Джон Толкин - Две крепости

— Чего нельзя делать? — удивленно поинтересовался Сэм.

— Нельзя делать эти мерзкие красные языки, — свистел Голлум. — Пожар, пожар! Он опасный, да, опасный! Он жжется, он убивает. И он приведет врагов. Да уж, приведет.

— Я так не думаю, — попытался успокоить его Сэм. — Разве что ты набросаешь в него сырой травы и задымишь все вокруг. В общем, я решил рискнуть. Хочу потушить этих кроликов.

— Потушить кроликов! — в отчаянии взвыл Голлум. — Сжечь прекрасное мясо, которое принес Смеагол, бедный, голодный Смеагол! И для чего? Зачем, безрассудный хоббит? Они молодые, они нежные, они вкусные. Ешь их, ешь!

Он схватил ближайшего кролика, уже выпотрошенного и лежавшего у огня.

— Но-но! — сказал Сэм. — У каждого свои привычки. Ты давишься от нашего хлеба, а я от сырого кролика. Если ты отдал кроликов мне, они мои, и я могу приготовить их, как хочу. И нечего следить за мной. Иди поймай другого кролика и лопай его так, как тебе нравится — только где-нибудь подальше, чтобы я не видел. Ты не будешь видеть огонь, а я не буду видеть тебя, и оба останемся довольны. Я прослежу, чтобы костер не дымил, если это тебя беспокоит.

С ворчанием Голлум отступил, присел и пополз в папоротники. Сэм занялся кастрюлями.

— Что нужно хоббиту к кроликам? — рассуждал он вслух. — Немного травы, кореньев и особенно картошки, — не говоря уж, конечно, о хлебе. Похоже, что траву здесь раздобыть легко. Голлум, — негромко позвал он. — Ну, третьего раза не миновать. Мне нужны травы.

Голова Голлума высунулась из папоротника, но смотрел он недружелюбно.

— Несколько лавровых листиков, немного чабреца и шалфея, — сказал Сэм, обращаясь к Голлуму, — и все это до того, как закипит вода.

— Нет, — заявил Голлум. — Смеаголу это не нравится. И Смеагол не любит запаха листьев. Он не ест траву и корни, нет, моя прелесть, не ест, даже если умирает с голоду, бедный Смеагол.

— Смеагол попробует на своей шкуре горячую воду, когда она закипит, если не будет делать то, о чем его просят, — проворчал Сэм. — Сэм клянется в этом головой, да уж, моя прелесть. И я заставил бы его копать репу, морковь и картошку, если бы время года было подходящее. Готов поручиться, тут немало добра в диком виде растет. Много бы я дал за полдюжины картофелин!

— Смеагол не хочет идти, о нет, моя прелесть, не сейчас, — захныкал Голлум. — Он боится, и он очень устал, а этот хоббит нехороший, совсем плохой. Смеагол не хочет рыться и корни искать, морковку и... картошку. Что такое картошка, моя прелесть, что такое картошка?

— Кар-то-фель, — сказал Сэм. — Деликатес Гаффера и отличное наполнение для пустого живота. Но ты все равно не найдешь, так что нечего и говорить. Будь хорошим, Смеагол: принеси мне трав, и я буду лучше думать о тебе. Больше того, если ты завернешь травы в свежий лист и так принесешь мне, я когда-нибудь сварю для тебя картошки и угощу жареной рыбой и цыплятами, приготовленными Сэмом Гэмджи. Тогда ты не откажешься.

— Нет, нет, мы откажемся! Варить хорошую рыбу, жечь ее. Дай мне рыбы сейчас и забери свою мерзкую картошку.

— Ты безнадежен, — заключил Сэм. — Иди спать!

В конце концов, Сэму ничего не стоило самостоятельно поискать все, что нужно, но не хотелось далеко уходить и терять из виду место, где спал хозяин. Некоторое время Сэм сидел, размышлял и подбрасывал ветки в костер, на котором закипала вода. Утро проходило, и становилось тепло, с травы и листьев исчезла роса. Немного погодя кролики тушились в кастрюлях с пучками зелени. Сэм очень хотел спать. Он готовил это блюдо около часа, время от времени трогая тушки вилкой и пробуя похлебку.

Решив, что все готово, он снял кастрюли с огня и пошел к Фродо. Фродо проснулся и приоткрыл глаза, когда Сэм наклонился к нему.

— А, Сэм, — сказал он. — Еще не отдыхал? Что-нибудь случилось? Который час?

— Несколько часов, как рассвело, — ответил Сэм, — вероятно, полвосьмого по часам Шира. Все в порядке. Хотя не хватает лука, картошки и других овощей. Я приготовил немного жаркого для вас. Можете его есть прямо из своей кружки или из кастрюли, когда немного остынет. У меня нет с собой тарелок.

Фродо зевнул и потянулся.

— Ты должен был отдохнуть, Сэм, — сказал он. — И опасно разжигать здесь костер. Но я голоден. Гмм! Я отсюда чувствую запах! Что ты приготовил?

— Подарок Смеагола, — ответил Сэм, — пара молодых кроликов. Мне кажется, сейчас Голлум жалеет о них. Но, увы, никакой приправы, лишь немного травы...

Сэм и его хозяин сели на краю папоротника и ели жаркое из кастрюль, передавая друг другу старые вилку и ложку. Они позволили себе съесть по полкусочка эльфийского путевого хлеба. Устроили настоящий пир!

— Эй! Голлум! — Сэм позвал и тихонько свистнул. — Давай сюда! Пора тебе менять свои привычки. Осталось немного, попробуй тушеного кролика, если хочешь.

Ответа не последовало.

— Наверно, пошел искать чего-нибудь для себя. Что ж, нам больше достанется, — сказал Сэм.

— А потом ты должен будешь немного поспать, — заметил Фродо.

— Так и быть, только вы уж не спите, мастер Фродо. Не доверяю я ему. Слишком большую часть занимает в нем Вонючка — плохой Голлум, если вы меня понимаете, — и эта часть становится все сильнее. Но, пожалуй, первым он попытается задушить меня. Мы еще не сталкивались с ним один на один, но Сэм ему очень не по душе, о нет, моя прелесть, совсем не по душе.

Друзья окончили трапезу, и Сэм спустился к ручью мыть посуду. Возвращаясь, он посмотрел вверх на склон. В этот миг солнце вышло из тумана, или дымки, или тени, или чего-то еще, что лежало к востоку от них, и позолотило своими лучами деревья и поляну вокруг него. И тут Сэм заметил тонкую спираль сине-серого дыма, ясно видимую в солнечных лучах, поднимающуюся из зарослей над ним. С ужасом он понял, что это дым от его собственного маленького костра, который он не удосужился погасить.

— А вот это я зря! Кто бы мог подумать, что так задымит! — бормотал Сэм, торопясь назад.

Неожиданно он остановился и прислушался. Слышал ли он свист, или это был крик какой-то незнакомой птицы? Если это был свист, он доносился не со стороны Фродо. Вот он снова, но из другого места! Сэм буквально полетел к костру. Там он увидел, что от ветки, сгоревшей до конца, загорелся папоротник, а от папоротника занялась трава. Сэм впопыхах затоптал костер, разбросал золу, уложил дерн обратно в яму. И только потом кинулся к Фродо.

— Вы слышали свист несколько минут назад и другой, ответный? — спросил он. — Надеюсь, это были птицы, но больше похоже на то, что кто-то подражал их свисту. И боюсь, мой костер все же немножко дымил. Если из-за меня у нас будут неприятности, я этого себе никогда не прощу.

— Тсс! — прошептал Фродо. — Мне кажется, я слышу голоса.

Хоббиты увязали свои маленькие мешки, подготовившись к бегству, и забрались в папоротники поглубже. Тут они затаились, прислушиваясь.