Игра отражений (СИ)

Ужин, а за ним и вечерние посиделки прошли так, как ей и хотелось. Уже погружаясь в полудрему, она спросила:

— А все же, что за костюм этот… трайе-де люцес?

Доминико тепло улыбнулся, укутывая ее в одеяло и обнимая:

— Я расскажу тебе потом, обязательно.

— Только не за-а-абудь, — Кристина зевнула, прижалась к мужу и заснула почти моментально, даже во сне не забывая о том, что нужно греть зябнущего Нико.

Комментарий к Глава восьмая * – Валенсо, донна Кристина желает горячего шоколаду на вечер, ты можешь приготовить?

- Да, сэр, Донна Кристина получит самый вкусный горячий шоколад на этом богом забытом острове!

- Что-нибудь лимонное. Хорошо?

====== Глава девятая ======

Зимние балы — это череда роскошных празднеств, устраиваемых обычно в королевском дворце Савентума, а также в Олд Тауэре и во дворце Доминиума. В последнем, обычно, проводились благотворительные балы, взносы с которых отправлялись в приюты и больницы Савентума. А на самом первом балу все дамы и некоторые кавалеры считали непременным долгом блеснуть максимальной роскошью, какую только могли себе позволить. Самые пышные платья, самые дорогие украшения.

— Если исходить из их логики, мне следует прибыть на бал в платье из алмазов и туфлях из изумрудов, — пыхтела Кристина, втискиваемая в платье. — Уф-ф-ф, никаких больше булочек, никаких сладостей, ничего мучного. А? Что? Уже все?

— Пришлось немного распустить шнуровку, — посетовала ее камеристка. — Но платье сидит на вас прекрасно, миледи. Вы очень красивы в нем.

Еще Бекки поправила выпавшие из оправ бриллианты, так что свадебный наряд Кристины блистал в полном смысле этого слова. По приказу Доминико ей принесли на выбор три комплекта драгоценностей: тот самый свадебный, с изумрудами, сказочной красоты комплект с сапфирами в золоте и новый, который Кристина еще не видела, по всей видимости, это был сюрприз-подарок от самого Нико: белые опалы с сине-зеленой иризацией, изумруды и жемчуг, заключенные в изысканные оправы из белого золота. Изящная диадема, достойная самой королевы или императрицы, венчалась мерцающим опалом величиной с перепелиное яйцо — баснословной стоимости камень. Кристина ахнула, принялась мерить все принесенное, вертясь перед зеркалом, вскидывая голову, увенчанную диадемой.

— Мне идет? А это? А лучше вот этот комплект или этот?

— Вам все идет, миледи, вы просто королева.

— А что бы ты посоветовала?

Камеристка молча указала на белое золото. Кристина принялась надевать украшения. Когда же ей на плечи лег легкий, как пушинка, но теплый, как объятия мужа, палантин, окутывая сверкающим великолепием меха, в зеркале отразилась просто неземная красавица. Легчайший загар лишь придавал ей очарования, оттеняя глаза, веснушки сами попрятались, будто испугавшись островной зимы, и кожа была как изысканный фарфор с едва заметным золотым напылением.

— Я похожа на статуэтку, — призналась Кристина. — Но я такая красивая.

— Все дамы при дворе будут похожи рядом с вами на утопленниц, — заверила ее Элен, явившаяся полюбоваться маркизой. — Их бледная тонкая кожица покажется синюшной по сравнению с вашим элегантным загаром.

— Ты так считаешь?

— О, не верите мне, миледи, поверите собственным глазам, когда все дамы на балу позеленеют от зависти, — усмехнулась умудренная опытом экономка. — Так и будет, вот увидите. А уж когда увидят рядом с вами супруга, то массовые обмороки гарантированы.

Кристина решила поверить, в последний раз одарила зеркало взглядом и выплыла в коридор. Ее уже ожидал Доминико, показавшийся ярким отблеском божественной сагранзской осени. Очень уж шел ему этот безумный, на грани приличий, наряд. Черная треуголка, украшенная белоснежными перьями, сплетенные в косу волосы, заколотые опалом на бархатной ленте, даже тяжелая и грубоватая цепь Даркмайров, прекрасно вписавшаяся в наряд.

— Мой прекрасный супруг, — Кристина восхищенно осматривала его. — Вы так очаровательны и бесподобны.

— Ну вот, вы снова опередили меня, моя драгоценная донна, ведь от восхищения я растерял все слова, — он смутился. — Мое яркое солнце, прекраснее вас не может быть никого в подлунном мире.

Чтобы Кристина не запачкала ненароком подол, на ступени постелили старую ткань, от двери до дверцы экипажа, в котором супругов уже ожидали теплые пледы, согретые у камина. Доминико еще и укутал ее в плащ, подбитый волчьим мехом, не доверяя мерзкому климату. Впрочем, день выдался просто чудесным — метель улеглась, грязь припорошило свежим снегом, мороз сковал влагу в звонкий лед.

— Н-но, красавицы! — Шарль тронул четверку, и карета покатила вперед.

— У кого-то год явно не задастся, — злорадно отметила Кристина. — будут мучиться, что теперь модно — корсет или его отсутствие.

— Равняться станут на тебя, ты ведь понимаешь, — усмехнулся Нико. — Главное, чтоб не пытались следовать за мной.

— Мужская мода более консервативна, тон задает король.

Маркиз только кивнул, соглашаясь. Он предвкушал зрелище: выражение лица его величества, узревшего наряд тореро на племяннике своего венценосного родича. Когда-то Георг был в Сагранзе и попал на тавромахию. Значение одежды тореро он должен бы помнить. Очень хотелось посмотреть, как он отреагирует. И что скажет.

Дворец издалека напоминал распахнутую каменную шкатулку с драгоценностями. Гостей встречали свечи, музыка и вино. Кто-то уже обсуждал наряды прибывающих, кто-то еще приводил себя в порядок. Даркмайры удалились в предназначенные для этого комнаты, поправить наряд, прическу, просто согреться у камина. Да и входить стоило, когда соберется большая часть приглашенных, блистать — так блистать перед всеми. К ним сразу же подошли Дамайны, поприветствовать и восхититься нарядами.

Лорд Джон явно понял значение костюма зятя, нахмурился:

— Только не говорите, Доминико, что…

— Тс-с-с, это секрет, — рассмеялся тот. — Но — да. Я новильеро.

— Кто? — не поняла Кристина.

— Я потом расскажу, как и обещал. О, похоже, нам можно уже идти в зал, — ушел от ответа Доминико.

Кристина выпрямилась, обольстительно улыбнулась, готовясь ко встрече с придворными. Маркиз подал ей руку и повел вперед, по гулкой галерее, ярко освещенной сотнями, если не тысячами свечей. И снова, возвращая ее в тот первый в Сагранзе бал, впереди звучали называемые мажордомом титулы и фамилии, грохотал по мрамору резной жезл.

Дамы не сдержали «ах», кто восторженного, кто негодующего, рассматривая наряд Кристины. Немыслимо: загорелая кожа, отсутствие корсета. А этот камень в диадеме? Это просто неприлично, выставлять такое богатство.

— Она еще не королева…

— А какие кружева…

— Мне нравятся ее туфли…