Игра отражений (СИ)

— Нет-нет, это слишком ужасно выглядит. Особенно молнии посреди ясного дня.

— Но на свет и лепестки ты согласна?

Кристина кивнула, решив, что свет и лепестки — это даже романтично. И красиво. И будет воистину немного жаль, если снятие проклятия, как и его наложение, ничем таким не ознаменуется. Магия вообще штука не слишком зрелищная, если только это не стихийная магия, как у нейрисс и малефис.

— Не терпится примерить корону…

— Думаю, скоро ты сможешь это сделать, — утешил ее Нико.

— Да. Мне надо хоть чем-то заняться, иначе я сойду с ума. Буквально.

— Значит, кроме короны мы еще и насчет университета с дядей поговорим, — кивнул юноша.

— Да. А что у нас на ужин? — сменила тему Кристина на более животрепещущую.

— Повара обещали дичь, — вспомнил Нико. — Тебе понравится.

— М-м-м? И кого же в этом сезоне добывают охотники?

— Зайцев, в основном, это самая частая дичь в наших краях. Они вредят виноградникам, обгрызают кору и молодые ветки. Еще оливковых чекос, это… м-м-м, как же объяснить, это похожая на рябчика птица, но чуть крупнее, с серо-зеленым оперением, по цвету схожим с листьями олив. В оливковых рощах они и гнездятся.

— Птица и зайчатина. М-м-м, вкусно звучит. Люблю птичье мясо.

— Чекос обычно фаршируют орехами, но не абы какими, а кедровыми. Здесь они редкость, их привозят из Балтии и иорданских областей Сагранзы.

— И это вкусно? Они придают какой-то необычный привкус?

— Увидишь, вернее, попробуешь. Как по мне — это очень вкусно. А еще полезно. Я попрошу, чтобы тебе приготовили творог с орешками и сушеными вишнями. Творог тебе полезен сейчас.

— Да, полезная еда, много свежего воздуха — я помню.

— А еще рыба и морепродукты. И фрукты и овощи. Тебе ведь нравится?

— Да, конечно, местная кухня превыше всяких похвал. Особенно вино, — согласилась Кристина.

Ее радовало уже то, что никто не пытался напоить ее какими-то мерзкими отварами овса и прочей пакостью. Правда, иногда приносили овощные соки, но это было вкусно, особенно, томатный и, как ни странно, морковный. Любимые лимоны, правда, желания не вызывали на них даже смотреть. Как и шоколад. Вкусы изменились довольно резко, она сначала даже не поняла, почему от одного вида лимона, нарезанного к чаю тоненькими кружочками, ее неудержимо потянуло в уборную. Несчастный фрукт был изгнан из меню с позором.

— Ничего не понимаю… — страдала Кристина. — Почему? И шоколад… Я даже смотреть не могу.

Донна Изабелла утешала ее, что так бывает, и любовь к лимонам и шоколаду вернется со временем. А пока Крис утешалась сырами всех видов, которые поглощала в огромных количествах.

— Я уже похожа на мышь или еще нет? Я съела сыра на десять подносов сырных пирогов.

Доминико вечерами иногда искал у нее хвост. Но находил почему-то только другие, очень чувствительные местечки. Кристина была совсем не против предаваться любви и неге. Даже без хвоста.

— А что дальше? Я буду желать поедать сырую рыбу? Печеных креветок? Листья винограда?

— Если тебе и ребенку это будет нужно, тебе принесут самые вкусные листья и самую свежую, жирную рыбку, — смеялся Нико.

— Хорошо, я запомню, если мне вдруг захочется чего-то такого.

Пока что вкусы, слава Всевышнему, больше меняться не спешили.

После прогулки Кристине хотелось только одного: залечь в ванну. Нет, тогда уж двух: сначала ванна, потом ужин. Или наоборот? Ужин, ванна, массаж в исполнении Нико, долгий и сладкий сон, чтобы на приеме блистать.

— И именно в такой последовательности… Так. Птица с орехами на ужин, кажется.

Птица с неведомыми орешками ей понравилась, впрочем, это было предсказуемо. Мало что из местной кухни ей не нравилось. Если подумать, то она так и не смогла заставить себя попробовать осьминога, которого Нико с едва слышным урчанием поедал полусырым. Он был мерзким, дергающимся и… Нет, лучше не думать. Нико любил морскую живность, которую им иногда приносили русалки. Обязательно вскрывал и съедал при дарительницах пару устриц. Кристина при этом смотрела куда угодно, только не на него. При этом, за столом виноградные улитки вызывали у нее оживление и похвальный энтузиазм. В конце концов, она смирилась с тем, что вкусовые предпочтения у нее странные.

====== Глава вторая ======

Императорский прием для самых приближенных — это мероприятие, о котором не принято слишком распространяться в обществе. Просто потому, что это семейное торжество, на которое съезжаются представители семьи Саматти со всех уголков Империи. На этот прием их приехала почти сотня, но ощущение все равно оставалось, как от уютного семейного праздника. Никто не шипел и не завидовал, рассматривая регалии и наряды. Может быть потому, что абсолютно все дамы на этот прием оделись достаточно скромно? Не было нужды кичиться богатством и положением среди равных.

Кристина улыбалась дамам, беседовала на темы природы и погоды, насколько позволяло знание языка. Ее хвалили за то, что в столь короткий срок она так продвинулась в изучении чужой речи. Поздравляли с грядущим прибавлением в семье. Советовали обращаться, если возникнут трудности. Здесь было принято отправлять детей на воспитание дядям-тетям, да и просто передавать малышей из рук в руки, особенно, в таких огромных семьях. К концу вечера Кристина запомнила имена дам, особенно, пожилых матрон, к ее изумлению, не стремившихся поучать молодежь. Именно таких можно было назвать «бабушками».

— Они милые, чем-то похожи на наших семейных леди, — поделилась Кристина с мужем.

— Это потому, что сейчас мы в кругу семьи. Завтра ты посмотришь на них среди аристократии, это будут совсем другие люди. Пойми, Кристо, для нас семья — это как крепость, в которой можно укрыться от любой беды. Когда тебя похитили, искали все, всю Сагранзу перерыли, и лишь потому отыскали вовремя.

— Да, в кругу семьи люди всегда добрей и открытей. Что ж, посмотрим, как все будет завтра.

— Дядя, — Доминико улыбнулся подошедшему императору.

— Я получил твое письмо, Нико. Идемте, присядем и поговорим, — кивнул тот.

Кристина вздохнула — вот и тот самый разговор. Про корону. Каково же было ее удивление, когда разговор зашел вовсе не о том, отдавать ли им корону.

— Надеюсь, вы понимаете, что не стоит обнародовать факт принадлежности этой вещи вам? — сказал император Альфонсо, вручая ей весьма нелегкий ларчик из слоновой кости, обитый филигранными золотыми уголками.

— Конечно, ваше величество, — согласилась Кристина, принимая ларец.

Крышка чуть слышно щелкнула, поднимаясь. В свете канделябров засиял огромный сапфир, как две капли воды схожий со своим близнецом на венце короля Георга.

— Да. Это они, камни проклятия, морские сапфиры, — кивнула Кристина. — Теперь короны принадлежат потомкам королей.