Игра отражений (СИ)

— Я хочу эту, — по каким признакам Эдме выбирала спальню, было неясно, но в одну из них она буквально влюбилась.

— Вот и хорошо. Тогда подумай и скажи, какие ткани ты туда хочешь на полог, шторы, ковер какой, ну, и прочее, что там нужно будет. Хорошо?

— А я не знаю, — растерялась Эдме. — Ковер… Ну, хочу ковер, теплый, чтобы босиком ходить. Шторы красивые. А полог, ну, чтобы тоже был красивый, и можно было делать из кровати домик. И кошку, чтобы мурлыкала.

Уилл рассмеялся:

— Хорошо. А цвет какой хочешь? И кошку тебе найдем, а то как же. Кошку обязательно, чтоб в дом первая вошла, когда переезжать станем.

— Зеленый, это мой любимый. А кошку серую в черную полоску, и чтобы грудка белая.

— Ну, это уж какую поймаю, — хохотнул горец. — Теперь идем знакомиться с «призраком».

Портрет старого хозяина дома — в этом Уилл не ошибся — висел над камином в кабинете. Нарисованный в традиционной островной манере, на темном фоне и в темных бархатных одеждах, он, тем не менее, не казался мрачным. Особенно, если, присмотревшись, заметить улыбку в уголках губ и в глазах старика с абсолютно седой львиной гривой волос. Породистое лицо, заметный шрам на левой щеке, вероятно, когда-то перебитый нос — скорее всего, бывший капитан, так и не сподобившийся завести семью. Или потерявший ее?

— Он такой одинокий и грустный, — пожалела Эдме бывшего владельца дома. — Надеюсь, он не против, что мы будем жить в его доме.

— Не думаю, что он был бы против. Этот дом казался совсем развалюхой, а теперь наоборот, так что он явно рад новым хозяевам. Мое почтение, сэр, — Уилл отсалютовал портрету. Тот словно улыбнулся, Эдме была готова поклясться, что выражение лица изменилось.

Скрипнула и вдруг отошла в сторону резная деревянная панель прямо под портретом.

— Хм, что это? Надо бы попра… Ого!

Уилл, шевельнувший панель, остался с нею в руках, разглядывая тайник, полный каких-то шкатулок, мешочков, свитков и перевязанных бечевками кип документов.

— А что там? — удивилась Эдме. — Его записи?

— Документы, ага… Так, это, кажись, гроссбух, вечером почитаем. А это… карты? Все же капитан. Векселя, хм… Деньги. Драгоценности, — Уилл открывал шкатулки, мешочки, расставляя их на столе. — Ну, спасибо, сэр. Королевский подарок. Как же вас зовут?

Он принялся внимательно пересматривать бумаги, пока не нашел то, что искал: капитанский патент на листе гербовой бумаги, потертый и выцветший за долгие годы. Но имя его владельца прочесть еще было возможно.

— Джеймс Фредерик Хантингтон? Да чтоб меня черти взяли! Неужто сын адмирала Хантингтона? Или внук…

— А этот адмирал, он кто? — робко спросила Эдме, с любопытством рассматривая бумаги.

— А это, малышка, тот человек, который завоевал нашему Королевству славу самой сильной морской державы. Даже Сагранза не может похвалиться таким флотом, как наш, и все благодаря ему. Звали его Фредерик Конрад Хантингтон. А это, похоже, все-таки его внук. Жаль, воистину жаль, что прервалась линия.

— А может, у него были дети?

— Почитаем дневник — узнаем. Надеюсь, он не был бы против. Вдруг, да и есть где-то у него родичи?

— Хорошо. А они… Ну, не знаю, надо им сказать, что он скончался?

— Сначала их нужно будет найти. Думаю, деньги и драгоценности надо пока оставить в неприкосновенности. Вдруг, в наследниках дама какая будет? А денег у нас тоже немало, — Уилл сложил все шкатулки и мешочки на место, приладил панель, тихо щелкнувшую и вставшую, словно и не открывалась. Документы он сложил в мешок, чтобы прочитать вечером на постоялом дворе. Ночевать в доме пока было нельзя, без мебели и прочего добра.

Эдме помахала портрету рукой, прощаясь. И снова показалось, что старик Джеймс на нем подмигнул, усмехаясь.

В гостинице Эдме забралась в кресло у окна, дышать воздухом и перебирать свои нитки, пока муж читает бумаги. Уилл разбирал очень аккуратный, но мелкий почерк, как выяснилось, барона Хантингтона, читая нечто, больше похожее на судовой журнал, чем на дневник. Это была толстая книга, которую он сперва принял за гроссбух, с педантично и аккуратно проставленными датами и даже временем. Он заглянул в самый конец и поразился: записи велись почти сорок лет.

— Ну как, ты нашел что-то про его семью? — Эдме была любопытна как котенок.

— Эдме, пожалей мои глаза, я, конечно, читаю бегло, но почерк у нашего капитана бисерный, иначе не сказать. Пока что только о его свадьбе нашел.

Эдме засмеялась и вернулась к ниткам. Нужно вышить что-нибудь красивое для второго мужа. Она вышивала, а Уилл читал до позднего вечера. Когда же оба устали, и отложили свои занятия, МакТавиш сказал:

— А ведь у капитана Джеймса была семья, малышка. Жена и дочь. Тридцать восемь лет назад они плыли к родственникам баронессы Хантингтон, и корабль разбился о Шевскую банку во время шторма, неподалеку от Ставроса.

— Какой ужас… Его семья, они выжили? Нет? Наверное, иначе бы они дали о себе знать.

— Капитан искал их, но не нашел никаких следов. Его дочери тогда было семь лет. Может быть… — Уилл замолчал на полуслове, задумавшись.

— А как ее звали?

— Жену — Амалия, а дочь — Анастасия.

— Красивые имена, — Эдме вздохнула. — Как жаль… Старичок показался мне добрым, почему судьба так несправедливо поступила?

— Бывает, малышка. Иди сюда, совсем уже озябла. Нужно купить тебе меховые сапожки, чтоб ходить в них в доме. Мягонькие такие, — Уилл прижал к себе тонкое тельце жены, согревая, укутал ее одеялом.

Эдме потерлась щекой о его колючую, как еж, щеку, засмеялась. Все-таки ей повезло в жизни так, как она даже не надеялась. У нее самый замечательный первый муж, а второго она еще узнает, но, как ей казалось, Уилл бы не выбрал плохого человека в мужья.

— А ты, правда, подаришь мне кошку? Теплую и мурлычущую? Отец не разрешал кошку. Говорил, что я слишком хилая, чтобы даже за собой ухаживать, а кошку я уморю.

— Ты прости, Эдме, но твой отец… — Уилл проглотил крепкие ругательства, так и рвавшиеся с языка, — не самый умный хайлендер. И я тебе разрешу все, что захочешь, в пределах разумного, конечно, так что сотню кошек не проси.

— Сто кошек — это очень много, нам негде будет жить.

— А ты у меня умница, — Уилл поцеловал ее в кончик носа и погладил по спине. — Спи, зайчонок. Завтра будет мно-о-ого работы.

Эдме послушно закрыла глаза и почти сразу задремала. Снились ей кошки, много теплых, пушистых, играющих и кувыркающихся кошек.

====== Глава шестнадцатая ======

Следующий день и впрямь был насыщен событиями до предела: Уилл, озаботившийся покупкой множества нужных вещей в дом, вместе с Коннором и Эдме, обошел кучу лавок и лавчонок, а затем отправился в дом, дожидаться приказчиков, доставляющих покупки. Эдме, обзаведшаяся новыми домашними меховыми башмачками, парой гребней, лентами, шпильками и еще какими-то милыми мелочами вроде ручного зеркала — дороговато, но что поделать, зато красивое — была счастлива. Чтобы ее ненароком не сбили то и дело громко топающие по дому здоровенные грузчики, таскающие вещи, Уилл выдал ей мешок с ее «приданым» — нитками, пяльцами и прочими причиндалами, поставил у окна мягкую скамеечку и разжег камин в облюбованной женой комнатке на втором этаже.