Антон Кучевский - Королева гоблинов

Стража у дворца попыталась нас остановить, но через несколько секунд Ксам отвесил солидный пинок последнему рухнувшему без чувств воину, и вместе с Хогом бросился за нами. Кто-то сзади кричал «Караул!», пышно разодетые дворяне разлетались из королевского парка, как вспугнутые птички, светло-желтый гравий, усыпавший дорожки, мерно похрустывал под сапогами.

Аккуратно закрыли за собой дворцовую дверь, скрепили между собой ручки тонким, но исключительно прочным шпагатом, завязав его двойным морским узлом. Нам же не нужны здесь лишние люди?

— Вы к кому? — подбежал камергер, медленно приобретая снежно-белый цвет лица.

— К главному, — небрежно бросила я, мило улыбаясь. Служанка в розово-красном чепце, пробегавшая мимо, оглянулась на нас, и от испуга припустила еще быстрее, приподняв подол.

— Сейчас начнется, — выдал зловещее пророчество Сейтарр, шмыгнув носом.

— П-простите, но он не может сейчас вас принять. Проблема в-в том, что он сейчас в большом зале принимает важное лицо…

Я прервала его:

— В большом? Это который с такими парчовыми занавесками кружевными, большим, длинным столом и резными стульями? Спасибо, вы нам очень помогли.

Камергер отшатнулся, я спокойно прошла мимо. Краем глаза заметила, что Джад утешительно похлопал его по плечу, мол, будем живы — не помрем. Дверь позади начала ломиться от желающих зайти внутрь и порубить нас на части, я негромко бросила через плечо:

— Кто подойдет к двери — мертвец.

Слуги так и не решились приблизиться. Двери дворца сработаны на совесть, армия не вломится, если владелец того не захочет.

Длинные и богато украшенные коридоры в итоге привели меня к тому самому залу, откуда все и началось. Дверь закрыта, но, вроде бы, не заперта. Я приложила к ней ухо, подняв палец вверх: мол, заткнитесь, хотя бы на время. Внутри, судя по всему, шел оживленный диалог.

— …но мы прошли через огромные риски, пытаясь спасти вас!

— Да, конечно, — ответил раздраженный голос Фастольфа. — И где вы были, когда меня распинали, жгли, пытали дикие племена?

— Искали, Ваше Величество.

— Чушь! Единственными, кто меня искал, оказались пираты! У них и то больше понятий о чести, чем у вас, сэр Кноббл. Надо же такое придумать — перехватить меня с корабля, который уже был в нескольких сутках пути от столицы! Вы надеялись, что я ничего не запомню? Уверяю вас, это не так.

— Ваше Величество! Я призываю к справедливости. Преступники схвачены Орденом и будут покараны в установленном порядке, а вашей чести урон, если обнародовать, что на самом деле вас спасла команда Морской Ведьмы.

Фастольф гневно спросил:

— То есть, вы этого не отрицаете?

— Чего именно?

— Спасения! Вы, сэр Кноббл, ничего не сделали в принципе, так почему я должен вам платить?

— Я ни гроша не возьму себе из этих денег, Ваше Величество. Мы дали вам десять дней на размышление, и теперь Орден хочет получить ответ.

— Передайте Ордену, что ни одна живая душа на всем белом свете не сможет заставить меня нарушить королевское слово! Если вы повесили тех людей, которые спасли меня, вылечили и рисковали собственными жизнями за меня, то точно не получите ни гроша. Ни в свой карман, ни в казну своего великого мыльного пузыря, слухами раздутого до невообразимых размеров!

Ого. Вот это по-нашему. Я ощутила легкий стыд из-за того, что думала о короле всякую ересь. Но разговор их приобретает опасный оборот, рыцарь в запальчивости мало ли что может натворить. Аккуратно открыв дверь, я проскользнула в помещение. Оба сидят за тем самым столом — король во главе, Кноббл по правую руку от него, развернулся так, что сидит почти спиной к выходу. Еды нет, лишь серебристый, полупрозрачный фужер с темной жидкостью внутри и два бокала того же оттенка.

— Я не помешаю? — глумливо спросила я. Сэр Кноббл подскочил, как ошпаренный. По голосу узнал, демон усатый. Медленно повернул голову, воскликнул:

— Ты!

— Я. Или вы кого-то из них имеете в виду? — кивнула я на остальную ватагу.

— Леди Тави! — обрадованно произнес Фастольф. Я фыркнула:

— Помилуйте, Ваше Величество, какая еще, ко всем чертям, леди? Реверансы я делать не умею, в рюшечках и сплетнях не разбираюсь. Да и ваш гость, думаю, уже не жилец. Какая леди пойдет на подобное?

Рыцарь сделал единственный разумный поступок из тех, что мог — молча поднялся и, поклонившись королю, быстрым шагом вышел из зала. Когда усатый проходил мимо нас, его взгляд с ненавистью и изумлением скользнул по мне. «Как?», словно спрашивал он.

Не спрашивай, любезнейший. Я профессиональными секретами не делюсь.

— О нем поговорим позже, — твердо заявил Фастольф Первый. Делая усилие, поднялся мне навстречу и захромал, как будто хотел обнять. Правда, за пару шагов все же остановился и сдержанно наклонил голову — этикет, вбитый с детства, не разрешает обычные мирские чувства.

— Я очень вам благодарен. И слово, данное ландлордом Брадли, намерен сдержать. Сундуки с золотом доставят туда, куда вам будет удобнее… капитан.

Усмехнувшись, я села туда, где еще минуту назад располагалась закованная в металл тушка рыцаря.

— Не сочтите невежливым, но я совершенно случайно подслушала ваш разговор. И прониклась к вам, Ваше Величество, еще большим уважением. Это ж надо так хвататься за клятвы, которые вы дали презренным негодяям!

Король тяжело опустился на богатое кресло, оно и здесь украшено, как трон, медленно произнес:

— По правде, я давал себе время на то, чтоб договориться с совестью… однако, не сумел. Казне, по большому счету, наплевать, кому платить деньги, но те мерзавцы не сделали даже сотой части того, что совершили вы. Рад видеть, что вы спаслись, хоть и не представляю, как. Также рад приветствовать храброго воина, который сумел в честном бою одолеть свирепейших бойцов Арн-Гессена.

Граф молча наклонил голову.

— Те мерзавцы… — вздохнула я, — вы же понимаете, что Кноббл уже мертв. У меня к нему маленькая личная месть, не подразумевающая его дальнейшего существования.

— Понимаю, — мягко сказал Фастольф, — и именно об этом хочу поговорить. Каким бы он законченным подлецом не был, сэр Кноббл очень важен для королевства Ойлем. То же самое касается и присутствия здесь Ордена. Пока они здесь, мы в безопасности относительно великой империи Серого Жемчуга.

— Ургахаду такая мелочь, как присутствие Ордена, почему-то не мешает, — возразила я. Фастольф поднял палец вверх:

— Именно поэтому Ургахад уже добрую тысячу лет не может помириться с империей. Мне кажется, виновата воинственная природа саррусов. И, поскольку один присутствует здесь, должен сказать, что не хотел никого оскорбить.

— Да ничего, — буркнул под нос Хог. — Сам знаю.