашёл высокий монах в рясе, отличавшейся покроем и качеством ткани от простых одеяний младшей братии. Берхард мельком взглянул на его холёные руки и, не заглядывая в досье, понял, с кем имеет дело.

"Очередная богатая семейка отправила своего отпрыска делать карьеру. Сразу видно, что, будучи послушником, от работы отлынивал. Наверное, родственники внесли немалую сумму на благотворительные цели. Что там про него написано? Теософский отдел. Понятно. Где же ещё можно найти себе применение молодой человек из хорошей семьи. Языком у нас каждый бездельник горазд работать. Безукоризненное поведение… Строгое соблюдение монастырского устава… Интересно. По девкам, значит не бегает. Карьера превыше всего. Отчего ж в смутьяны подался?".

Архиепископ задал Джочиму несколько незначительных вопросов, главным образом, для того чтобы проверить его сосредоточенность и степень волнения. Монах отвечал, не задумываясь, в одном из вопросов уловил скрытый смысл и дал весьма своеобразный ответ, к месту процитировав Священное Писание.

"Неплохо подготовлен, — отметил Берхард, — и, похоже, чувствует себя недооценённым. В теософском отделе добиться повышения не так уж просто, вот и решил обратить на себя внимание. Если хочет повышения — пусть заслужит".

Когда монах вышел из кабинета, архиепископ обратился к секретарю:

— Брата Джочима направим в Кифернвальд на замену отцу Иакову. Подготовьте соответствующие бумаги.

— Слушаюсь, монсеньор. Прикажете пригласить следующего?

Берхард кивнул, думая о том, что не позднее завтрашнего дня к нему придёт кто-нибудь из высокопоставленных братьев Ордена Зрячих просить за брата Джочима.

"Наверняка скажут, что молодого, подающего надежды богослова не стоит отправлять в захолустье, что это может поставить крест на его карьере. Заодно я выясню, насколько простирается влияние его семьи на умы и кошельки членов Совета Ордена".

Следующим вошёл суетливый, нервно шевелящий пальцами монах, поприветствовавший архиепископа дрогнувшим голосом. Берхард взял досье на имя "Эдзард", но открыть его не успел.

— Прошу прощения, монсеньор, — шепнул ему на ухо секретарь, — произошла ошибка. Возьмите следующую папку.

— Почему?

— Это досье на его брата-близнеца.

— О! Может, и второго сразу пригласим?

— Как скажете, монсеньор. Осмелюсь заметить, что они слишком разные. Рекомендую сначала поговорить с Эрхардом.

— Хорошо. Приглашайте его.

Секретарь был прав, говоря о том, что характеры у братьев отличались. Эрхард был спокоен, казалось, даже внешне отличался от своего нервничавшего близнеца. В его досье значилось: "Работа среди мирян". Так именовался сбор пожертвований в пользу церкви. Самая низшая степень в иерархии ордена Ордена Зрячих. Разговор с монахом выявил у него немало положительных черт — умение слушать собеседника, наблюдательность, хорошее знание жизни простого народа. Архиепископ стал постепенно понимать, почему брат Эрхард примкнул к недовольным. Обладая обострённым чувством справедливости, он не мог не обращать внимания на то, как многие из монастырских братьев относятся к священным обетам во славу Двуединого. Эрхарда раздражали поблажки, которые регулярно устраивали себе монахи, вкушая в пост скоромную пищу, не говоря уж о прелюбодеяниях и попойках.

"Честен, — подумал про него Берхард, — но чересчур прямолинеен. Посмотрим, как поведёт себя в дальнейшем. Если преодолеет в себе нетерпимость к людским слабостям, то, со временем можно перевести в наставники, или в службу безопасности".

— Можете идти, — сказал ему архиепископ.

Дойдя до двери, Эрхард остановился, потом развернулся и направился обратно.

— Прошу прощения, ваше высокопреосвященство, — произнёс он. — Вместе со мною сюда вызвали Эдзарда. Полагаю, что это из-за моей ссоры с братом-экономом. Эдзард всего лишь присутствовал при разговоре и никоим образом не мог вызвать его неудовольствия. Я прошу ваше высокопреосвященство пощадить брата, пусть вся тяжесть наказания падёт на меня.

Что и говорить, таким поведением монах нарушал основные правила этикета, предписывающие вежливость и уважение по отношению к старшим братьям Ордена. Младшие монастырские братья не должны были первыми заговаривать без позволения. Краем глаза архиепископ заметил рассерженное лицо секретаря и знаки, которые брат Изидор подавал Эрхарду. Открыв досье на его брата-близнеца, Берхард удивился практически полному отсутствию сведений. Кроме как "Хозяйственные работы", "Трудолюбив", "Исполнителен", другие записи в папке отсутствовали. Это говорило о том, что за время послушничества у Эдзарда не было выявлено никаких талантов или наклонностей. На хозяйственные работы отправляли монахов, которые больше ни на что не годились.

— Ступайте с миром, брат, — сказал архиепископ, — и забирайте с собой брата Эдзарда.

После того, как закрылась дверь, секретарь выждал несколько мгновений и просил:

— Наказание за дерзость вы определите сами, монсеньор, или оставите на усмотрение брата-наставника?

— Это не дерзость, брат Изидор. Молодой человек простоват и с трудом осваивается в монастыре. Ему нужно помочь, а не наказывать. Иначе он решит, что страдает за свою прямоту и честность, а это полностью исковеркает его личность. Кто там у нас дальше?, — Берхард открыл следующее досье и прочёл вслух: — "Клеменс. Аналитический отдел". Уже интересно. Их деятельность меня в последнее время не радует. Вот, здесь написано: "Недоволен работой отдела". Тут наши мнения совпадают полностью… Что ещё… "Скрытен". "Предпочитает работать в одиночку". Не самые плохие качества. Приглашайте.