Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Он пробрался в сердце леса называемого Охотником и теперь стоял перед луком Каатура. Огромный, больше человеческого роста лук из кости дракона натягивала толстая жила гекатонхейра. Сейчас в нем не было стрел, но как только звери Гайдорана выходили за пределы Глухого леса, на тетиве возникала белая острая молния, срывалась и, пролетая несколько сот верст, безошибочно поражала мишень. Граниш полюбовался оружием, но продолжил путь на юг — его цель находилась дальше. Он потратил два лишних дня, прежде чем достиг одного из величайших смертных творений — Кошачьего древа.

У него было пять стволов. Четыре из них — массивные колонны поднимались на одну высоту и сливались в то, что без слепоты походило на туловище. Пятый ствол длиннее и тоньше остальных, выгибался хвостом. У кошки имелась соответствующая голова, даже уши и нос. Изгибом коры она улыбалась, смолой горели оранжевые глаза. Тело увил густой ковер длинных хвойных и очень мягких травинок, колючками топорщились усы. Удивительно Кошачье древо, но еще удивительней его плоды. Формой они походили на крошечных круглых пташек, а вкусившему их давали поистине божественную силу избежать смерти девять раз. Цвело Кошачье древо единожды в девяносто лет, а желающим заполучить редкие плоды не было числа. Один такой плод мог даровать нищему землю, титул, купить безбедную старость.

Сотворение Кошачьего древа проистекает из тьмы Шаэльзира. Однажды рава Фалурд вознамерился очистить зловещий лес. Там он повстречал волка Сихаркада, будущего верного друга. Многие годы обменивались они телами, пока не слились воедино, став первым оборотнем — одним сознанием в двух телах. Разум Фалурда не пережил превращения и тела остались зверю. Сихаркад выживал за двоих, но довлела над ним власть Шаэльзира. Без человека волк уже не мог противиться диким порывам. Он озлился и пропитался ненавистью к людям, в которых теперь видел тюремщиков, некогда держащих его в кандалах. Безвольным Фалурдом он завлек в Шаэльзир друзей мага, где слуги темного лесного духа, лютые, как и волк, звери, похитили их тела и разнесли оборотничество по всему миру. Но той малой кровью не насытился Сихаркад. Он пожрал Фалурда и покинул лес, дабы разнести зло по миру. Не охотился он на зверей, но питался человечиной, отчего становился больше и злее.

Родился и достиг ушей Вилиис слух об ужасном звере. Талантливый алхимик, она отравила мясо так, что волк не обнаружил ловушки. С тела Сихаркада Вилиис взяла зубы, кровь и шерсть и на основе тех компонентов сотворила Кошачье древо. В его шерсти родилась кошечка Альмура, обладающая девятью жизнями.

Земля не принимала тела Сихаркада, останки зверя пролежали больше ста лет, пока трупный запах не привлек другого волка. Он раскопал и пожрал плоть и кости Сихаркада и стал его новым воплощением. Теперь он таился в пещерах и копил силы. Когда Луазард объявил себя богом и вызвал дождь из крови, воскрес чудовищный скорпионозмей Акрепъюла, которого к тому времени надвое разрубили войска Изгера. У тела отросла голова, а у головы тело и теперь то были два создания: скорпион Акреп и змей Ю́ла. Обоих выследил и пожрал Сихаркад, дабы стать сильнее. У него появились клешни и длинный змеиный хвост, венчающийся жалом, все тело покрылось чешуей и хитиновыми пластинами. Сихаркад отыскал Альмуру и убил. Но кошка воскресла и скрывалась до тех пор, пока ее не спасла приемная мать. Вилиис сразилась с чудовищем, и они оба пали. Альва не смогла вернуться к жизни, потому что, умирая, Сихаркад разорвал ее на части.

Оставшись одна, Альмура отправилась бродить по миру. Вторую ее жизнь отняла отравленная мышь, третью — деревенские мальчишки. Тогда кошка вознамерился покинуть Яраил. Отправилась она к Снежным горам, где умерла дважды: от голода и холода. Ей удалось добраться до стержня мира, но она сорвалась, упала в Абаканадис и утонула. Вместе с нерожденными душами ее выловил Мурс. Айинъяра помог Альмуре взобраться на Яргулвард и там, в лесу ветвей она познакомилась с Равазом. Древний леопард приютил странницу, стал растить и оберегать как родную дочь.

Граниш не нашел ни одного кошачьего плода. Неудивительно, ведь сюда регулярно приходят те, чьи глаза при свете видят гораздо лучше его собственных. Но смотреть можно не одними только глазами. Предвестник припал ухом к земле и призвал дар.

Поднималось и опускалось солнце, снова и снова приходили и уходили люди. Лето сменялось зимой, а зима летом. Набегали и рассеивались тучи. Шли дожди и снега. Пролетали птицы и пробегали звери. Колыхалась на ветру кошачья шубка, индевела, оттаивала и снова засыпалась снегами. Но как долго Граниш не всматривался в минувшие события, заветных плодов не находил. Никогда еще он не забирался в прошлое так далеко. Голова полнилась образами и готова была разорваться от напряжения. Он сосредоточился, замедлив обратный бег времени. Вот о чем-то беседуют двое мужчин, один вытаскивает нож и закалывает второго. Он тщательно обыскивает труп и, закончив, раздосадовано ударяет неподвижное тело носком сапога. Изображение растворяется. Теперь группа вооруженных людей сторожит дерево. Появляется маг в красной мантии, он бросает в Кошачье древо огненный столб, но оно не загорается. Мага убивают. На его смену приходят люди в черных капюшонах и побеждают отряд солдат. Воины возвращаются, теперь их гораздо больше — несколько сотен. Они разбивают лагерь.

«Скоро», — понял Граниш.

Через три дня на Кошачьем древе появляются первые плоды. Крошечные птички, они вырастают всего за неделю. Солдаты наполняют ими ведра под пристальным надзором командиров и вельмож. И все-таки один воин незаметно втаптывает плод в землю. Граниш попытался принять участие в сборах, но вспомнил, что находится в другом времени. Только вот в каком? Он забрался в прошлое так далеко, что связь с настоящим стала тонкой ниточкой. Чрезмерное напряжение мысли легко разорвет эту ниточку и навсегда разъединит разум с телом.

Внезапно картинка начала блекнуть, утро и ночь настали одновременно. Люди неожиданным образом пропали, а затем наслоились друг на друга. Пошел снег, но не погасил костер, вместо поленьев в котором лежал человек. Женщина наступила на зайца, и зверь этого даже не заметил. Старик в одной пижаме, зевая, потягивался, а его со всех сторон пронзали копья.

За всем этим Граниш наблюдал извне. Он словно видел сумбурный сон и не мог проснуться. Он пытался напрячь тело, которое не чувствовал, ощутить реальный мир, который стал забывать.

Граниш лежал на спине. Открытые глаза смотрели в ночное небо, тело отказывалось подниматься.

«Неужели ночь?», — ужаснулся он. Получалось, он пролежал так весь день. Но потом он вспомнил, что для чтения прошлого его ухо должно касаться земли и тогда почувствовал твердую почву под головой и проснулся.