Игра отражений (СИ)

— Я волнуюсь, — Тео был бледен и подавлен.

— Ничего страшного нет, — Александр пытался успокоить брата, как только мог.

— Тебе-то откуда знать!

— Мне это еще предстоит, после весеннего бала дебютанток, — ухмыльнулся Лекс. — Но на твоем месте я бы успокоился и подумал о чувствах невесты. Ей-то в разы тяжелее.

Это Тео немного успокоило, ровно настолько, чтобы он обрел нормальный цвет лица.

— Кольцо?

— Вот оно. Красивое, — Тео снова залюбовался молочно-белым камнем с багровым огнем внутри в обрамлении резных золотых листочков. — Ей должно понравиться, как считаешь?

— Думаю, она придет в восторг. Только помни, что ей страшнее, чем тебе. Ты должен быть ей опорой.

Лейтенант гвардии кивнул, собираясь, навесил на физиономию подобающее случаю выражение. Амалия прыснула:

— Теодор, дорогой, вы ведь не на дракона идете и не в бой. Улыбнитесь.

Тео еще раз вздохнул, напомнил себе, что это помолвка, его ждет невеста. И улыбка получилась уже более живой.

Наконец, собрались немногочисленные гости: леди Дамайн пригласила только узкий круг ближайших друзей, да со стороны невесты пришли родственники ее матери. В кресле снесли вниз лорда Джона, рядом с которым неотлучно дежурил доктор Цельсий. Торжественных речей было немного — мероприятие было семейным. Помолвленных поздравили, одарили небольшими ценными подарками. Жозефин, в спешно сшитом платье, сильно отличающемся от ее обычных нарядов, казалась едва раскрывшимся бутоном лилии. Она очаровательно смущалась, когда Тео надел ей на палец кольцо и взял ее тонкие кисти в свои, обещая заботиться и оберегать весь этот год до свадьбы. Он снова залюбовался ей. Жозефин была прекрасна, как этого можно было не видеть? Следовало признать и собственную слепоту: он бывал при дворе много чаще брата, но тоже не обращал внимания на Невидимку до того памятного музыкального вечера. А может, это и к лучшему, что она до сих пор оставалась незаметной и безликой тенью для всех? Ведь — страшно подумать — ее могли уже давно помолвить с другим!

— Они чудесная пара, — шепнула Кристина мужу.

— Ты права, любовь моя, — он кивнул, окинув взглядом эту парочку, — но ты все равно прекраснее всех здесь, — закончил он тихо, чтоб услышала только она.

Кристина улыбнулась — жизнь была почти прекрасна. Отравляло одно, тревога за дядю. Он уже немолод. И операция… Это ведь не выдернуть больной зуб. Но от этого никуда не деться: доктор ясно выразился, что ждать дальше — верная смерть. Так что оставалось только сцепить пальцы на удачу и назавтра приехать побыть с тетей, чтобы немного успокоить ее. От мужчин толку в таком деле мало, даже Доминико, привыкший к уровню медицинской помощи в Сагранзе и собственной регенерации, не совсем понимал метаний леди Дамайн и Кристины. Хоть и пытался утешить жену.

— Просто не сочувствуй мне, так еще хуже, — нервничала Кристина. — Скажи, что все будет хорошо, он ведь справится?

— Да, он справится, — прислушивающийся к интуиции и тому чутью, что не раз выручало в жизни, Нико твердо кивнул и обнял ее. — Все будет хорошо, mi caro.

Кристина немного выдохнула:

— Нужно поспать, выспаться. Завтра придется быть улыбающейся и уверенной в лучшем.

Доминико без лишних слов подхватил ее на руки и понес в спальню. Ему очень нравилась мысль о том, что он сейчас несет не одного человека, а троих: жену, мужа и ребенка.

— И как только я буду уверена, что дядя поправится, мы отправимся в Сагранзу, правда?

— Да, Кристо. Сразу же, как доктор Цельсий скажет, что лорд Джон вне опасности. У меня практически все готово.

Кристина прогнала мысль о том, что с дядей что-то может случиться. Он сильный, он обязан справиться. И Нико ведь сказал, что все будет хорошо.

С самого утра они отправились в дом Дамайнов, откуда Джона уже увезли в королевскую больницу. Леди Маргарет туда не пустили, доктор Мервин приказным тоном велел ей принять экстракт валерианы, выпить чаю, повышивать или пойти порубить дрова, или перечитать и пересчитать дебет с кредитом в гроссбухах, в общем, занять руки и мысли чем-то более полезным, чем «напрасная трата нервов». Леди Маргарет взялась за вышивание, решив, что оно очень успокаивает. Кристина занялась тем же самым. Хотя рубка дров казалась куда более веселым занятием, но не в их возрасте у одной и положении у другой.

Через пару часов к ним присоединилась Амалия, которая привезла свое очередное творение. Леди, несколько перенервничавшие, хором отказались от кексов, и коварная внучка капитана Хантингтона оставила их под салфеткой на столике. Аромат свежайшей выпечки эта тонкая льняная преграда не остановила. Первой за ними потянулась Кристина, рассеянно сжевала один. Амалия налила ей чашку чаю и переложила на блюдечко еще два. Кексы оказались с сюрпризом: с начинкой из сливочного крема и засахаренных винных ягод.

— Какая прелесть, — отметила Кристина. — Тетушка, попробуйте.

— Попозже, милая.

«Попозже» наступило довольно скоро: аромат был неумолим и вызывал желание немедленно съесть его источник. А за чаем и кексами все трое немного расслабились, и уже не косились поминутно на часы и не прислушивались к тому, не въехал ли кто во двор. Маргарет, перенервничавшая ночью, была спокойна, как фамильный палаш на стене, сосредоточившись на вышивании. Кристина тыкала иголкой в ткань, больше портя. Амалия вместо вышивания взялась за крючок, задумчиво выплетая из тонкой шерстяной нити какие-то сложные петли и узоры. И все трое вздрогнули, когда двери в гостиную распахнулись, и влетел Александр.

— Все уже закончилось, мама! С отцом все хорошо, но пока он спит, и к нему не пустили.

Леди Маргарет выдохнула и отложила вышивание:

— Когда можно будет его увидеть?

— Доктор сказал, что завтра, — Лекс, выплеснув в первой тираде все напряжение, снова превратился в немногословного и неэмоционального. Правда, вместо хмурой гримасы на его губах сейчас то и дело мелькала легкая тень улыбки.

— Хорошо. Садись обедать, — леди Маргарет была спокойна. — И пригладь волосы.

— Да, мама.

На обед собрались почти все, и только кресло Джона, пустующее во главе стола, не давало забыть, что сейчас он не просто отсутствует. Обедали в молчании, разговаривать никому не хотелось. После обеда леди Маргарет сослалась на усталость и поднялась наверх. Амалия и Лекс оставались в Дамайн-холле. Кристина решила отправиться домой. Ее там ждал собственный, не согретый и наверняка полусонный от этого муж. И в обнимку с ним было легче переживать время, пока дядя не пришел в себя.

Через день доктор позволил леди Маргарет ненадолго появиться у постели мужа, только сказать пару слов и коснуться прохладной руки, увидеть его улыбку. И немедленно выгнал из палаты: