Игра отражений (СИ)

— Лучше начинай грызть мел. Еще чаю? Пирожных? Ты к ним и не притронулась.

— Пироги же, тетя. Мы сначала поехали к Лексу, а потом к вам.

— Ясно. Когда явится Тео, вы ведь приедете? Он будет рад.

— Непременно приедем. Я же не смогу не полюбоваться моим красавчиком-братом. Надо думать, он стал еще смазливее?

— Ну, мне трудно судить, но дамы в восторге, как всегда.

— Ох уж эти дамы!

Дверь распахнулась, словно от мощного порыва свежего ветра.

— Я дома!

Голосу Тео было далеко до мощного баса Лекса, но он явно старался.

— Ну вот и отлично, иди в гостиную, — позвала леди Маргарет, улыбаясь. — И бегом, по дороге вспомни манеры.

— Мама! Я устал от манер! Они уже поперек глотки мне стоят! — заявил Теодор, появляясь в дверях гостиной. — О, малышка Крис к нам пожаловала? А почему одна? Где твое сагранзское… гм… сокровище?

— Прямо за вами, — хмыкнул маркиз Даркмайр, выходя из курительной комнаты вместе с графом Дамайном.

— Добрый день, маркиз, очень рад с вами познакомиться. Теодор Дамайн, старший брат вашей жены, один из.

— Доминико Альери Саматти, — юноша пожал руку Тео, отметив, что мужчина явно неравнодушен к оружию, иначе откуда такие характерные мозоли, пожатие крепкое, да и сам он выглядит едва ли не копией старшего брата. Кровь Дамайнов, смешавшись с кровью хайлендеров, породила удивительно гармоничное сочетание: темные, с медным отблеском, волосы, яркие голубые глаза, высокий рост.

— Ну и где тебя черти носили? — Маргарет обняла сына. — Что еще за личные обстоятельства тебе мешают прибыть в дом родителей вовремя?

— Леди Уилсон, — многозначительно обронил Тео.

— Тогда ты почти что прощен. Так, нам нужен чай…

— И пожрать.

Тео схлопотал тяжелый подзатыльник от матери и поспешил «исправиться»:

— Отобедать. Пирожными я обожрался уже до слипшейся… Ай, матушка!

— Драть надо было тебя ремнем, пока все слова вроде «жрать», «задница» и «сиськи» не вылетят из лексикона, — любезно сообщила Маргарет. — Обед сейчас подадут.

— Тогда начните с нашего капитана, матушка, — пробурчал Тео. — Ни один трепетный вьюнош под его началом не останется нежной фиалкой, не употребляющей крепкое словцо. Воистину, поставить во главу овчарни волка было, на взгляд его величества, забавно.

— Капитану можно, — заявила Маргарет. — При общении с вами, остолопами, иногда даже у меня, воспитанной и утонченной леди, других слов кроме «срака» не находится.

Доминико давился хохотом, обнимая жену, но стоически молчал. Стоило посмотреть на «Бешеную Марго» вне ее масок. Даже странно, что она так раскрылась в его присутствии.

— Садись обедать. Лорд Джон, вам не угодно приступить к принятию еды? Крис, Доминико… Ах, да… Оттаскивание за шиворот от пирогов…

— Но от чая мы не откажемся, да, mi caro?

— Если он будет с ромашкой и мятой, — мило улыбнулась Кристина.

Тео хмурился, идя в столовую следом за матерью.

— Гм, мама, я что-то не припомню за собой особых провинностей, которые могли так вывести вас из равновесия, — наконец, решился спросить он. — Что-то случилось?

— Лекс умудрился приволочь какую-то булочницу и сообщить мне, что это теперь его жена. Я об него не то что ремень, я об него полено с кухни измочалю, как только он сюда сунется. А об тебя — два, если ты внезапно решишь, что хочешь жениться на ближайшей же швее, которая чинит тебе мундир, — предупредила леди Маргарет.

— Лекс? Ах, вот оно что… — Тео мысленно посочувствовал брату. В редчайшие встречи, случавшиеся, когда корабль Александра ненадолго появлялся в гавани Савентума, брат неохотно, скупо, но рассказывал о своих сердечных делах. Так сложилось, что делиться этим они привыкли только между собой, не вводя в курс дела родителей. И об Амалии Тео знал. Но даже подумать не мог, что брат решится на такое. Видимо, бравого капитана совсем не прельщали сушеные придворные дамы, которых матушка все пыталась ему навязать. Или же его чувства к «медовому коржику» были куда глубже, чем казалось Тео.

— И ни словом не обмолвился, мерзавец. Так, обед для тебя, для лорда Дамайна, чай для молодоженов, все на месте.

«Еще бы. Если бы Лекс хоть заикнулся о своей любви, он был бы насильно женат уже три года назад. И я его понимаю. Интересно, что вы скажете мне, когда узнаете, что шансы женить меня в этом сезоне равны нулю?» — невеселые мысли не мешали Теодору наслаждаться прекрасным обедом.

— Лорд Дамайн, ваш обед вас ожидает, если вы оглохли и не услышали это с первого раза. Ваш чай тоже готов. Запахи такие, словно вокруг летний луг или домик травницы.

— Да, Марго, спасибо, — кивнул пребывающий в своих мыслях лорд Джон. Пока дамы болтали о своем, о женском, он с юным маркизом успел обсудить несколько предприятий, которые могли принести ощутимый доход как семье Саматти, так и Дамайнам. Деньги, что ни говори, правят миром, а чуть больше влияния в свете проблем, намечающихся с представлением ко двору невесты-жены Александра, не помешает.

Сама Маргарет к еде не притронулась, как и всегда. Она предпочитала питаться в одиночестве, позволяя себе в обществе лишь чашку чая. Сегодня служанки расстарались, чай был необыкновенно ароматен и хорош, словно и впрямь вокруг было лето, солнце прогрело траву на лугу, и та запахла. Это возвращало ее в те благословенные годы юности, когда никакие правила приличия не мешали валяться в высоких травах, бегать босиком по узким тропинкам, ставить силки на куропаток и есть, обжигаясь мясным соком, собственноручно изжаренную на костре добычу. И на что она все это променяла? На своевольных сыновей и мужа, который ее мнение ни во что не ставит. Надо было сказать «нет», оставаться вольной, растила бы племянников, дружила с женами братьев. С другой стороны, она все-таки любила Джона и детей. Да и что толку жалеть о пролитом молоке, она уже согласилась, уже покинула горы, уже стала аристократкой.

— Отличный чай. Напоминает родные горы, свободную юность. Там было так хорошо.

— Вы не возвращались в клан после замужества? — несколько удивился Доминико.

— Нет. Я была слишком занята тем, чтобы соответствовать образу настоящей леди. Я ведь когда-то тоже была молодой дурочкой, верившей в любовь и в то, что она преодолеет все преграды, — леди Маргарет улыбнулась. — Как выяснилось, нужно было чуточку больше.

Это был даже не камень — это были все горные кручи Хайленда в огород лорда Джона, и он это прекрасно понял. Сказать ему было нечего, оправдываться — поздно, просить прощения тоже, да и бесполезно. Марго научилась больно, наотмашь, бить словами, а не кулаками. Получалось куда больнее.

— Благодарю за обед, он был великолепен, — лорд отодвинул почти нетронутую тарелку. — Теодор, после поднимись ко мне в кабинет. Лорд Даркмайр, вас также прошу после трапезы уделить мне еще немного времени. Дамы, — он поклонился и вышел, стуча по паркету тростью сильнее обычного: растревоженная поездкой верхом, нога все еще не успокоилась.