Терри Гудкайнд - Сердце войны

— У нас есть одна проблема, — продолжил Ричард, нарушив тишину, — как ты уже говорила, внутри меня яд, и он блокирует мой дар. Я не знаю, смогу ли сделать то, что необходимо. — Его рука взлетела вверх, а затем снова упала на развернутый свиток. — Без дара у меня нет оружия против такого противника.

Поднявшись, Кэлен смахнула набежавшие слезы.

— У тебя остался твой ум, Ричард. Сколько раз Зедд говорил, что большего тебе и не нужно? Разум — вот твое оружие, которое всегда с тобой. Именно с помощью разума ты выяснил все, о чем мне только что рассказал.

На его лице появилась знакомая ей особенная улыбка, и Кэлен поняла все без слов. В его сердце бушевала битва. Сердце войны полностью отдалось сражению.

— А я помню, — сказал он, — как Зедд говорил: «Ничто никогда не дается легко».

— Ничто и никогда?

— Нет. — На этот раз в его улыбке сквозила тоска по деду. — Думаю, нет.

Кэлен скрестила руки на груди и принялась расхаживать по комнате. Никки все еще спала. Колдунья большую часть ночи помогала Ричарду с переводом свитков, поэтому уже почти все знала.

Стоявшая возле двери Кассия, которая слышала весь рассказ Ричарда и то, что он обсуждал ночью с Никки, явно гордилась тем, что защищает Сердце войны. Когда еще Морд—Сит выпадала возможность сражаться за магистра Рала, который, в свою очередь, сражался за них? Он поистине был магией против магии.

Только вот сейчас он был лишен своей магии.

Наконец, Кэлен остановилась перед ним.

— Значит, выбора у нас нет. Мы должны как можно скорее вернуться в Народный Дворец и попасть к сдерживающему полю. Ты не сможешь использовать полученные из свитков знания, если умрешь. Сперва мы должны избавить тебя от яда.

Ричард запустил руку в свои густые волосы.

— Кэлен, я знаю, что это кажется хорошим решением, но дворец слишком далеко. Я чувствую, как яд набирает силу, знаю, сколько времени у меня осталось и сколько займет путь до дворца. Мы никак не успеем вовремя, даже если нам повезет не столкнуться с Сулаканом, Арком и армией полулюдей.

Кэлен в отчаянии всплеснула руками.

— А что нам остается, как не попытаться? Из–за яда ты долго не проживешь, а если умрешь, Сулакан победит. Мы должны попытаться, Ричард. Возможно, яд действует не так быстро, как ты думаешь. Ты ведь говорил, что пребывание в подземном мире заставило его немного отступить. Может, он замедлил свое действие настолько, что ты успеешь добраться до дворца. Ты обязан успеть. Ты сам сказал — в свитках написано, что ты противостоишь деяниям Сулакана и Арка.

— Да, написано, — Ричард вздохнул и посмотрел на развернутый на столе свиток, — но там нет ни слова о том, какая из сторон победит.

— Ты не сможешь победить, если яд убьет тебя, так ведь? А значит, нам просто необходимо успеть во дворец, — настаивала она. — Тут даже думать не о чем. От этого зависит все.

Когда тишина затянулась, Ричард медленно поднялся из своего кресла со слишком хорошо знакомым выражением на лице. Этот взгляд говорил о том, что в его голове вихрятся мысли, и он пытается соединить все фрагменты мозаики. И, вероятно, он нашел недостающую деталь.

Его взгляд означал, что он обдумывает какую–то идею, но Кэлен не всегда нравились его идеи. Похоже, ему только что пришла в голову некая безумная мысль. Обычно такой взгляд сулил трудности и заставлял их направиться по самому неочевидному пути.

И все же она знала, что зачастую эти сумасбродные идеи оказывались решением их проблем.

— Что? — Она схватила его за руки, смотря прямо в глаза. — О чем ты думаешь?

Погруженный в мысли Ричард смотрел мимо нее и едва ли слышал, что она говорит. Кэлен было знакомо и это. Она знала, что он все еще обдумывает логические связи, пробегает по всем возможностям, по дорогам, тропам и тупикам, в попытке увидеть, куда все они ведут. Он пытался понять, есть ли другой путь, или он уже выбрал правильный.

Это не слишком отличалось от игры в шахматы. Нельзя делать ход, не обдумав все возможные последствия. Конечно, этот ход все равно может привести тебя к поражению, потому что ты не учел одну фатальную возможность.

— Слишком далеко, — пробормотал он со странной озабоченностью и, наконец, обратил внимание на Кэлен. — Ты сама сказала, что мы должны добраться туда вовремя. Но путь слишком длинный, и нам не успеть.

— К чему ты клонишь?

— Время. — Он стиснул ее руки с той же силой, с какой она цеплялась за него. — У них тоже было бы слишком мало времени.

— У кого? — Кэлен прищурилась в недоумении. — О чем ты говоришь?

Ричард не ответил, поспешив к креслу, в котором, свернувшись, спала Никки, и потряс ее за ногу.

— Просыпайся, Никки. Подъем.

Колдунья резко вскочила.

— Что такое? Что? Что–то случилось?

— Мы уходим.

Никки протерла глаза и взглянула на Кэлен, ожидая объяснений. Та лишь пожала плечами.

— Кассия, — позвал Ричард.

Морд—Сит тут же подскочила к нему.

— Да, магистр Рал?

— Найди командующего Фистера. Передай ему, что нам нужны лошади — нам и дюжине его людей. Запасные лошади тоже пригодятся. Мы уходим немедленно. Еще скажи ему, пусть возьмет с собой наших проводников — солдат родом из Темных земель.

Кассия выглядела растерянной.

— Мы уходим? Куда?

— Выполняй! — рявкнул он на нее. — Нельзя терять ни минуты. Пошевеливайся! Ну же!

Когда она была уже у дверей, он окликнул ее по имени. Кассия обернулась.

— И приведи Молера, — добавил он. — Скажи, что он мне нужен.

Кассия быстро ударила кулаком по груди, затем развернулась и поспешила прочь из комнаты. Две другие Морд—Сит выглянули из–за двери, чтобы узнать причину крика. Не успели они и рта раскрыть, как Кассия схватила их за руки, развернула и попросила помочь найти Фистера и проводников. Все трое промчались по коридору мимо озадаченных солдат Первой Когорты.

— Он рассказал тебе о Сердце войны? — спросила Никки у Кэлен, когда Ричард принялся ходить по комнате, снова с головой погрузившись в раздумья.

— Да. И о некоторых, как он выразился, «значимых моментах».

Взглянув на расхаживающего от стола к двери Ричарда, Никки снова уставилась на Кэлен своими голубыми глазами.

— Знаю, все это кажется притянутым за уши. Поначалу у меня тоже были сомнения, но, должна сказать тебе, Кэлен, чем больше я читала, тем больше понимала, что он прав — прав во всем. Я изучала пророчества и пророческую теорию большую часть своей жизни, но никогда прежде не смотрела на это в таком свете. По правде говоря, я даже представить ничего подобного не могла. Мне кажется, впервые за всю свою жизнь я начинаю понимать пророчества, по–настоящему разбираться в их сути.

— Так ты веришь, что пророчества исходят из подземного мира?