Игра отражений (СИ)

— Кристина непременно родит, обязательно. Я буду возиться с внуком. Но пускай мне хоть кто-то заявит, что я уже бабушка! — сочла нужным предупредить мужа Маргарет.

— Ну, а звучит неплохо. «Бабушка Маргарет».

Леди решительно направилась за топором, а лорд Джон с хохотом ретировался из кабинета, приказав подать коляску: следовало все же ехать в банк, в родовую ячейку, где хранились фамильные драгоценности Сент-Клеров. Это было счастьем, что искони в роду Сент-Клер все мужчины были зеленоглазыми, так что Кристине фамильные драгоценности очень подходили. Вспомнить хотя б бедную леди Дилейне, изящную, светловолосую голубоглазую красавицу, к алтарю несшую на себе тяжелые фамильные кровавые рубины. А вот дед Кристиана был мужчиной решительным, тяжеленные громоздкие колье, перстень, браслет и брошь были разобраны на камни и вставлены в более нежные ажурные оправы. И племянница будет прекрасна у алтаря в этом ожерелье, лорд Джон не сомневался.

Сборы в путь были недолгими, но основательными. Следовало поторопиться, чтобы успеть до сезона зимних штормов. Новости ко двору еще не просочились, поэтому чете Дамайн удалось уехать тихо и почти незаметно. Через сутки они уже были на борту быстроходного торгового клипера, пожертвовав удобством ради скорости.

— На старости лет и такие безумства, — беззлобно ворчал лорд Дамайн.

Леди Маргарет молчала, только пила мелкими глотками чай, любезно принесенный помощником капитана. Ей было нехорошо, но она не собиралась жаловаться.

— Милая, тебе нужно отдохнуть. Ничего, обратно отправимся со всем комфортом, какой только возможен.

— Я не кисейная барышня, Джон, — передернула плечами под теплым мехом леди Маргарет. — Потерплю, зато скоро уже будем на месте.

— Да, милая, — Джон укрыл ее удобней.

====== Глава тринадцатая ======

«Королева Августа» ошвартовалась в громадном порту Торренто под утро пятого дня плавания, и там Доминико и его спутников уже ожидали посланные из Сагранзы экипажи.

— Теперь несколько часов по Старой Дороге — и мы дома, Кристо! — ликовал юный маркиз.

Кристиан, молчаливый и бледный, ликования не устраивал, вокруг смотрел с ужасом и явно хотел вплавь ринуться обратно.

— Несколько часов — и твои родители.

— Ну, что с тобой снова, Кристо? Мы ведь уже обо всем поговорили. Не стоит их опасаться.

— Я перестану опасаться, когда мы поговорим. А красиво. И тепло.

— Посмотри на Бекки и улыбнись, — заговорщически подмигивая, прошептал Доминико. — Похоже, ледяная Красотка-Бекки оттаивает?

Кристиан полюбовался на смеющуюся Бекки, слушавшую Анхеля:

— Хорошая пара.

— Вот именно. Кстати, отец прислал за нами не только экипажи. Хочешь, проедемся верхом?

— Да, хочу, — лорд приободрился.

Герцог прислал пару гнедых жеребчиков, под попонами с гербом семьи Саматти и изукрашенными серебром седлами. Они фыркали и рыли копытами брусчатую мостовую, выдавая норов.

— Осторожнее, mi caro, эти звери были самыми вредными, когда я уезжал. Боюсь, их нрав ничуть не улучшился с того времени.

— Ничего, люблю норовистых. Еще с жизни в горах, — Кристиан запрыгнул на спину коню. — Ну, давай, померимся характерами.

И они померились, и еще, пока жеребец не смирился и не пошел под Кристианом ровной рысью. Под Доминико его гнедыш даже ушами не запрядал, видно, хозяйскую руку чуял отлично.

— Догоните нас, — маркиз махнул рукой вознице первого экипажа и дал шенкелей. — За мной, Кристо! Еще до заката будем в палаццо Сан-Марко!

Кристиан подхлестнул коня, догонять Доминико и наслаждаться скачкой. Холмистая равнина перешла в поросшую редким лесом возвышенность, теплый ветер бил в лицо, обволакивая незнакомыми ароматами зелени, трав, скошенных лугов. Потом донесся ни с чем несравнимый запах винограда, и перед глазами Кристиана возникли ровные ряды подвязанных и большей частью уже обрезанных лоз — один из множества виноградников семьи Саматти. Кристиан полной грудью вдыхал этот воздух, глаза сверкали счастьем. И чего он так боялся? Разве могут в этом благодатном краю жить плохие люди? Мысль была родом из детства, из сказок, но почему-то не показалась сегодня глупой.

— Смотри, дьявол, нужно было поспорить хотя бы с Анхелем, что отец не утерпит и выедет навстречу, — Доминико привстал на стременах, замахал рукой, как показалось в первое мгновение Кристиану, конной статуе какого-то полководца древности, таких в Сагранзе, в каждом городе, было без счету. Но статуя двинулась вниз с холма, ветер донес грохот копыт.

Кристиан сразу пристроил коня поближе к коню Доминико, набраться мужества. Когда стало возможно разглядеть всадника, у него перехватило дыхание. И это он Доминико львом называл? Не-е-ет, его жених пока еще только львенок пуховый. А лев — это вот этот мужчина с суровым, но полным нечеловеческой притягательности лицом, с яркими серыми глазами и совершенно нетронутыми сединой смоляными кудрями, так же как у его сына, забранными в низкий хвост шелковой лентой. Кристиан поклонился прямо в седле, когда герцог приблизился.

— Здравствуй, отец! — Доминико спешился, расплываясь в счастливой улыбке. — Позволь представить тебе моего нареченного, графа Кристиана Сент-Клер. Кристо, мой отец, дон Альери, герцог Саматти.

— Очень рад знакомству, — вышло сухо, но Кристиан еще стеснялся.

— Взаимно, дон Кристиан, — герцог внимательно посмотрел на него, казалось, не в глаза — в самую душу заглянул. И улыбнулся, а улыбку Доминико взял от него, подумалось Кристиану.

— В Сагранзе такой чудесный воздух, — лорд Сент-Клер вспомнил о воспитании и умении поддерживать приятную беседу.

— Да уж, это не вечные туманы Островов. Вам понравится здесь, — герцог не спрашивал, а утверждал. Казалось бы, должен подавлять, но этого Кристиан не чувствовал. Дон Альери очаровывал, через полчаса неспешной езды по узкой, белой, как пролитое молоко, дороге лорд Сент-Клер поймал себя на том, что улыбается в ответ на какую-то немудреную шутку будущего тестя.

Кристиан не забыл похвалить и лошадей, мимоходом пожалев об оставленном Альбе. Да и Негрис тоже был родным и любимым. Ну, ничего, через несколько месяцев он вернется… Они вернутся уже супругами… Снова охватил страх, пережало горло. А впереди уже розовели в закатном солнечном свете белоснежные стены палаццо. Вообще-то, это была все же вилла Сан-Марко, но Доминико всегда называл это поместье дворцом. А как иначе, если колонны, портики, террасы из белого мрамора, украшенные барельефами, именно такое ощущение и вызывали? Кристиан невольно стал приостанавливать коня, радуясь, что можно списать на желание полюбоваться. На запястье легла горячая ладонь Доминико, сжалась ободряюще.