Джон Толкин - Две крепости

Все некоторое время молчали. Гимли снова набил трубку.

— Одно обстоятельство меня удивляет, — заметил он, разжигая трубку при помощи трута и кремня. — Змеиный Язык. Вы сказали Теодену, что он с Саруманом. Как он сюда попал?

— О, да, я забыл о нем, — согласился Пиппин. — Он не показывался до сегодняшнего утра. Мы только разожгли костер и немного поели, как вновь появился Древобородый. Мы услышали, как он ухает и зовет нас по имени.

«Я пришел взглянуть, как вы поживаете, юноши, — сказал он, — и сообщить кое-какие новости. Хуорны вернулись. Все в порядке. — Он засмеялся и хлопнул себя по бокам. — Нет больше орков в Исенгарде, нет больше топоров! И прежде чем состарится день, кое-кто придет с юга, и некоторых вы будете особенно рады увидеть».

Едва он это проговорил, как послышался стук копыт на дороге. Мы побежали к воротам, я выглянул, ожидая увидеть Скорохода и Гэндалфа во главе армии. Но из тумана выехал старик на изможденной лошади. Он как-то странно горбился. Больше никого не было. Старик увидел развалины ворот и всего остального и уставился на разгром, лицо его позеленело. Он был так поражен, что вначале нас не заметил. Но увидев, вскрикнул и попытался повернуть лошадь и ускакать. Древобородый сделал три больших шага, протянул к нему руку и стащил с седла. Лошадь в ужасе убежала, а старик упал ниц на землю. Он сказал, что его зовут Грима, что он друг и советник короля Теодена и послан с важным сообщением к Саруману.

«Никто больше не осмелился ехать через местность, кишащую грязными орками, — сказал он, — поэтому послали меня. Путешествие было опасным, я голоден и устал. Мне пришлось сделать большой крюк к северу, потому что меня преследовали волки».

Я поймал косой взгляд, который он бросил на Древобородого, и сказал себе: «Все ложь». Древобородый пристально смотрел на него несколько минут, пока скорчившийся старик не заерзал по земле. Наконец энт сказал: «Хм, хм, я ждал вас, мастер Змеиный Язык». Человек вздрогнул, услышав это имя, а Древобородый продолжал: «Гэндалф успел сюда первым. Поэтому я знаю о вас все необходимое и знаю, что делать с вами. „Посадите всех крыс в одну яму“, — советовал Гэндалф. Я так и сделаю. Я теперь хозяин Исенгарда, а Саруман заперт в своей башне. Можете отправиться туда и передать ему любые известия, какие захотите».

«Позвольте мне идти! — прошептал Змеиный Язык. — Позвольте мне идти! Я знаю дорогу».

«Не сомневаюсь, что знаете, — согласился Древобородый, — но положение несколько изменилось. Идите и убедитесь сами».

Он отпустил Змеиного Языка, и тот проскользнул под аркой, а мы шли за ним, пока не оказались внутри круга и не увидели наводнение, лежащее между ним и Ортанком. И тогда он повернулся к нам.

«Позвольте мне уйти! — взвыл он. — Позвольте мне уйти. Мое сообщение теперь уже бесполезно».

«Несомненно, — согласился Древобородый. — Но у вас есть выбор между двумя возможностями: остаться с нами и дождаться приезда Гэндалфа и своего хозяина или пересечь воду. Выбирайте сами».

Человек задрожал при упоминании о своем хозяине и опустил ногу в воду, но отдернул ее.

«Я не умею плавать», — сказал он.

«Здесь неглубоко, — успокоил его Древобородый. — Вода, конечно, грязная, но уж вам-то не повредит, мастер Змеиный Язык. Ступайте!»

И негодяй бросился в воду, которая поднялась ему почти до шеи, когда он удалился настолько, что я уже не мог его видеть. В последний раз я видел его вцепившимся в какой-то бочонок или обломок дерева. Но Древобородый брел за ним и следил за его продвижением.

«Ну, прошел, — сказал он, вернувшись к нам. — Я видел, как он карабкался по ступенькам, словно промокшая крыса. Кто-то в башне есть: из-за двери высунулась рука и втащила его. Итак, он там, и, надеюсь, встретили его с радостью. Теперь я должен уйти и смыть с себя всю грязь. Я буду на северной стороне, если кто-нибудь захочет меня видеть. Здесь недостаточно чистой воды, чтобы энт мог напиться или искупаться. Поэтому я попрошу вас подождать у ворот и встретить приезжающих. Заметьте себе: приедет повелитель полей Рохана! Приветствуйте его как можно лучше: его люди победили в большом сражении с орками. А может, вы лучше энтов знаете, как приветствовать таких людей? В мое время на этих зеленых полях перебывало множество повелителей, но я никогда не знал их речь и их имена. Они захотят человеческой пищи, но вы разбираетесь в этом лучше меня и наверняка сможете найти еду для короля...»

— Вот и весь сказ, — заключил хоббит. — Хотелось бы мне узнать, кто же такой Змеиный Язык? Он действительно королевский советник?

— Он был им, — объяснил Арагорн, — а заодно соглядатаем и шпионом Сарумана в Рохане. Судьба воздала ему по заслугам. Зрелище руин того, что он считал таким непоколебимым и могущественным, — само по себе достаточное наказание. Но уверен: его ожидает худшее.

— Да, уж наверно Древобородый послал его в Ортанк не по доброте, — заметил Мерри. — Он, кажется, угрюмо радовался и смеялся про себя, когда пошел купаться и пить. Мы провели после этого много времени, обыскивая обломки, плавающие в воде, и окрестные помещения. Нашли две или три кладовые выше уровня наводнения. Но Древобородый послал вниз энтов, и они принесли много всякого добра.

«Нужна людская пища для двадцати пяти человек», — сказали энты. Как видите, кто-то еще до вашего прибытия сосчитал ваш отряд. Очевидно, предполагалось, что вы трое должны идти с большими людьми. Но вы не пожалеете, что остались с нами.

«Как насчет питья?» — спросили мы у энтов.

«Вода в Исене, — ответили они, — достаточно хороша и для энтов, и для людей».

Но, надеюсь, у энтов нашлось время для изготовления их напитка из горных ручьев, и мы заметили, что борода у Гэндалфа стала густой и вьющейся, когда он вернулся. После ухода энтов мы почувствовали усталость и голод. Но мы не жалуемся — наша работа была вознаграждена. Именно во время поисков людской еды Пиппину попались два бочонка Хорнблауэров. «Трубочное зелье лучше еды», — заявил Пиппин. Таково положение вещей на этот час.

— Теперь все понятно, — сказал Гимли.

— Кроме одного, — добавил Арагорн. — Листья из южного Шира в Исенгарде. Чем больше думаю, тем более удивительным это мне кажется. Я никогда не был в Исенгарде, но путешествовал в этих землях и знаю пустыни, лежащие между Роханом и Широм. Никто не мог пройти через них многие годы. Я думаю, у Сарумана были тайные сношения с кем-то в Шире. Не только во дворце короля Теодена попадаются «змеиные языки». Нет ли на бочонках даты?

— Есть, — сказал Пиппин. — 1417-й — это прошлый год, очень хороший, урожайный.

— Ну что ж, пока, какое бы зло там ни орудовало, мы не в состоянии ничего изменить, — заключил Арагорн. — Но, пожалуй, об этом стоит рассказать Гэндалфу, несмотря на то что дело выглядит мелочью на фоне его великих деяний.