Джон Толкин - Две крепости

Окно на запад

Сэму показалось, что он спал лишь несколько минут, когда, проснувшись, обнаружил, что день уже подходит к концу и что вернулся Фарамир, который привел с собой много людей. Все, кому посчастливилось выжить после набега, собрались на склонах поблизости. Их было сотни две-три. Они расположились широким полумесяцем, а между его «рогами» сидел на земле Фарамир. Перед ним стоял Фродо. Все удивительно напоминало суд над пленником.

Сэм выбрался из папоротника, но никто не обратил на него внимания, и он протиснулся поближе, чтобы все видеть и слышать. Сэм внимательно следил за происходящим, готовый прийти на помощь, если понадобится. Он видел лицо Фарамира без маски: оно было строгим и властным, а взгляд — пронзительным и твердым. Однако сомнение тоже мерцало в его серых глазах, которые не отрывались от Фродо.

Скоро Сэм понял, что капитан не удовлетворен ответами Фродо в нескольких пунктах: какую роль он играл в отряде, вышедшем из Ривенделла, почему он оставил Боромира, куда он идет сейчас. Особенно часто он возвращался к Яду Исилдура. Он прекрасно понимал, что Фродо скрывает от него какое-то дело чрезвычайной важности.

— Но именно с приходом халфлинга может пробудиться Яд, или Проклятье, Исилдура, во всяком случае так можно понять загадку, — настаивал он. — Если вы и есть тот самый халфлинг, о коем в ней речь, вы должны были принести эту вещь, чем бы она ни была, на Совет, о котором вы говорили, и Боромир должен был видеть ее. Станете отрицать?

Фродо не ответил.

— Вот! — воскликнул Фарамир. — Я хочу больше узнать от вас об этом. Все, что касается Боромира, касается и меня. Отравленная стрела орка убила Исилдура, как говорится в старых преданиях. Но оркских стрел множество, и вид одной из них не был бы принят Боромиром за знак судьбы. Вы сохранили эту вещь? Вы говорите, она спрятана, но не вас ли избрали, чтобы скрывать ее?

— Я не должен был скрывать ее, — ответил Фродо. — Она не принадлежит мне. Она не принадлежит никому из смертных — великих или малых. Хотя если кто-то и вправе претендовать на нее, то разве что Арагорн, которого я упоминал, предводитель нашего отряда от Мории до Рауроса.

— А почему не Боромир, принц Города, что основан сыновьями Элендила?

— Потому что Арагорн происходит по прямой линии, от отца к отцу, от Исилдура, сына самого Элендила. И меч, которым он владеет, некогда принадлежал самому Элендилу.

Ропот изумления пробежал по кольцу людей. Некоторые громко воскликнули:

— Меч Элендила! Меч Элендила идет в Минас-Тирит! Великое известие!

Но лицо Фарамира не дрогнуло.

— Может быть, — сказал он. — Но такое важное утверждение должно быть обосновано, и даже если бы Арагорн пришел в Минас-Тирит, ему пришлось бы предъявить неопровержимые доказательства. Но когда я выступил шесть дней назад, о нем не было и слуху и никто из вашего отряда не пришел.

— Боромира это утверждение убедило, — заметил Фродо. — И если бы сам Боромир был здесь, он ответил бы на все ваши вопросы. И поскольку он тоже был у Рауроса много дней назад и собирался идти прямо в ваш Город, вы, вернувшись туда, наверняка услышите ответы. Моя роль в отряде известна ему и остальным, потому что она была мне назначена самим Эльрондом в Имладрисе перед лицом Совета. По этому делу я и пришел в ваши края, но не имею права о нем говорить ни с кем, кроме участников нашего Товарищества. Те, кто объявляет себя противниками Врага, хорошо поступят, если не станут чинить мне препятствия.

Фродо говорил гордо, чего бы ни испытывал в этот момент, и Сэм одобрял такое поведение. Но Фарамир по-прежнему был недоволен.

— Так! — сказал он. — Значит, вы предлагаете мне заняться собственными делами и идти домой, оставив вас здесь. Боромир-де все расскажет, когда вернется! Но скажите прямо: вы Боромиру друг?

В памяти Фродо ярко всплыла картина нападения на него Боромира, и он смутился. А глаза Фарамира неотрывно следили за ним.

— Боромир был доблестным членом нашего отряда, — сказал наконец Фродо. — Да, я был ему другом.

Фарамир мрачно улыбнулся.

— Тогда вы должны опечалиться, узнав, что Боромир мертв.

— Я действительно опечалился бы, — начал Фродо, но, уловив взгляд Фарамира, запнулся. — Мертв? Вы хотите сказать, что он умер и вам доподлинно известно об этом? Вы хотите поймать меня на слове? Или заманить в ловушку с помощью лжи?

— Я не стал бы ложью заманивать в ловушку даже орка, — возразил Фарамир.

— Как же он умер и откуда вы знаете об этом? Вы же говорили, что до вашего выступления никто из нашего Товарищества не приходил в Город.

— Что касается его смерти, то я надеялся, что его товарищ и спутник расскажет мне, как это произошло.

— Но он был жив и в полном здравии, когда мы расстались. И он жив и сейчас. Хотя, конечно же, в Мире хватает опасностей.

— Верно, хватает, — согласился Фарамир, — и предательство — не последняя из них.

Сэм во время этого разговора испытывал все большее-нетерпение и гнев. Последних слов он уже не смог вынести и, ворвавшись в середину круга, подбежал к хозяину.

— Прошу прощения, мастер Фродо, — сказал он, — но дело зашло слишком далеко. Не имеет он права так разговаривать с вами. После всего, что вы перенесли ради всех нас, в том числе и ради него и всех этих здоровяков. Послушайте, капитан! — Он стоял перед Фарамиром, широко расставив ноги, уперев руки в бока и придав лицу выражение, с которым отваживал нахальных юных хоббитов, осмелившихся попросить разрешения пройти в его сад.

На лицах людей появились улыбки: для них непривычно было видеть своего капитана сидящим на земле лицом к лицу с разгневанным молодым хоббитом.

— Послушайте! — повторил Сэм. — Чего вы добиваетесь? Давайте доберемся до сути дела раньше, чем сюда соберутся все орки Мордора. Если вы думаете, что мой хозяин убил Боромира, а потом убежал, то вы сошли с ума. Но так и говорите, и покончим с этим! И мы хотим знать, что вы собираетесь делать с нами. Но как жаль, что народ, борющийся с Врагом, мешает бороться другим. Враг остался бы очень доволен, если бы теперь вас увидел. Он решил бы, что у него появился новый друг.

— Терпение! — воскликнул Фарамир без гнева. — Не вступайте в разговор раньше хозяина, у которого ума побольше, чем у вас. Я не нуждаюсь в поучениях. Даже в таком положении я могу уделить немного времени, чтобы справедливо решить дело. Если бы я торопился, как вы, то давно приказал бы убить вас, потому что мне приказано убивать всех, кого я встречу в этой земле и у кого не будет разрешения повелителя Гондора. Но я не убиваю ни людей, ни зверей без крайней необходимости, а когда приходится это делать, не испытываю радости. И я думаю, прежде чем говорить. Так что успокойтесь. Сядьте рядом с хозяином и помалкивайте!