Джон Толкин - Две крепости

— Да, будь прокляты южане! — подхватил Дамрод. — Говорят, в древности существовали сношения между Гондором и королями Харада на далеком юге, хотя никогда не было дружбы. В те дни наше влияние распространялось до устья Андуина и Умбар, ближайшее из южных государств, признавал нашу власть. Но это было давно. Уже много поколений между нами нет никаких связей. Теперь — увы, слишком поздно — узнали мы о том, что Враг побывал на юге и южане перешли на Его сторону или вернулись к Нему — они всегда охотно исполняли Его волю, как многие другие и на востоке. Настолько велики Его сила и злоба, что я не сомневаюсь: дни Гондора сочтены и стенам Минас-Тирита стоять осталось недолго.

— Но мы все же не станем сидеть сложа руки и не позволим ему так просто делать все, что он хочет, — сказал Маблунг. — Эти проклятые южане идут теперь по древним дорогам на соединение с войсками Башни Тьмы. Да, по тем самым дорогам, что созданы искусством Гондора. И мы узнали, что идут они без опаски, уверенные в силе своего Хозяина, как будто сама тень его холмов может защитить их. Мы хотим преподать им урок. Большие силы южан двигаются на север. Один из их отрядов, по нашим расчетам, сегодня в полдень должен пройти через это углубление. Так вот, они не пройдут! Не пройдут до тех пор, пока Фарамир остается капитаном. Он возглавляет все опасные вылазки. Но жизнь его зачарована, а может, судьба приготовила ему другой конец.

Разговор утонул в тревожном молчании. Все вокруг казалось спокойным, но настороженным. Сэм, пригнувшись у края зарослей, выглянул наружу. Своими острыми глазами он увидел множество людей. Они взбирались на склон по одиночке или группами, прячась в тени или в зарослях, переползая, едва видимые в своей коричневой и зеленой одежде на фоне травы и ветвей. Все они в капюшонах и масках, на руках перчатки, все вооружены, подобно Фарамиру и его товарищам. Вскоре они прошли и исчезли. Солнце поднималось. Тени становились короче.

«Интересно, где этот чокнутый Голлум? — подумал Сэм, забираясь обратно в глубокие заросли. — У него отличная возможность быть проткнутым в качестве орка и завялиться под Желтым Лицом. Но уж кто-кто, а он-то сумеет о себе позаботиться».

Сэм улегся рядом с Фродо и задремал.

Проснулся он оттого, что ему послышался рев рога. Сэм протер глаза и сел. Наступил полдень. Стражники настороженно застыли в тени деревьев. И внезапно снова послышался рог: трубили с вершины склона, громко и уверенно. Сэму послышались также шум и дикие возгласы, но эти звуки были так слабы, словно летели со дна глубокой пещеры. Потом гул битвы приблизился и раскатился уже над самой головой. Сэм ясно различал звон стали о сталь, удары меча о шлемы, глухой стук лезвий о щиты; и над всем этим — громкий и ясный клич: «Гондор! Гондор!»

— Звучит так, будто сто кузнецов разом ударяют молотами по наковальням, — сказал Сэм, обращаясь к Фродо. — Они близко, вот бы увидеть.

Шум нарастал.

— Они идут! — воскликнул Дамрод. — Смотрите! Некоторые южане вырвались из ловушки, они бегут с дороги. Они бегут сюда! За ними наши люди во главе с капитаном!

Сэм, стараясь увидеть как можно больше, вскочил и присоединился к стражникам. Он взобрался на ствол одного из деревьев. И оттуда увидел смуглых людей в красном, бегущих вниз по склону, за ними гнались воины в зеленом, настигали и рубили их на бегу. В воздухе свистели стрелы. Внезапно рядом с их убежищем, в нескольких футах, проламывая заросли, ничком упал человек. Он повалился в папоротник, из шеи над золотым ожерельем у него торчала стрела с зеленым опереньем. Алая одежда была разорвана, кольчуга из перекрывающих друг друга бронзовых колец помята и изрублена, темные волосы залиты кровью. Смуглые руки все еще сжимали рукоять сломанного меча.

Сэм впервые видел, как люди сражаются друг с другом, и зрелище ему не понравилось. Он радовался, что не видит мертвого лица, и подумал о том, как звали того человека и откуда он, и действительно ли он был злодеем или только поддавшись угрозам ушел в такую даль от дома. Все это мгновенно промелькнуло в голове Сэма. Не успел Маблунг наклониться к упавшему телу, как покатилась новая волна шума. Среди оглушительных воплей Сэм различил резкий трубный рев и глухой топот.

— Берегись! Берегись! — кричал Дамрод своему товарищу. — Да уведет его прочь Валар! Мумак! Мумак!

К своему изумлению и ужасу, Сэм увидел очертания исполинского существа, направлявшегося вниз по склону, ломающего деревья на своем пути. Существо показалось ему огромным, как дом, и даже еще больше — сорвавшийся с места серый холм. Страх и удивление, может быть, увеличили его в глазах хоббита, но мумак из Харада оказался действительно огромным зверем, и подобных ему не было и нет в странах Средиземья: его мощь и размеры стали легендой. Он двигался прямо на хоббитов и в мгновение ока промелькнул мимо, пробежав лишь в нескольких ярдах от них, разбрасывая землю из-под ног: толстые ноги как стволы деревьев, огромные парусообразные уши расставлены, длинный хобот поднят как змея, готовый схватить или ударить, маленькие красные глазки горят огнем. Его изогнутые рогоподобные клыки были перевиты золотыми лентами и испачканы кровью. Он топтал фигурки в алом и золотом, превращая их в кровавые лохмотья. На его горбатой спине качались остатки боевой башни, разбитой во время дикого бегства по лесу. К его шее все еще отчаянно прижималась крошечная фигурка, принадлежавшая могучему воину, гиганту среди свертингов.

Огромный зверь в слепом гневе несся через лес и озеро. Стрелы отскакивали от его толстой кожи, как соломинки. Люди разбегались перед ним, но многих он догонял и повергал на землю. Вскоре зверь исчез из виду, хотя долго еще слышался топот его ног. Что стало с ним — Сэм так никогда и не узнал: может, скрылся в пустыне, где умер вдали от дома, может, упал в какую-нибудь глубокую яму, а может, бежал до тех пор, пока не свалился в Великую Реку, которая и поглотила его.

Сэм перевел дыхание.

— Это был олифаунт! — сказал он. — Значит, олифаунты существуют, и я видел одного из них. Что за жизнь! Дома никто мне и не поверит. Ну что ж, поскольку все кончено, я бы поспал еще немного.

— Спи, пока можешь, — сказал Маблунг. — Но капитан вернется, если он жив и невредим. А когда он вернется, мы тут же уйдем. Ведь стоит известию о нашем нападении достигнуть ушей Врага — а этого долго ждать не придется, — и нас примутся преследовать.

— Идите, раз уж должны, только тихонько! — сказал Сэм. — Незачем тревожить мой сон. Я, между прочим, всю ночь был на ногах.

Маблунг рассмеялся.

— Не думаю, что капитан оставит вас тут, мастер Сэмвайс, — сказал он. — Но поживем — увидим.