Джон Толкин - Две крепости

Люди Рохана устали. Все стрелы были истрачены, мечи зазубривались, щиты раскалывались. Трижды Арагорн и Эомер устраивали вылазки, и трижды сверкал Андурил, отгоняя врагов от стены.

И тут сзади, в глубине Пропасти, поднялся шум. Орки, как крысы, пробрались в тени утесов и ждали, пока наверху завяжется горячая схватка и почти все защитники будут заняты обороной стены. Улучив такую минуту, они ворвались в ущелье и оказались среди людей, напав на охрану.

С яростным криком, отразившимся от утесов, Гимли соскочил со стены.

— Казад! Казад!

Наконец-то он нашел себе дело.

— Эгей! — закричал он. — Орки внутри стены! Эгей! Сюда, Леголас! Здесь работы хватит нам обоим! Казад ай-мену!

Гамлинг, стоя на стене Хорнбурга, услышал голос гнома, перекрывший шум схватки.

— Орки в Пропасти! — воскликнул он. — Хельм! Хельм! Вперед, хельминги!

С этими словами он кинулся вниз по лестнице, и множество вестфолдцев — следом.

Их удар был яростным и внезапным, и орки дрогнули перед ними. Вскоре они были зажаты в узком ущелье и все перебиты или сброшены с высокого обрыва.

— Двадцать один! — рявкнул Гимли и, взмахнув топором, уложил последнего орка. — Мой счет увеличился, мастер Леголас.

— Нужно заложить этот крысиный лаз, — предложил Гамлинг. — Говорят, гномы искусны в работе с камнем. Помогите нам, мастер!

— Мы обрабатываем камни не боевым топором и не голыми руками, — ответил Гимли. — Но я помогу, чем смогу.

Они собрали, сколько сумели найти, валунов и обломков скал, и под руководством Гимли вестфолдцы заложили внутренний конец подземного канала, оставив лишь узкую щель. Запруженный ручей забурлил и медленно начал разливаться в пруд от утеса до утеса.

— Наверху будет суше, — сказал Гимли. — Идем, Гамлинг, посмотрим, что делается на стене!

Он поднялся наверх и увидел рядом с Арагорном и Эомером Леголаса. Эльф вытирал свой длинный нож. Вражеская попытка пробиться через подземный канал потерпела крах, и вновь наступила передышка.

— Двадцать один! — похвастался Гимли.

— Неплохо! — кивнул ему Леголас. — Но мой счет теперь — две дюжины. Тут была работа и для ножа.

Эомер и Арагорн устало опирались на мечи. Снова громко зазвучал шум битвы. Но Хорнбург держался прочно, как скалистый остров в бушующем море. Его ворота лежали в руинах, но за баррикаду из балок и камней не прошел ни один враг.

Арагорн посмотрел на бледные звезды и луну, теперь склоняющуюся к западным холмам, окружавшим долину.

— Ночь длинна, как год, — сказал он. — Когда же наступит день?

— Рассвет близко, — ответил Гамлинг, который поднялся на стену и встал рядом с Арагорном. — Но боюсь, он нам не поможет.

— Рассвет всегда вселяет в людей надежду, — возразил Арагорн.

— Но эти создания из Исенгарда, эти полуорки и люди-гоблины, выращенные отвратительным искусством Сарумана, они не боятся солнца, — сказал Гамлинг. — Нипочем оно и диким горцам. Разве не слышите вы их голосов?

— Слышу, — ответил Эомер, — но для моих ушей это все равно что звериный рык или крики стервятников.

— Многие кричат на языке Данленда, — ответил Гамлинг. — Я знаю его. Это древний язык людей, на котором когда-то говорили во многих долинах Марки. Слушайте! Они ненавидят нас и радуются: наша гибель кажется им очевидной. «Король, король! — кричат они. — Мы захватим их короля! Смерть Фенгелу! Смерть соломенноголовым! Смерть грабителям с Севера!» Так они называют нас. Пять веков таили они обиду, с тех самых пор, когда повелители Гондора отдали Марку Эорлу Юному и заключили с нами союз. Саруман распалил старую ненависть. Когда они поднимаются, это опасный и жестокий народ. Они не отступят ни на рассвете, ни в сумерках, пока Теоден не будет захвачен или пока они все не полягут.

— И все-таки день меня обнадеживает, — сказал Арагорн. — Разве не сказано, что Хорнбург не будет взят, пока его защищают люди?

— Так говорили менестрели, — ответил Эомер.

— Оправдаем их слова и нашу надежду, — заключил Арагорн.

В тот же миг раздался рев труб. Послышался грохот, блеснуло пламя, поднялся столб дыма. Воды глубокого ручья с шумом и пеной вырвались вперед — их больше ничего не сдерживало: зияющая брешь образовалась в стене. Через эту брешь вливалось войско Сарумана.

— Хитрость Сарумана! — воскликнул Арагорн. — Они снова пробрались в подземный канал, пока мы разговаривали, и зажгли огонь Ортанка у нас под ногами. Элендил, Элендил! — кричал он, устремляясь к бреши.

Но тут же сотни лестниц поднялись под укреплениями. Через брешь и стены, как черная волна, заливающая песок, хлынули вражеские силы. Оборона была сметена. Некоторые всадники отступали в глубь Пропасти, сражаясь и падая, продвигаясь шаг за шагом к пещерам. Остальные прорывались к крепости.

Широкий мощеный склон поднимался от стены к воротам Хорнбурга. На нем стоял Арагорн. В его руке сверкал Андурил, и ужас перед этим мечом удерживал врагов, пока мимо Арагорна один за другим проходили защитники стены. На верху лестницы стоял Леголас. Лук его был натянут, последняя стрела лежала на тетиве, — эльф высматривал цель, готовый выстрелить в первого же, кто осмелится вступить на лестницу.

— Все, кто мог добраться, уже внутри, Арагорн, — крикнул он. — Поднимайтесь!

Арагорн повернулся и побежал по ступеням, но споткнулся от усталости. Немедленно враги устремились вперед. С криками бежали вверх орки, вытянув руки, чтобы схватить Арагорна. Бежавший впереди упал с последней стрелой Леголаса в горле, другие перепрыгнули через него. Но тут же большой камень, пущенный сверху, покатился по лестнице, сметая орков. Арагорн проскользнул за дверь, и она мгновенно захлопнулась.

— Плохи наши дела, друзья мои, — сказал он, вытирая пот со лба ладонью.

— Очень плохи, — согласился Леголас. — Но не безнадежны, пока вы с нами. Где Гимли?

— Не знаю, — ответил Арагорн. — Последний раз я видел его, когда он сражался у основания стены, но враги разделили нас.

— Увы! Это дурная новость, — покачал головой Леголас.

— Гимли крепок и силен, — возразил Арагорн. — Будем надеяться, что он сумеет пробиться к пещерам. Там на некоторое время он будет в безопасности. В большей, чем мы. Такое убежище должно понравиться гному.

— Буду надеяться на это, — согласился Леголас. — Но лучше бы он пришел сюда. Я хотел бы сказать мастеру Гимли, что мой счет достиг тридцати девяти.

— Если он пробьется к пещерам, его счет превзойдет ваш, — засмеялся Арагорн. — Я никогда не видел такого искусного топора.

— Надо пойти поискать стрелы, — сказал Леголас. — Кончится ли когда-нибудь эта ночь, чтобы я мог лучше прицеливаться?

Арагорн прошел в крепость. Здесь, к своему отчаянию, он узнал, что Эомер не пробился в Хорнбург.