Антон Кучевский - Королева гоблинов

Да и удача никогда не помешает. Есть поверье, что тот, кто дарит тебе предмет «на удачу», отдает частицу своей удачи, совсем крохотную. В таком деле любая кроха пригодится.

И пусть он стоил от силы пять медных… но деньги-то я уплатила совсем за другое.

За сим и покинули лавку.

Проходящий мимо олень мягко боднул Чинку покатым лбом, на месте рогов виднелись только несуразные мягкие отростки. Она погладила животное, порылась по карманам, но ничего не нашла.

— Хватит кормить местную живность. И так полный корабль собак будет, — наставительно сказала я, шлепнув оленя по крупу, мол, иди дальше, уважаемый, — их даже в трюм не затащишь, потому что не пролезут.

Честно говоря, у нас и трюма нет, в том значении, что используют моряки на торговом флоте. Пространство между второй палубой и балластом совсем небольшое, туда мало что можно погрузить. Но мы называем трюмом нижнюю палубу, да и захваченные грузы складируем именно там.

— Ясно, капитан. А тот торговец — он кто?

— Мард. Ты что, мардов никогда не видела? В столице они нет-нет, да вылезали на поверхность.

— Не-а, — покачала головой она.

— Во даешь. Хоть тирренов видела?

— Видела. А мардов как-то не встречала. Что он делает тут, на севере?

Покачав головой, я задумчиво произнесла:

— Хотела бы я знать… слышала, что у подземников тех, кто отправляется в путешествие по поверхности, клеймят званием безумцев.

— Он не похож на безумца. Добрый дядька такой.

— Скорее, хитрый.

Чинка возразила:

— Но добрый.

— Но больше хитрый, чем добрый.

— Ну, нет. Амулет подарил!

— Но деньги взял. Значит, хитрый.

— Ладно, — неожиданно согласилась она. — Пусть будет хитрый. Капитан, а зачем вам портрет вдруг понадобился?

Я пожала плечами:

— Есть надежный способ связаться с другим магом, даже если ты его до этого не встречала. Но одна проблема — внешности королевского мага никто не запомнил.

— Может, урод, — предположила Чинка. Покачав головой, я пояснила:

— Маги обычно не придают значения таким вещам. Разве что он совсем не человек, только тогда могу допустить подобную причину. Но у нас еще есть пророчество.

— Какое?

— То самое, которое Фастольф получил перед отъездом. В нем сказано, что, среди прочих, ему понадобится маг, никогда не покидавший своего дома. Представляешь, какой смрад у него возле дома стоит?

Чинка поморщилась:

— Ага. Нечистоты надо куда-то выливать, хотя бы за окно. А так, чтоб щелкнуть пальцами, и оно все само почистилось?

— Тогда щелкать пальцами должен один из верховных. Но, как я слышала, они не едят обычной еды, а питаются иными веществами. Чистой мощью стихий, к примеру, — поделилась я сказками, которые в невероятных количествах рассказывали студенты. — Или изобретают специальных големов, которые за хозяином подчищают. Им же некогда, они великие.

— Фу, — сморщила нос она.

— Да. От всех подобных историй ощутимо несет. Непреложная истина.

— То есть, мы ищем мага, от которого воняет?

Я возмутилась, хотя сама же и привела ее к подобному выводу:

— Да не обязательно! С чего ты взяла? Он уже триста раз проветрился в дороге. Хотя марды туги на нюх, Тонмар мог и не заметить.

Мерно продвигаясь по раскисшей дороге — чавк, чавк, чвяк, — мы все-таки выбрались за город, с удивлением обнаружив, что дорог там нет вовсе. Сначала на едва отросшей траве пополам с грязью поскользнулась Чинка, я успела подхватить ее за локоть, потом та же оказия приключилась со мной. На этот раз упали обе, потому что меня героически пытались поймать. Только я в силу телосложения вешу фунтов на пятьдесят больше.

Вымазались, как три свиньи. В смысле, мы вдвоем — как три. С грехом пополам оттерли одежду пучками растительности и побрели дальше. Дом травницы оказался значительно дальше, чем я предполагала, но все же мы до него добрались. Небольшой домик на сваях с пристройкой, судя по всему, исполняющей роль склада. Я постучала в дверь. Постучала еще раз, требовательно, настойчиво. Тишина. Я задумалась и спустя мгновение мрачно подытожила:

— Мы идиотки. У нее сейчас самый сезон заготовки, дотемна будем ждать.

— Уже за полдень перевалило, — обнадежила меня Чинка. — Пару часов можно и подождать.

Я вздохнула, затем присела на грубо сработанную деревянную скамейку. Пару часов можно и подождать, тем более, я б и сама глянула на ее травы. На севере растет травка-беспокойница, применяемая в исцелении насылаемых кошмаров, за нее и десяток золотых не жалко отдать. А потом перепродать за тысячу знающим людям, хе-хе.

Рыжая уселась на крыльцо и достала несколько листов бумаги, поглядывая на меня. Я с подозрением спросила:

— Ты чего это задумала?

— Практику, — улыбнулась она.

— На кой? Тем более, меня. Природу вон рисуй. И не забудь оставить пару чистых, если травница все же видела лицо мага.

Чинка обиженно хмыкнула и устремила цепкий взгляд вдаль, как будто пыталась найти там ту, кого нам предстояло дождаться. Вокруг одни редкие деревья да земля, плоская, как стол. Полей нет, как нет и земледелия вообще. Причины, думаю, очевидны. Говорят, Ластраль закупает муку и зерно по баснословным ценам.

Карт с собой не оказалось, да и играть тут особо негде, на крыльце разве что, которое со свиной пятачок размером. Поэтому я плела на пальцах узлы боевых заклинаний, а единственный в моей команде матрос женского пола сидела и рисовала.

Если говорить флотскими званиями, она — старший помощник парусного мастера. Но Деррек вовсе не парусный мастер. Управляется с ними он, надо признать, довольно неплохо, а вот чинить или менять ужасно не любит.

Наконец, далеко на юге я увидела женскую фигуру с корзиной, которая медленно приближалась к нам. К своему дому, если соблюдать приоритеты.

— Идет, — негромко проговорила я. Осталась сидеть, люди нервничают, когда у их дома, откуда не возьмись, появляются вооруженные субъекты подозрительной наружности.

Женщина всего на пару вершков ниже меня — худая, рослая. Видно, что легко тащит корзину. Там, собственно, ничего тяжелого не должно быть, но у меня возникло впечатление, что она бы так же легко несла ее, будь там булыжник с мою голову размером.

— Вы кто? — резко спросила она, наконец, добравшись до нас. Я едва удержалась от того, чтоб зевнуть, сказались часы ожидания. Женщина в возрасте, глубокие морщины прорезали лоб, уголки глаз, губы. Черные некогда волосы подернуты сединой.

— Путешественники. Приключенцы, искатели, авантюристы, моряки…

— Пираты, — сухо продолжила она список. Кашлянув, я решила, что лучше говорить по делу:

— Пока что нет. Нанялись найти одного сбежавшего монарха. Добрые дела творим, леди, нам еще зачтется.

— Нист зачтет, когда будет утаскивать в темное царство, — безжалостно вынесла приговор «леди».