Терри Гудкайнд - Сердце войны

Все трое кивнули, даже не раздумывая.

— Часть пути мы можем пройти по довольно хорошей дороге, — сказал один из разведчиков, — но потом она уйдет в другом направлении. Дальше мы сможем пойти по тропам, которые служили торговыми путями для купцов, и окажемся рядом со Стройзой. Эти тропы не из легких, но куда проще будет поехать по ним верхом, чем снова идти через горы и пешком продираться через неисследованные дебри.

— Отлично, выступаем немедленно.

Командующий ударил кулаком в грудь.

— Как пожелаете, магистр Рал. К тому времени, как вы спуститесь в конюшню, люди уже будут готовы.

Ричард посмотрел на стол.

— Нет, мы не пойдем все вместе. Я хочу, чтобы отряд разделился. Мне нужна дюжина солдат — большее количество только замедлит нас.

Командующий прочистил горло.

— Осмелюсь не согласиться. Ни один из моих людей не замедлит нас — они скорее умрут от изнеможения. Кроме того, никто не будет лишним, если снова нападут полулюди.

Ричард коротко улыбнулся ему.

— Понимаю твои опасения, — он указал на свитки, — но эти свитки невероятно ценны для меня — для всех нас. Они уже побывали в плохих руках, и именно поэтому у нас сейчас большие проблемы. Мы непременно должны сохранить и защитить эти свитки, даже ценой наших жизней. Потом их нужно будет доставить в Народный Дворец, там они мне понадобятся. Но до тех пор их необходимо охранять.

Командующий Фистер поскреб затылок, разглядывая груды свитков на столе.

— Вы хотите, чтобы люди отправились в путь сейчас?

За спиной здоровенного командующего Кэлен увидела писаря, поспешно зашедшего в комнату. Молер остановился позади солдат, ожидая, пока его позовут, и Ричард нетерпеливо поманил его.

— Да, магистр Рал? Чем могу быть полезен?

— Собери все Небесные свитки и те, в которых есть похожие символы, и упакуй в дорогу.

— Они прибыли в кожаных цилиндрах, которые защищали их от влаги, — сказал Молер. — В один такой цилиндр поместится несколько свитков. Если свернуть их поплотнее, то потребуется не более десяти–двенадцати цилиндров.

— Они водонепроницаемы?

Молер посмотрел на свитки.

— Цилиндры смогут защитить свитки от дождя и капель воды, но не помогут, если их уронить в реку или погрузить под воду. Свитки очень древние, магистр Рал, и очень хрупкие.

— Хорошо, — сказал Ричард, — подготовь их к дороге: осторожно упакуй, запечатай крышки смолой и воском для лучшей защиты. Это убережет их и от вскрытия.

— А потом отвезти их во Дворец? — спросил Фистер.

Ричард задумался на мгновение.

— Пока нет. В пути они будут куда уязвимей. В данный момент здесь им безопаснее — это ведь крепость, как–никак. У Арка и Сулакана нет причин сюда возвращаться. Пускай большая часть воинов останется здесь для охраны.

Командующий, очевидно, хотел возразить, но не стал.

— Как пожелаете, магистр Рал.

— И убедись, что солдаты осознают всю ценность свитков, которые помогут остановить императора Сулакана и полулюдей. Они не должны вновь оказаться во вражеских руках.

Командующий Фистер прижал кулак к груди.

— Я позабочусь, чтобы они серьезно отнеслись к возложенной на них задаче.

— Хорошо, — кивнув, сказал Ричард.

— Сейчас они будут здесь под охраной, но когда вы хотите отправить их в Народный Дворец?

— Когда мне удастся остановить Сулакана. Тогда будет безопасно путешествовать с ними. Если же я не преуспею… что ж, думаю, в таком случае, все это будет уже не важно.

Командующий не понял, но и не стал расспрашивать.

— Если позволите, я бы хотел возглавить тех, кто пойдет с вами. Эти свитки могут быть ценны, но вы важнее. Вы и Мать—Исповедница — моя первостепенная обязанность, и я хочу командовать отрядом, который поведет вас в Стройзу. Мне будет куда спокойнее, если я буду помогать защищать вас.

— Конечно, — сказал Ричард. Он наклонился в бок, чтобы посмотреть на трех Морд—Сит, стоявших позади командующего. — Я хочу, чтобы вы трое пошли с нами.

Кассия нахмурилась.

— С чего вы решили, будто мы позволим уйти без нас?

Кэлен была рада покинуть цитадель — место печали и трагедии, место, где умерла Кара и многие другие. И даже тот факт, что Ричард вернулся в этот мир, не мог стереть из ее памяти вид его мертвого тела на погребальном костре.

Но еще хуже было то и дело всплывавшее в голове воспоминание о почти отданном приказе поджечь погребальный костер. Она знала, что воспоминание о том, как близка она была к этому приказу, будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь и станет источником ночных кошмаров.

Мысленно она отогнала его. Ричард был жив, и только это имело значение. Нельзя зацикливаться на прошлом или том, что могло бы произойти. Ей необходимо сосредоточиться на настоящем и на том, что им предстоит сделать.

Еще одной причиной, по которой она была рада уехать из цитадели, были обнаруженные Ричардом свитки. Она все еще была взволнована и расстроена находкой, опровергавшей многое, чему с детства обучали ее волшебники, рассказывая о месте магии в мире. Эти свитки исказили ее представление обо всем до такой степени, что она чувствовала себя потерянной в казавшимся до этого таким привычным мире. Ее понимание всего перевернулось вверх дном.

Она хотела бы забыть рассказанное Ричардом, не поверить ему и назвать это вымыслом или неправдоподобной теорией, но знала, что не сможет так поступить. Она не просто верила тому, что Ричард смог перевести и понять, слова Ричарда подтверждала и Никки. Колдунья доверяла Ричарду, но пеклась об его интересах, и потому не могла позволить ему поверить в ложь.

Кроме того, неким странным образом, новые знания принесли ей утешение, наверное, потому, что звучали поражающе правдоподобно. Эта правда тревожила, но было что–то захватывающее в обнаружении ранее неизвестного механизма, ответственного за все то, что каждый считал само собой разумеющимся. Словно они заглянули за занавес Творения.

Изумляло, сколь многое стало кристально понятным — например, пророчества, которые Кэлен без каких–либо сомнений принимала за чистую монету. Но все же она чувствовала себя немного обиженной из–за того, что всю жизнь обманывалась незыблемыми с виду постулатами. Открытия Ричарда стали ключом ко многому, что считалось непостижимым и выходящим за рамки понимания простых смертных.

Это был новый мир, к которому ей еще придется привыкнуть, с новыми правилами и новыми проблемами, но она чувствовала, что знание дало им оружие для борьбы за наведение порядка. Теперь они знали, в чем именно заблуждались, и это поможет Ричарду исполнить свое предназначение — положить конец пророчеству.

Она понимала иронию пророчества — Ричард был единственным, кто может положить ему же конец. В некотором смысле, это была высшая справедливость.