Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

Судя по взгляду, каким меня окинул Лавентин, прикрылась я недостаточно, но возражать он не стал.

Да, все платья с длинными рукавами…

Подумав, взяла тёмно-фиолетовую рубашку и надела её поверх майки, на выправку, а потом и жилетку. В общем выглядело неплохо: короткая жилетка подчёркивала талию, подогнутые края визуально увеличивали грудь, а низ рубашки — бёдра, так что получилась фигура «песочные часы». Правда, с майкой мне нравилось больше: не так броско, и фигура казалась изящно-подростковой, а не женской, но ради визита к императору можно слегка уступить.

Только слегка.

— Так лучше. — Улыбнувшись, Лавентин оттолкнул манекен со своим форменным уродством. — Пожалуй, раз ты не при параде, то и мне можно не переодеваться.

Свой человек. Я тоже улыбнулась.

Полтора часа спустя, когда кэб остановился возле пятиэтажного дворца с грозными каменными женщинами в высоту фасада, мне было уже не до улыбок. И боевой раж прошёл, идея явиться в таком виде во дворец больше не казалась вменяемой. Молоко на меня, что ли, тогда повлияло?

Слуга открыл дверь кэба. Мы с Лавентином не шелохнулись.

— Министр здесь? — напряжённо спросил он.

— Какой? — с каменным выражением лица уточнил слуга.

— Внутренних дел, Раввер.

— Нет, длор Вларлендорский задерживается.

— Отлично. — Лавентин выпрыгнул из кэба.

Сделав шаг к высокому крыльцу, быстро развернулся и протянул мне руку, его глаза азартно сверкали:

— Давай быстрее, пока его нет

— лор Лавентин Бабонтийский, член Имперского научного собрания Алверии. Длорка Саша Бабонтийская, его супруга! — возвестил церемониймейстер и стукнул трезубцем.

Над зубьями вспыхнул зелёно-голубой свет и озарил дверной проём, куда ступили мы с Лавентином. Поминание длорки плохо сказалось на моём самообладании, я начала подхихикивать, отчаянно закусывая губы.

Повисла пауза.

Все смотрели на нас. Сжимавшая мои пальцы рука Лавентина не дрогнула. Приветливо улыбаясь ошарашенной публике, он потянул меня вперёд. Ну а я что? Пошла.

И длорки начали падать. Волна охов покатилась по залу, дамы валились, вздымая колокола юбок и являя взору мужчин подштанники.

Улыбка против воли стала до ушей. И вообще, я была свято уверена, что рассказы о том, как раньше женщины по любому поводу грохались в обморок — лишь поэтическое преувеличение. Но нет, сейчас я воочию видела негативные последствия ношения тугих корсетов.

Официант выронил поднос с бокалами. Ничего, он уже третий на моём пути.

Мы шли, женщины падали. Хотя некоторые только за компанию, видимо, чтобы их моими сторонницами не сочли.

— Здорово получилось, — восторженно прошептал Лавентин, не прекращая любезно улыбаться и кивать бледнеющим и краснеющим мужчинам, бросавшимся поднимать длорок, которым улыбалась и кивала я.

Я сногсшибательна!

Кто говорил, что женщина в джинсах не эффектна? Я доказательство того, что это неправда.

Даже жалко, что зал был всего сорок шагов в длину. Мы остановились напротив возвышения с тремя тронами. Они пустовали, но, помня предупреждение, я, как и Лавентин, поклонилась месту монархов.

После чего мы с чистой совестью развернулись к гостям. Двое против всех — и это было круто.

Большинство длорок ещё лежали, не так-то легко было их поднять из-за жёстких объёмных юбок. Но реакция слишком бурная для людей, треть которых выглядела откровенно смешно из-за многоярусных париков и кучковатых нарядов. Продолжая улыбаться, Лавентин прошептал:

— Ты великолепна.

— Длор Раввер Вларлендорский, министр внутренних дел! — Гаркнул церемониймейстер и ударил трезубцем об пол.

Над зубцами взвилось чёрное пламя.

— Ну вот, веселье кончилось, — печально возвестил Лавентин.

В дверном проёме показался мой давешний знакомый чёрный ворон, только теперь он был в красном плаще с золотым шитьём. Тёмный взгляд окинул попискивающих и кряхтевших дам, раскрасневшихся кавалеров. И остановился на нас.

Очень захотелось спрятаться за трон.

А лучше сбежать.

***

Судя по взгляду министра, нынешнее посещение дворца у меня будет самым коротким. Но, спасибо жене, и самым эффектным. Она — огонь! Веки приближающегося министра налились чернотой, она переползала на сосуды вокруг них.

Встал между ним и женой, кивнул:

— Добрый вечер.

Министр надвинулся на меня:

— Я тебя о чём просил, ты… при… проблема ходячая.

— Попрошу не оскорблять его при всех. — (Я не сразу понял, что это вкрадчивое шипение жены обо мне). — Хотите что-то сказать — уверена, здесь хватает свободных помещений для приватного разговора.

Министр выглядел так, словно на него внезапно бросилась ковровая дорожка, я точно помню, что у него при попадании в мою ковровую ловушку было такое же ошеломлённое выражение. Прикрыв глаза, министр выдохнул, его векам вернулся нормальный цвет, и он мотнул головой в сторону дверей во внутренние покои:

— Идёмте, надо поговорить.

Я окинул взглядом сражённый наповал зал, задрал подбородок и, предложив жене руку, на миг застыл, глядя в её сверкавшие глаза. Ей тоже понравилось!

Выйдя в коридор следом за министром, я принял соответствующий случаю виноватый вид. Хорошо ещё, Сарсанны сегодня нет, вдвоём они бы нас с ума свели.

Министр заскочил в первую открытую гостиную и, едва закрылась дверь, грозно уставился на меня:

— Я просил, предупреждал, посылал платье. Почему твоя жена явилась во дворец полуголая?

Пока я составлял патетичную речь о том, что мужская одежда прикрывает женщин ничуть не хуже, чем мужчин, жена спросила:

— А вы почему полуголый?

— Я? Я полностью одет.

— Разве? На вас тоже брюки, рубашка, жилетка. Правда, плащ есть, но впереди щель шириной с ладонь, и проходит она по паху, а выглядывающие в прорези руки закрыты лишь рукавами. Или для вас отсутствие подобного плаща или фрака — признак наготы?

Министра настолько пробрало, что на обычно безразличном лице проявилось недоумение.

— Вы женщина, вы можете считаться одетой лишь когда находитесь в платье, — отчеканил он.

— Покажите регламентирующий это закон.

И ведь министр задумался. Я решил добавить аргументов:

— В самом деле, мужская одежда прикрывает её фигуру не хуже женской.

— Я вижу её ноги, это неприлично.

— По какому закону? — уточнила жена, похоже, ещё не отошедшая от действия молока.

— Так… испокон веков заведено. — Министр нервно взмахнул рукой. — Здесь императорский дворец, а не подворотня. Есть регламент, в конце концов, который предписывает при первом представлении ко двору надевать соответствующее платье. Платье!