Антон Кучевский - Королева гоблинов

Я возразила:

— Но я-то живу в остальном мире. С моей точки зрения, именно такой начальник управы, как вы — дикость и безрассудство. Случись массовые беспорядки, что будете делать?

— Справимся, — загадочно сказал он.

Ксамрий почесал запястье, на котором находилась метка в виде «Т» с мечами, и обеспокоенно сказал:

— Граф где-то в той же стороне.

— Ага. Тоже чувствую. Неужели наш любезный мечник решил, кхм… навестить местную аристократию?

Метка работает целенаправленно — «смутное ощущение» на деле почти всегда дает чувство направления и безошибочное знание того, кто именно там находится. Удобная штука. Работает, правда, только на определенном расстоянии.

— Не знаю. Там ведь не только герцог обитает? — спросил он Беренда. Тот пожал плечами:

— Насколько я знаю, только он. Вассалы на своих территориях — наделах, ленах, фьедах. У нас порядок такой. Если король дал землю — будь добр, следи за ней.

— Только не говорите мне, что вся Маркевия настолько же безалаберная, как и ваш город.

— Леди, вы совершаете небольшую ошибку, судя обо всей стране по первому встреченному городу, — как бы извиняясь, сказал Беренд. — Но у нас испокон веков так. Почти нет нарушений порядка, убийств, междоусобиц…

Я нетерпеливо прервала его:

— Да-да, я поняла. Каждый злодей, приезжающий в Арн-Коссад, тут же становится одержим желанием сажать цветочные клумбы, а в кабацкой драке всяк, заехавший в глаз товарищу, тут же извиняется и выставляет пару кружек хмельного.

— Примерно так и есть, — совершенно серьезно кивнул он.

— Чудные дела, — протянул Ксам. — Сомневаюсь, что здесь кто-то мангает, как меч толком держать.

— Беренд, сколько у вас стражников?

— Дайте посчитаю… по двое на каждые ворота, плюс ночная смена в одного человека, когда ворота закрыты… в порт — три, ночью два… на охрану замка — два, ночью тоже два. Шесть человек резерва. Двадцать четыре, — с гордостью сказал начальник управы, демонстрируя недюжинные математические способности.

Сдержав усмешку, я сказала себе, что за очевидным иногда кроются совершенно невероятные причины. Вполне возможно, что у города есть сильнейший защитник на случай войны, кем бы он ни был. И воздух здесь особенный. Кто вдохнет, тот лишается злых умыслов. Вылезает такая гигантская рука из-под земли, хвать за злые умыслы — и оторвала.

Проводив нас к воротам, перед которыми браво стояли два молодца, очень заспанные с лица, Беренд воздел руку, указывая сквозь кованую решетку:

— Вот. Дальше сами, ворота открыты. Но советую зайти через калитку, так же удобнее, чем каждый раз распахивать ворота.

— Спасибо, — поблагодарила я его, — вы нам очень помогли.

В плотной каменной кладке сплошного забора очень фривольно смотрелись тонкие решетчатые ворота и такая же калитка немного в стороне. Верхний прут ворот едва доставал мне до носа.

Неловко улыбнувшись, я согнала с себя очарование местной беспечностью и спросила одного из стражей:

— А где его светлость?

— Дык вон же, — простодушно ответил парень.

Тут у меня окончательно свело дыхание. Мужик, даже мужичок в темной полотняной рубашке, коротких штанах и простых сандалиях, самозабвенно копающийся в розовом кусте с ножницами в руках — Титус Хельм, герцог Арн-Коссада и прилегающих земель?!

— Ксам, — негромко сказала я, пока мы направлялись от ворот к садоводу.

— М?

— В следующий раз, когда возомнишь себя великим шутником, вспомни, какие шутки нам подбрасывает жизнь.

Боцман коротко хохотнул, но ничего не ответил. Видимо, происходящее казалось ему очень занятным, но вполне обыденным.

— Ваша светлость, — почтительно склонила я голову. — Тави, капитан «Храпящего». Командую поисковой группой, назначенной для спасения его величества короля Фастольфа Первого.

Герцог оторвался, лицо его просияло. Может, он «сиятельство», а никакая не «светлость»? Грубые, как будто из камня вырубленные черты лица, даже странно, как эта глыба вдруг улыбнулась, кустистые брови, длинные волосы, подвязанные сзади в хвост. При этом он вершка на четыре ниже даже моего отца, который никогда ростом не отличался. В живот мне дышит. Что ж, странному городу — необычный правитель. Хотя бы здесь все сходится.

— Титус Хельм, — поклонился он в ответ, галантно, приложив руку к сердцу, ножницы отставил за спину, словно меч или рапиру. — Спасения? Странно… когда король был здесь, он выглядел вполне живым и здоровым. Но, учитывая, что возвращаться он не собирался…

— Как давно Фастольф был здесь?

— Хм… Давайте пройдем в замок и там спокойно побеседуем, леди… или лучше обращаться к вам «капитан»?

Я рассмеялась:

— Ваша светлость, у меня были точно такие же проблемы, когда думала, как обращаться к вам. Капитан, если позволите.

— О, можете звать меня просто Титус.

«Просто Титус». Повеситься.

— Ваши подданные могут счесть это фамильярностью…

— А вы думали, как они меня зовут? — расхохотался он. Задорный, простой мужчина. Ни следа от того чопорного поведения, к которому я привыкла в Грайруве.

— Титус, — что ж, звучит хорошо. И избавляет от лишних условностей в беседе.

— Быстро учитесь, капитан, — сказал он, не поворачивая головы. Герцог следовал первым и любезно открывал все двери сам, как будто у него еще и прислуги нет.

— Не подскажете — кто архитектор крепости? По вам, Титус, не скажешь, что вы любите подобную мощь.

— Честно говоря, я влюбился в замок с первого взгляда. Он мощный, отлично укрепленный, а архитектура его выдержана согласно последним стандартам цехового эдикта «О разнице высот капитальных строений отдельно стоящих крепостей воинского назначения»! Но, доведись мне строить что-то подобное самому, я бы избегал столь огромных размеров.

— Язык сломать можно, — недовольно заметил боцман. Герцог, усмехнувшись, возразил:

— Мало кто знает о подобных документах. Посему вам это не грозит, юноша.

— Ксамрий Ягос, боцман «Храпящего», — сухо отозвался рыжий.

Возраст самого Хельма не определить с первого взгляда. Предполагаю, что ему около пятидесяти лет, но точно сказать не могу.

— А вот и обеденный зал, — обрадованно воскликнул он. — Начали уже без нас, так что поспешим, пока мой гость не опустошил стол до конца!

«Гость» неторопливо орудовал вилкой и ножом, манерно разрезая мясо и овощи.

— Позвольте вас представить, — начал было герцог, но Ксам не слишком тактично прервал его:

— Да не стоит усилий. Мы знакомы, собственно.

— Ульгем де Рьюманост, — с усмешкой проговорила я. — Мой судовой врач.

Ульгем де Рьюманост, на этот раз весь в золотисто-желтом, совершенно спокойно посмотрел на нас, затем надменно кивнул, как будто он здесь хозяин: