Игра отражений (СИ)

Доминико искренне веселился:

— Кристо, ты не можешь шокировать меня. Матушка кормила нас с сестрами грудью сама, я видел, как это делают, умею пеленать с пяти лет. Если ты думал, что сын герцога — изнеженная болонка, то это не так. Я и роды принимал, правда, только у овец и коз.

— Хорошо, если мне не понравится акушерка, обещаю жалобно кричать «ме-е-е» на весь дом.

— Боюсь, ты будешь кричать что-то другое, невзирая на воспитание.

— Да-да, угрожать, что ты будешь спать исключительно на коврике у двери спальни, — рассмеялся Кристиан.

— Едем, любовь моя?

— Да.

Конь подвергся поглаживанию шеи и уверениям, что он почти самый лучший. Кристиану не хватало Альбы и Негриса. Они покинули картинный городок, бодрой рысью по белой дороге вдоль оливковых рощ и виноградников с одной стороны и обрывистого берега, с которого море казалось аквамариново-синим платком жатого чиньского шелка.

— Тут даже море такое сказочное, — восхищался Кристиан.

— И теплое. Можем искупаться, если захочешь.

— Ну, было бы неплохо. Поплавать — это то, что необходимо для полного счастья.

Навстречу попадались крестьянские телеги, одинокие всадники, но редко — в полуденный зной мало кто выбирался из-под крова. Разве что те, кого время сиесты застало уже в дороге. Доминико, высмотрев пологую тропинку-спуск к морю, направил своего гнедого туда, тем более что на узкой каменисто-песчаной косе, к которой тропка и вела, вытянутым клином росли корявые раскидистые сосенки, дающие хоть какую-то тень.

— Вот так разлечься тут и лежать, — решил Кристиан. — Такой палящий зной…

— Сиеста, что значит «послеобеденный отдых». А у нас с тобой будет и обед, и отдых и купание разом.

Кристиан просиял, такой план действий ему явно понравился. Когда он жил в тетушкином клане, его научили всему: и разжигать костер, и довольствоваться малым — одеялом на камнях, наскоро поджаренной охотничьей добычей. Теперь ему было жутко интересно, откуда такие премудрости мог почерпнуть сын герцога? Костерок тот разжег весьма умело, и обустройством временного лагеря занялся тоже сноровисто. А вскоре над костром уже скворчали жирком поджаривающиеся колбаски, а на чистой полотняной салфетке ждали своего часа те закуски, которые греть не требовалось.

— Обед, сон и поплавать? — Кристиан облизывался на запахи, как приблудившийся к кухне кот.

— Именно так, — ему вручили ветку с нанизанными на нее маленькими колбасками и грубо отломанный кусок хлеба.

Лорд жадно впился зубами в брызнувшую соком колбаску. Оливки, помидоры, зелень, трактирщик даже соусы умудрился им с собой дать, в маленьких глиняных плошках, завязанных пропитанной воском тканью. Соус к колбаскам пошел отлично, а хлебом было очень удобно подбирать сок, стекавший по пальцам. Легкий перекус вполне удался. Вернее, легким он был по сравнению с завтраком, но в такую жару и есть особо желания не было. Так что пища осталась ждать, пока двое молодых здоровых мужчин проголодаются после сна и купания.

— А кони не уйдут, если мы оставим их без внимания?

— Эти? Нет, это ведь camarada, обученный всегда оставаться со всадником боевой товарищ.

— Отлично, — Кристиан расседлал коня, почесал по шее. — Наш обед не доедать, в море не уплывать, не бедокурить и вести себя примерно. Понял? Кивни, если понял.

Конь, как показалось, насмешливо фыркнул ему в лицо и отошел щипать жесткую траву в тень. Добытое седло Кристиан использовал вместо подушки. А сон сморил мгновенно, он едва успел смежить веки, как погрузился в теплое, ласковое море, в котором его обнимали руки жениха, не давая утонуть. Кристиан улыбался в этом сне, согретый своим персональным солнцем.

Проснулся же он оттого, что нос ему щекотала пушистым колоском какая-то травинка. Сверху послышался довольный и лукавый смешок.

— Мне это съесть? — лениво поинтересовался Сент-Клер.

— А ты проголодался? Предлагаю сначала искупаться, а потом уж пообедать по-настоящему.

— Я только за. Море выглядит таким зовущим.

— Тогда раздевайся.

Судя по шороху и позвякиванию, маркиз Даркмайр и сам разоблачался, скидывая легкую рубашку и… и бриджи? Он что же, собрался купаться обнаженным?! Кристиан озадаченно моргнул, но последовал примеру жениха, решив, что развешивать потом на просушку одежду по кустам — сомнительное счастье. Правда, при этом старался не слишком явно пялиться на Нико, впрочем, это не спасало от прилива крови… везде. Стало еще жарче, будто он окунулся в солнечный свет, как в горячую воду. Пришлось зайти в море, волна лизнула ноги. Кристиан подавил желание отпрыгнуть, шагнул навстречу.

Вода была… ну, не горячей, это точно. Скорей уж, по сравнению с воздухом — обжигающе-холодной. Нужно было решаться и нырять, как это сделал Доминико пять минут назад, с гортанным кличем рванувший в воду, чтобы почти тотчас скрыться с головой. Кристиан решительно совершил рывок вперед. Вопль удалось сдержать только ценой нечеловеческих усилий, и то, только потому, что он побоялся нахлебаться горько-соленой воды. Но уже через несколько секунд холод отступил, и море в самом деле оказалось теплым.

Кристиан предпочел просто покачиваться на волнах, делая вид, что он — жирная наглая чайка, которая, распластав крылья, возлежит на воде. И ему хорошо. Море действовало так успокаивающе. Солнце обливало его ослепительным золотом, подумалось, что на Острова вернется совсем не белокожая леди Кристина, увы-увы. И впервые эта мысль, как и мысль о веснушках, которые неизбежно вылезут снова от такого-то солнца, не вызвала ничего, кроме равнодушного «Да и черт и ними, Нико же нравится». Опять же, загар ему идет, хоть не будет таким бледным. Все равно стать таким же смуглым, как Доминико, ему не грозило. А на мнение остального двора наплевать. Как там сказал Нико? С колокольни Святого Дамиана, кажется. Ничего, Кристиан найдет, с чего поплевать, при случае-то.

Откуда-то снизу вынырнули две руки, забрызгивая согревшуюся грудь графа холодной, между прочим, водой, а спины коснулось чужое тело. Кристиан тут же возмущенно булькнул от посягательств на теплого себя.

«Холодными ладонями по теплой коже! Злод…» — мысль растворилась во внезапно накатившем возбуждении, чему немало способствовало то, что Доминико даже не подумал отпрянуть, наоборот, прижался всем собой, словно русал, спасающий тонущего человека.

— Ты меня топишь или спасаешь?

— Я тебя люблю, — юноша вынырнул рядом, отдышался и снова ушел под воду.

— Ага. Я тебя тоже, — сообщил воде Кристиан, начиная нарезать круги по волнам.

Нырять и смотреть под водой он опасался — от морской воды уже и так пощипывало глаза. А вот Нико, кажется, таких проблем не испытывал. Ну, еще бы, всю жизнь, небось, учился. Кристиан направился к берегу, ощутив, что замерз. А вот выбираться из воды, да еще и обнаженным, было как-то стыдно. Хотя кто его здесь мог увидеть, кроме Нико? А взгляд жениха Кристиан ощущал всем телом, словно горячую ладонь, неспешно оглаживающую плечи, спускающуюся по спине по мере того, как Кристиан выходил из воды.