Антон Кучевский - Королева гоблинов

— Несколько десятков тысяч, — сказала я пораженно.

— Больше. Значительно больше… возможно, их здесь больше, чем все население Телмьюна и Грен Таваля, вместе взятых.

— Да ну! — возмутился интендант, узрев несоответствие по своей части. — Как они здесь живут? Чем питаются? Здесь же ни одной реки, земледелием кентавры никогда не занимались, каналов снабжения у них нет, торговли не ведут. Как?!

— И правда, — усомнилась я, бросив быстрый взгляд на страдающее лицо Сейтарра. Несладко ему… а ведь еще обратная дорога. Если выживем, конечно. Соваться в гнездо разъяренных ос, к тому же, оснащенных минимум тысячей фунтов живого веса, копытами, мощным телосложением, хорошим стальным оружием — не безрассудство ли?

Помимо запаха немытых тел, железа, кожи, снеди, которая готовилась между камнями, нагретыми солнцем (ими обкладывали тонкостенные котлы), все отчетливее начал доноситься еще один запах, иногда исчезая совсем, а иногда встревая в общую плеяду.

— Что это? — спросила я. Граф, как главный знаток, задумался, вместо него ответил стрелок:

— Капитан… что, если я предложу вам остаться здесь? Вместе с Чинкой.

— Почему?

— Там могут встретиться картины, не слишком радующие глаз.

— Я не дворцовая дама, Линд. Как-нибудь переживу.

Чинка возмутилась:

— Что за дела? Как в море, так вместе, а здесь-то что?

Граф внезапно побледнел. Оглянулся на Линда, тот кивнул.

— Боги воды, земли и небесные демоны… — желая узнать, в чем причина такого возгласа, мы остановились и вопросительно уставились на него. — Я вспомнил…

— Помимо всего прочего, что может удивить или привести в ужас неподготовленного, кентавры не брезгуют поеданием, как пленных, так и своих сородичей, — завершил фразу лучник. — Я думал, что сплетни врут, но этот запах. Его невозможно перепутать ни с чем другим.

Запах конского мяса.

Тридцать пять демонов Эфирных миров!

Думая, что мало что под солнцем может поразить меня, я чересчур ошибалась. Почувствовав, что мне не по себе, я с трудом процедила сквозь зубы:

— Идем. Если мы проявим малодушие, зачем вообще затевать историю со спасением?

— Поддерживаю, — кивнула Чинка. Держалась она не в пример лучше меня, хоть и нервно переминалась с ноги на ногу.

— Значит, идем, — развел руками Линд, показывая, что он сделал все, что мог.

— М-м-м, вареный кентавр с пряными травами, — попытался воодушевить нас Сейтарр. На мой взгляд, вышло плохо.

— Жареный на вертеле человек тоже сойдет, — произнес Граф, усмехаясь. — Поехали. Конец всегда один — смерть.

— Зато какое разнообразие методов, — пробормотала я, следуя за ними.

— Это они и саррусов в котел кидают? — передернуло рыжую. Белый в яблоках Граф недовольно ответил:

— Да. Собственно, вон в том котле, кажется, плавает рука. Кстати, если кого-то из нас сейчас потянет вытошнить утренний завтрак, не стесняйтесь. Здесь не слишком приветствуют манеры.

Что правда, то правда. Вокруг все копошилось, занималось работой по поддержанию кочевого поселения в относительно хорошем виде, готовило еду, играло, пело, спаривалось… хаотичное движение огромных тел не поддавалось осмыслению. Мы, возможно, и не вызвали бы подозрений, если бы не человек, ехавший на спине кентавра с песочно-желтой шкурой. И, когда наша группа медленно пробиралась к тому месту, где был раскинут огромный шатер из шкур и лоскутов, богато украшенный золотом, сталью и костями, навстречу выехал вооруженный отряд. Десятка два, не меньше.

И такая ситуация сразу ставила нас в невыгодное положение.

Граф злобно рыкнул на них, но кентавры молчали. Словно нехотя он достал из небольшого кармана на поясном ремне крохотный цветок волчня, показал. Тишину нарушил мужчина, закованный в металл по самые копыта и с длинным копьем в руках.

— Кто вы такие?

Если быть более точной, я б сказала, что верхняя часть его доспеха соответствовала человеческой, а снизу, на конских боках, находились большие изогнутые пластины с рифлением. Такой доспех мог защитить как от рубящего, так и от колющего удара. Несмотря на грубость сырья, выделка отсюда выглядела великолепной, и острие копья немилосердно блестело на солнце.

Граф ответил:

— Я Чораг из поселения западнее Йенса, простой воин. Мы привезли человека, который хочет поговорить с вождем.

— Я Темный Дождь, десятник великой армии степей, — ударил себя в грудь кентавр, доспех отозвался металлическим лязгом. Вот странно. Саррусов они ненавидят, а приветствие совпадает вплоть до мельчайших деталей. Наверняка еще и обвиняют, каждый противника, что те украли у них священное движение. — У нас хватает еды, незачем привозить еще мясо. Воронью даже остается падаль, только за глаза они сражаются, как наш народ борется за свою свободу. Какое у него дело к вождю?

— Договориться о передаче пленного, — твердо сказал мечник. Положил руку на эфес своего гротескного оружия, которое сейчас выглядело совсем небольшим. — Говорит, что он посол Рид Ойлема, государства, которое никогда не посягало на наши священные земли. Говорит, что, если мы отдадим им какого-то важного старика, сюда доставят оружия или хорошей стали весом в тысячу взрослых мужчин.

— У нас есть свои кузнецы, оружие вряд ли понадобится. Железо — гораздо лучше, — с едва заметным колебанием отозвался Темный Дождь, — но ни один человек не стоит столько. Он колдун?

— Он — король, — сказал Сейтарр, потирая нос. Там обычно были защитные очки, которые я вынудила его оставить на корабле.

— Если ваш король настолько слаб, почему он все еще правит? — недоуменно спросил воин.

Хотела бы я и сама это знать.

— Мирный. Наша страна столь долго погрязала в братоубийственных войнах, что восхождение на престол человека, исполненного прочих благодетелей, все восприняли как счастье, — отчеканил интендант, вживаясь в роль вельможи, отчаянно храброго, чтобы отдать себя в руки судьбе и сунуться в главный военный лагерь диких племен Хельмерских степей.

— Сомнительное счастье. Что может быть лучше доброй битвы?

— Это люди, — презрительно процедил Линд. — Все у них вверх копытами.

— Я бы рад помочь вам, но… я не могу решать вопросы такой важности, — сказал Дождь с опаской.

За его спиной послышался недовольный ропот, кентавры требовали зарубить человека, а нас высечь. И не только. Мелькали слова «котел», «сварить живьем», и «вон ту черную я бы…». Я почти польщена, но мысли заняты тем, как после поругания половиной стойбища меня все же настойчиво режут на мелкие полоски и кладут вялиться под открытое солнце. И молчу, потому что моя магия не сумеет мгновенно унести нас отсюда. Перебить полчища врагов я пока тоже не могу одним взмахом пальцев.