Игра отражений (СИ)

— Рисовать?

— Я отвратительно рисую, Нико. Я умею всего три вещи: играть в карты, охотиться и устраивать скандалы.

— О! — просиял юноша. — Я куплю тебе охотничьего хоря, Кристо. И, пока тебе еще не трудно, ты можешь его приручать и тренировать.

— А на ком его тренировать? — загорелась Кристина.

— На голубях, вернее, на лесных горлицах, на мелкой живности.

— Хочу охотничьего хоря!

Доминико украдкой облегченно выдохнул: он понятия не имел, чем можно занять любимую супругу в отсутствие у нее таланта и склонности к истинно женским занятиям рукодельем, так что о хоре сказал наугад, и радовался, что идея понравилась. У него самого был непочатый край работы, отец уже даже не намекал, а прямо сказал, что сразу после приема Доминико должен начать заниматься делами рода Даркмайр и Сент-Клер, вкладывать переведенные банками в Сагранзу средства, заключать договора и организовывать компании.

— Нам на завтрак еще не пора, Нико?

— Еще рано, но можем встать. Как раз умыться успеем и одеться.

Кристина тут же подскочила:

— Отлично. Хочу есть.

Здесь, в Сагранзе, повара готовили ей свежие овощи, легкую пищу, совершенно не отягощавшую желудок. Но есть хотелось уже спустя два-три часа после трапезы. Пришлось привыкать к частым приемам пищи, из которых только четыре были полноценными: завтрак, полдник, обед и первый ужин. Остальные пять были не более чем перекусами, когда ей предлагали незнакомые лакомства, сыры, оливки, тапас, легкое, разведенное родниковой водой вино или фруктовые соки.

— Я точно не влезу в пла… Ум-м-м, да, какой прекрасный сыр.

Когда-то давно, приехав в горы, Кристиан был уверен, что нигде не делают более разнообразных и вкусных сыров. Сейчас он, вернее, она уже убедилась, что бывает и большее разнообразие, местные сыровары что только не творили с этим продуктом, чего только не добавляли в него. Впрочем, здесь и хлеб пекли не просто так. Чьяватта, фраццони, луковый хлеб, чесночный, с оливками, с травами, с сыром, с кореньями!

— Все, больше в меня не влезет, — с сожалением признала Кристина. — Завтрак был просто великолепен.

— Собирайтесь, через два часа оправляемся в Сагранзу, — напомнила донна Изабелла.

И все завертелось: Джоанна укладывала платья, как минимум три — на каждый день, и выходные — два, еще три для приемов, туфли, украшения, «походный» набор косметики, только самое необходимое. Кристина путалась под руками у камеристки, пока Джоанна очень вежливо не спросила, не угодно ли леди съесть ломтик лимона где-нибудь в саду, погода прекрасная. Пришлось облачиться в дорожное платье и выйти из комнат, чтоб дать женщине выполнить свою работу. Кристине решительно нечего было делать.

«А вот возьму, и поступлю в здешний университет!» — со злости родилась полубредовая для уроженки Островов мысль. Почему бы и нет, собственно говоря? Какие-нибудь курсы прослушать она вполне сможет. Что-нибудь по географике — Александр интересно рассказывал о своих путешествиях, показывал книги, или по истории.

— Да, я так и сделаю! — вслух, словно ставя точку в споре с самой собой, со своим воспитанием и привычками, сказала Кристина.

— Что именно, mi amante? — неслышно подкравшийся Доминико вышагнул из-за толстенного ствола то ли бука, то ли ясеня.

— Поступлю в университет Сагранзы, милый.

— А, это хорошая идея! И тебя поддержит дядя, он всегда поддерживает женщин, жаждущих знаний. Хоть здесь и иначе относятся к женщинам-ученым, но их пока очень мало, тех, кто публикуется открыто и под своим именем.

— Думаю, что на полноценное обучение у меня не будет возможности, но я бы прослушала курсы по географике, например.

Маркиз рассмеялся.

— Похоже, это семейное. Матушка уже почти десять лет переписывается и встречается на семинарах с профессорами Университета, кроме того, с известными картографами и путешественниками от Императорского картографического сообщества, так что вам будет, о чем поговорить.

— Просто Лекс настолько заразительно рассказывал… Я пожалела, что не стала в свое время моряком, как он.

— Ох уж эти моряки! — фыркнул юноша. — Путешествовать можно не только по морю. Сколько увлекательных маршрутов есть по суше! А сколько еще белых пятен на картах!

Кристина рассмеялась:

— Да, это правда.

— Знаешь, я тут подумал… Конечно, я загадываю очень наперед, и так делать не следовало бы. Но что, если после того, как наши дети вырастут, или хотя бы станут совершеннолетними, мы отправимся путешествовать?

— Хорошо, милый, — согласилась Кристина. — Это будет просто отлично. Мы будем еще достаточно молоды.

— Да нам и будет-то всего по сорок с лишком лет, — снова рассмеялся Доминико. — Идем? Уже готовы экипаж и кони.

— Идем, — согласилась девушка.

Путь до столицы ей не запомнился, да она и не смотрела в оконце кареты, выспрашивая донну Изабеллу о том, как поступить, что для этого нужно, с кем та общается и о чем. С огромным изумлением Кристина узнавала, что у ее свекрови (или все же тещи? Нет, сейчас свекрови) есть ученая степень, что она не всегда сидит в поместье, а как минимум раз в год выезжает в Гранаду, на Большой съезд картографических обществ Сагранзы, Балтии и Османской империи.

— Оказывается, жизнь в Сагранзе весьма насыщенна событиями при должном старании. Острова славятся лишь математиками, а это довольно скучновато.

— О, дорогая, не только математиками. Еще и физиками, химиками, литераторами, — улыбалась донна Изабелла. — В последние годы оттуда все больше юношей стремится поступить в Медицинскую Академию, есть талантливейшие ребята.

— Да, не всем нравятся туманы и интриги, — рассмеялась Кристина.

Герцогиня кивнула, не уточняя, что именно от туманов и интриг она в свое время рванула, теряя каблуки и задрав юбки, за сагранзцем. Правда, интриг и здесь хватало.

— Надеюсь насладиться балом со спокойной совестью. Полюбуюсь на двор. Завяжу новые знакомства.

— Завтра будет небольшой прием, только для приближенных, а послезавтра — уже бал, для большей части аристократии. Почти всех, кто будет на приеме, ты уже видела на своей свадьбе, Крис, — заметила донна Изабелла.

— Я никого не запомнила, — призналась Кристина. — Больше думала всякие глупости в тот момент.

— И какие же? — любопытно сощурилась женщина.

— Смогу ли я задрать юбки достаточно высоко, чтобы удрать.

Из экипажа несся смех дам, мужчины, следующие рядом с ним верхом, переглядывались, тоже усмехаясь. День был прекрасным, солнечным, хоть и довольно холодным. Но Доминико уже привык к настоящей зиме, и сейчас ему было хорошо.

— Милый, ты еще не совсем замерз? Или зима Островов научила тебя ценить тепло?

Нико перегнулся с седла, склоняясь к самому окошку кареты, сейчас приоткрытому: донна Изабелла тоже считала день чудесным, и стекло было отодвинуто, а занавески — раздернуты.