Роджер Желязны - Девять принцев Эмбера - английский и русский параллельные тексты

“I'd like a little Irish Mist,” she said.

“So would I, for that matter,” I replied, and I rose and fetched two.

Казалось, мой ответ, что бы он ни значил, все же успокоил ее. Она тоже улыбнулась в ответ и махнула рукой в сторону встроенного в стену бара.

- Я бы с удовольствием выпила ирландского.

- Да и я не откажусь, - я встал и налил два бокала.

Затем я вновь удобно устроился на стуле.

“You know,” I said, after I'd reseated myself, “it's pleasant to be together with you this way, even if it is only for a short time. It brings back memories.”

And she smiled and was lovely.

“You're right,” she said, sipping her drink. “I almost feel in Amber with you around,” and I almost dropped my drink.

- Знаешь, - проговорил я, вновь удобно устраиваясь на стуле, - все-таки мне приятно сидеть с тобой вот так, наедине. Хотя, может, это и ненадолго. По крайней мере, у меня возникают приятные воспоминания.

Она улыбнулась и засияла.

- Ты прав, - ответила она, прихлебывая вино. - Вот я сижу сейчас с тобой, и мне так легко представить, что мы оба в Эмбере.

Бокал чуть не выпал из моих рук.

Amber! The word had sent a bolt of lightning down my spine!

Then she began to cry, and I rose and put my arm around her shoulders to comfort her.

“Don't cry, little girl. Please don't. It makes me unhappy, too.” Amber! There was something there, something electrical and potent! “There will be good days once again.” I said, softly.

Эмбер! Это слово горячей волной окатило меня.

Затем она тихо заплакала, и я поднялся, полуобнял ее за плечи, чуть прижав к себе.

- Не плачь, малышка, не надо. А то мне самому становится как-то не по себе.

ЭМБЕР! В этом названии заключалось что-то жизненно важное, пульсирующее, живое.

- Подожди, еще настанут хорошие дни, - мягко добавил я.

“Do you really believe that?” she asked.

“Yes,” I said loudly. “Yes, I do!”

“You're crazy,” she said. “Maybe that's why you were always my favorite brother too. I can almost believe anything you say, even though I know you're crazy.”

- Ты действительно веришь в это?

- Да, - громко ответил я. - Да, верю!

- Ты сумасшедший! Может быть, поэтому ты всегда был моим любимым братом. Я почти верю во все, что ты говоришь, хотя я и знаю, что ты сумасшедший!

Then she cried a little more and stopped.

“Corwin,” she said, “if you do make it—if by some wild and freakish chance out of Shadow you should make it—will you remember your little sister Florimel?”

“Yes,” I said, knowing it to be her name. “Yes, I will remember you.”

Затем она еще немного поплакала, потом успокоилась.

- Корвин, - пробормотала она, - если тебе все же это удастся, если каким-то чудом, которое даже Тень не может предугадать, ты добьешься того, чего хочешь, ты ведь не забудешь своей маленькой сестрички Флоримель?

- Да. - ответил я, внезапно зная, что это ее настоящее имя, - да, я тебя не забуду.

“Thank you. I will tell Eric only the essentials, and mention Bleys not at all, nor my latest suspicions.”

“Thank you, Flora.”

“But I don't trust you worth a damn,” she added. “Remember that, too.”

- Спасибо. Я расскажу Эрику только самое основное, а о Блейзе и о своих догадках вообще ничего не скажу.

- Спасибо, Флора.

- И все же я не доверяю тебе ни на секунду, - добавила она. - И пожалуйста, не забывай этого.

“That goes without saying.”

Then she summoned her maid to show me to a room, and I managed to undress, collapsed into the bed, and slept for eleven hours.

- Ты могла бы этого и не говорить.

Потом она снова позвонила своей служанке, которая проводила меня в спальню, где я с трудом умудрился раздеться, после чего замертво свалился в постель и проспал одиннадцать часов кряду.

CHAPTER 3

In the morning she was gone, and there was no message. Her maid served me breakfast in the kitchen and went away to do maid-things. I'd disregarded the notion of trying to pump information out of the woman, as she either wouldn't know or wouldn't tell me the things I wanted to know and would no doubt also report my attempt to Flora. So, since it seemed I had the nun of the house, I decided I'd return to the library and see what I could learn there. Besides, I like libraries. It makes me feel comfortable and secure to have walls of words, beautiful and wise, all around me. I always feel better when I can see that there is something to hold back the shadows.

Когда я проснулся на следующее утро, ее в доме не было, и записки мне она тоже не оставляла. Служанка накрыла завтрак на кухне и ушла по своим служаночьим делам. Я с трудом отверг естественное желание попытаться выудить у нее все, что только возможно, потому что она либо ничего не знала, либо ничего не сказала бы о том, что я хотел знать, а о моей попытке расспросить ее обязательно донесла бы Флоре. И раз уж так оказалось, что я остался на настоящий момент полным хозяином дома, я решил вернуться в библиотеку и попытаться разузнать там как можно больше, если, конечно, там было что узнавать. Да кроме того, я люблю библиотеки. Мне в них очень уютно, я всегда чувствую себя в полной безопасности за стеной слов, красивых и мудрых. Я всегда чувствую себя лучше, когда сознаю, что в мире еще осталось что-то, сдерживающее в нем самое плохое.

Donner or Blitzen, or one of their relatives, appeared from somewhere and followed me up the hallway, walking stiff-legged and sniffing after my spoor. I tried to make friends with him, but it was like exchanging pleasantries with the state trooper who signaled you to pull off the road. I looked into some of the other rooms as I went along, and they were just places. innocuous-looking ones.

Доннер или Блитцер, или один из их родственников появился неизвестно откуда и пошел за мной на негнущихся ногах, втягивая носом воздух. Я попытался было с ним подружиться, но это было все равно, что кокетничать с автоинспектором, который своим жезлом приказал тебе остановиться у обочины дороги. По пути в библиотеку я заглядывал в другие двери, но это были обычные комнаты, достаточно невинно выглядевшие.

So I entered the library, and Africa still faced me. I closed the door behind me to keep the dogs out, and I strolled around the room. reading the titles on the shelves.

There were lots of history books. In fact, they seemed to dominate her collection. There were also many art books, of the big and expensive variety, and I leafed through a few of these. I usually do my best real thinking when I'm thinking about something else.

Когда я вошел в библиотеку, Африка все еще была прямо передо мной. Я закрыл за собой дверь, чтобы собаки мне не мешали, и прошелся по комнате, читая названия книг на стеллажах.

Тут было множество книг по истории. По-моему, они составляли основу всей коллекции. Были тут и книги по искусству, большие и дорогие издания, и я пролистал некоторые из них. Обычно мне лучше всего думается, когда я занимаюсь чем-то совсем посторонним.

I wondered at the sources of Flora's obvious wealth. If we were related, did that mean that perhaps I enjoyed somewhat of opulence, also? I thought about my economic and social status, my profession, my origins. I had the feeling that I'd never worried much about money, and that there'd always been enough or ways of getting it, to keep me satisfied. Did I own a big house like this? I couldn't remember.

What did I do?

Меня немного удивляло то, что Флора, очевидно, была богата. Если мы действительно были братом и сестрой, значило ли это, что я тоже был отнюдь не нищим? Я стал думать о своих доходах, социальном положении, профессии, занятиях. У меня было ощущение, что денежный вопрос меня всегда мало беспокоил, и что когда мне нужны были деньги, я доставал их без всякого труда. Был ли у меня тоже дом? Я не мог вспомнить.

Чем я занимался?

I sat behind her desk and examined my mind for any special caches of knowledge I might possess. It is difficult to examine yourself this way, as a stranger. Maybe that's why I couldn't come up with anything. What's yours is yours and a part of you and it just seems to belong there, inside. That's all.

Я уселся за стол и начал методически выискивать в себе те знания, которыми я мог о себе располагать. Это очень трудно - исследовать самого себя, так сказать, со стороны, как человека незнакомого. Наверное, именно поэтому у меня ничего и не получилось. Что твое, то твое. Это является частью тебя и отделить это невозможно.