Джон Толкин - Две крепости

Возвращайтесь, Фарамир, доблестный капитан Гондора, и защищайте свой город, пока можете, и позвольте мне идти навстречу своей судьбе.

— Для меня наш разговор не утешителен, — сказал Фарамир, — но вы преувеличиваете трагичность полученной вести. Если только не появились жители Лориена — кто нарядил Боромира для погребения? Не орки и не слуги Неназываемого. Я думаю, кто-то из вашего отряда еще жив.

Но что бы ни произошло на северных берегах, в вас, Фродо, я больше не сомневаюсь. Если в эти трудные дни я научился судить о людях по их словам и лицам, думаю, что могу судить и о халфлингах. Хотя, — тут он улыбнулся, — что-то есть в вас удивительное, Фродо, что-то эльфийское, может быть. Но у нас больше общего, чем показалось мне сначала. Надо бы отвести вас в Минас-Тирит, чтобы вы отвечали перед лицом Денетора: иначе я могу принести беду собственному городу. Но я не стану принимать опрометчивых решений. Однако отсюда мы должны уходить немедленно.

Он вскочил и отдал несколько приказов. Немедленно люди, собравшиеся вокруг него, разбились на группы и разошлись в разные стороны, быстро исчезнув среди деревьев и скал. Скоро с хоббитами остались лишь Маблунг и Дамрод.

— Вы, Фродо и Сэмвайс, пойдете со мной и с моими воинами, — сказал Фарамир. — Вы не можете идти одни по Южной Дороге, если такова ваша цель. В ближайшие дни она будет опасна, и после нашего набега за ней станут тщательно следить. К тому же сегодня вам не уйти далеко: вы устали. И мы тоже. Мы отправляемся в тайное убежище, менее чем в десяти милях отсюда. Орки и шпионы Врага до сих пор его не обнаружили, а если и обнаружат, мы сможем противостоять там целой армии. Там мы отдохнем. А наутро я окончательно решу, как поступить с вами.

Фродо ничего не оставалось делать, как выполнить эту просьбу, слишком похожую на приказ. Это казалось наиболее разумным, особенно теперь, когда нападение людей Гондора на южан сделало дальнейшее путешествие по Итилиену еще более опасным.

Они выступили немедленно: Маблунг с Дамродом немного впереди, а Фарамир с Фродо и Сэмом сзади. Обогнув тот край озера, где давеча хоббиты умывались, они перешли ручей, поднялись по длинному пологому склону и очутились в густом зеленом лесу, тянувшемся вниз по течению и на запад. Шагая так быстро, как только могут хоббиты, они разговаривали приглушенными голосами.

— Я прервал наш разговор не только потому, что время не ждет, — сказал Фарамир, — о чем напомнил мне мастер Сэмвайс, но также и оттого, что мы подошли к вопросу, который лучше не обсуждать открыто в присутствии многих людей. Именно поэтому я прервал разговор о Проклятии Исилдура и перевел его на брата. Вы были не вполне откровенны со мной, Фродо.

— Я не лгал и сказал всю правду, какую мог, — ответил Фродо.

— Я не виню вас. В трудном положении вы держались достойно и мудро, как мне кажется. Но я узнал из ваших слов или догадался о большем, чем вы сказали. Вы не были друзьями с Боромиром. У вас, да и у мастера Сэмвайса, я думаю, были какие-то огорчения. Я горячо любил своего брата и охотно отомстил бы за его смерть, но я хорошо знал его. Проклятие Исилдура! Я догадываюсь, что именно оно легло между вами, вызвало раздор в вашем отряде. Очевидно, это какое-то могущественное наследство, а такие вещи не приносят мира. Разве я не близок к истине?

— Близки, — ответил Фродо, — но не вполне. В нашем отряде не было раздора, хотя и были сомнения — сомнения в том, каким путем идти дальше после Эмин-Муила. Но древние сказания учат нас, что опасно говорить о таких вещах, как... наследство.

— Так я и думал: ваши тревоги были связаны с одним Боромиром. Он хотел доставить эту вещь в Минас-Тирит. Увы! Какая злая судьба запечатала уста свидетелю, видевшему его последним, и скрыла от меня то, что я жажду знать: что было в мыслях его и в сердце в последние часы. Но, допустил он ошибку или нет, в одном я уверен: он умер достойно, защищая доброе дело. Лицо у него было прекрасней, чем в жизни.

Однако, Фродо, я чересчур настойчиво расспрашивал вас о Проклятии Исилдура. Простите меня! Это было неразумно в таком месте и в такое время. Я не подумал. У нас была жестокая битва, и она еще заполняла мои мысли. Но уже когда я говорил с вами, я начал задумываться и поэтому сознательно увел разговор в сторону. Вы должны знать, что среди правителей Города сохраняются некоторые старинные предания, неизвестные другим. Мы, наш род, не происходим по прямой линии от Элендила, хотя есть в нас и кровь Нуменора. Но мы потомки Мардила, королевскою наместника, правившего страной, когда король отправлялся на войну. Королем был Эанур, последний и бездетный представитель линии Анариона, и он не вернулся. И с тех пор Городом правит наместник, хотя сменилось уже много поколений.

И я вспомнил, что с тех пор, как мы с Боромиром мальчиками узнали правду о своих отцах и истории Города, его всегда раздражало, что его отец не король. «Сколько столетий нужно, чтобы наместник стал королем, если король не возвращается?» — спрашивал он. «Вероятно, в других местах не много, — отвечал мой отец, — а в Гондоре недостаточно будет и десяти тысяч лет». Увы! Бедный Боромир... Разве это не говорит вам кое-что о нем?

— Говорит, — ответил Фродо. — Но Боромир всегда относился к Арагорну с уважением.

— Не сомневаюсь в этом, — кивнул Фарамир. — Если он поверил в утверждение Арагорна, как вы говорите, — он должен был проникнуться к нему глубоким уважением. Но ведь крайний случай еще не настал. Они не достигли Минас-Тирита и не стали соперниками в войне... Но я отвлекаюсь. Мы в доме Денетора знаем много преданий, и еще больше скрывается в наших сокровищницах: книги, свитки древнего пергамента, надписи на камне, на золотых и серебряных листах. Многие письмена загадочны — прочитать их невозможно. Многие свитки никогда не разворачивались. Я кое-что читал, потому что учился. Именно эти записи привели к нам Серого Пилигрима. Впервые я увидел его, когда был еще ребенком, и с тех пор он два или три раза бывал у нас.

— Серый Пилигрим? — переспросил Фродо. — У него было имя?

— Мы называли его Митрандиром, на манер эльфов, — сказал Фарамир, — и ему это нравилось. «У меня много имен в разных странах, — говорил он. — Митрандиром я зовусь среди эльфов, Таркуном — среди гномов. На Западе, в дни моей юности, теперь забытые, меня называли Олорином, на Юге хорошо помнят как Инкануса, на Севере прозвали Гэндалфом, а на Востоке я не бываю».

— Гэндалф! — воскликнул Фродо. — Я сразу подумал, что это он. Гэндалф Серый, лучший из советчиков. Предводитель нашего отряда. Он погиб в Мории.

— Митрандир погиб! — опечалился Фарамир. — Похоже, злая судьба преследует ваш отряд. Трудно поверить, что обладателя такой великой мудрости и могущества, свершившего множество удивительных дел, больше нет. Вы уверены в том, что он действительно погиб, а не ушел от вас куда-нибудь?