Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства

Эту сказку о неуправляемом кэбе молодой человек сочинил еще на подходе к клубу, он не хотел говорить, что повстречал опасное существо, которое его полоснуло зубами, уж лучше поведать о чем-нибудь тривиальном, вроде уснувшего кучера, которому стало то ли плохо, то ли хорошо и о себе несчастном, выпавшем так неудачно. Ему поверили, не ударяясь в подробности, он и сам говорил всю ложь очень уверенно, чтобы у всякого слушателя отпали сомнения.

Доверительно выслушав пастора и дав кое-какие указания относительно дальнейшего расследования и выявления нерадивых извозчиков, сам граф уверял, что непременно сам приложит руки к улучшению общественного транспорта. Затем им надобно было пойти к остальным гостям, в Уайтсе не осуждают, но и не признают скрытности. Многие господа из собравшегося общества маги министерства, занимающие солидные должности в монархическом правительстве. Юджин Корн — убежденный тори, который любил вспоминать старину, но никак не консерватизм, заявил, что надобно пересмотреть использование старых экипажей по дорогам столицы. Затем разговор плавно перерос в политические дебаты и Фрай Уэнсли был лояльно воспринят обществом. Единственное, что тяготило пастора — отсутствие Марка Барли, министр умудрился задерживаться с позднего заседания, но обязательно обещался приехать, и так как у графа не было под рукой личного протеже, он приобщил к этому почетному званию пресвитера Уэнсли, чтобы было кем помыкать, и кто бы постоянно поддакивал. Молодой джентльмен имел свои взгляды, но предпочел прикинуться марионеткой.

Перевязанная рана немного побаливала, молодой человек выпил достаточно бренди, но облегчения так и не ощутил. Пальцы сковало невыносимым спазмом, но пастор продолжал терпеть и отвечать на различные каверзные вопросы относительно его скромного поприща и борьбы с демоном. В особенности графа интересовало выпытать все подробности борьбы с демонической сущностью и освобождением славного городка от претензий черного мага.

— Как же вам удалось победить мага, если вы утверждаете, что не владеете сильной магией? — допрашивал Эрвин, не стесняясь посторонних слушателей.

— Он таскал с собой опасные снадобья, но не я его убил, это прискорбное стечение обстоятельств… — Фрай вспомнил героический поступок своей дамы сердца, к которой некогда испытывал некоторые чувства, а сейчас только отвращение. Руку потревожили, новая волна боли отвлекла молодого человека, он потребовал налить еще крепкого напитка, залпом опрокинул стакан и решил подняться с места, но тут же ощутил некоторую слабость, у него сегодня поистине тяжелый день, ведь Фрай толком не отошел от утреннего происшествия.

— Господин Уэнсли, вам бы прилечь? — поинтересовался у него слуга, но тут же граф Дербиш хлопнул пастора по плечу, и проговорил довольно цинично:

— Мистер Уэнсли, не думал, что вы такой слабак, после третьего стакана уже отправляетесь спать?

— Я не хочу спать, мне еще нездоровится, рука болит…

— Что-то Шерон теперь водится со слабыми прихвостнями, — неожиданно и очень сурово заговорил Эрвин, бренди развязал ему язык настолько, что вельможа перестал придерживаться всяких рамок приличия.

— Леди-адъютант не повинна в моих неприятностях…

— Хм, леди-адъютант, я бы наградил ее другим прозвищем — Шельма-шпионка.

Самодовольный граф не успел договорить это нелестное прозвище, а Фрай уже ощутил дикий и беснующийся гнев внутри себя, его сознание заволокла пелена, что полностью не давала молодому человеку контролировать свои поступки. Пастор меньше всего хотел сейчас рухнуть бессознательно, но уже ничего не смог с собой поделать, в ушах зажужжали мягко звуки, хотя периодически непонятный крик доносился из внешнего мира, привлекая внимание. Фрай ощутил свой полет, такое приятное чувство свободы от внешних пут, он был птицей, нет, диким зверем, что несся только ему ведомыми тропками. Вдох-выдох, свист ветра и больше ничего… тьма.

И снова перед глазами выпуклым свечением возник Драгу, поманил к себе пастора, тот повиновался его воле:

— Я хотел держаться в сторонке, но теперь вижу, как опасна неконтролируемая человеческая деятельность. Что же ты теперь будешь делать, смертный?

Пастор удивился, хмыкнул, и ему показалось, что он не узнает свой собственный голос, теперь уже Фрай попытался заговорить, но его рот не повиновался, он так и остался немым. Молодой человек начал паниковать разом не понимая, что могло с ним произойти, он вроде бы потерял сознание. Это сон, видение, и поэтому он не может говорить.

Драгу печально покачал головой, разумное мистическое существо прочло мысли и горько улыбнулось, будто наблюдало за шалившим малышом:

— В себя ты придешь, но будешь ли тому рад, если поймешь в какую пропасть сунулся, твой обморок всего лишь тщательно спланированная игра, предугаданная заранее. И теперь тебе помочь смогут только близкие люди, но ты умудрился оттолкнуть их, — дракон окружил пастора огненным кольцом своего тела, чтобы несмышленый смертный не сунулся дальше в опасность.

Пастор удивленно взглянул на пламенного зверя, в его звездные глаза, тьма перед которыми отступала. Часть света касалась самого человека, радужными бликами отсвечивала его фигуру и не его вовсе. Поначалу экзорцист не придавал этому значения, он не смотрел на себя вовсе, любовался лишь тьмою, его окружавшей и драконом, вырвавшим из небытия непутевого человека. А потом наклонил голову, взглянул на себя и онемел, но уже мысленно. Дракон был ярким светочем, расточая во тьме звездный свет, а маленький пастор смотрел на себя, на тело что ему не принадлежало…

— А-а-а-р-р-р, — смог выговорить пастор, но уже вокруг не было непроглядной тьмы, он находился в предместье Лондона, стоя у вод Темзы, что неслась мимо него, рядом находилась дохлая рыба, бурой жижей стекали воды из ближайшей ткацкой фабрики, поэтому бедному пастору пришлось грузнуть в иле, еще не схваченном первыми морозами. Но не это печалило молодого человека, а его осознание собственного тела. Если бы он оказался здесь, выброшенный чьей-то магией, но нет, сам прибежал на своих четырех лапах. Оборотень. Мощные голенные мышцы играли под толстой шкурой, покрытой серым мехом, с которого стекали потоки грязи. Так удивительно из человека превратиться в волка, вот только экзорцист-смертный совершенно не хотел заиметь подобный дар, толкающий его в пропасть. Те легенды или страшные истории, что довелось ему слышать от нянюшек и гувернеров, совершенно не радовали пастора: оборотень опасен своей неконтролируемой силой и инстинктами зверя, толкающими на разные поступки. Его дядя волк, но волк, подчиненный воле человека, и он не оборотень, а перекидыш. Как-то мистер Эдвард Уэнсли поведал племяннику, как стал зверем — его прецептор Бран Тар провел ритуал и человек сумел менять ипостась. А Фрая этим даром наградил сбежавший оборотень, таких еще содержат в министерских клетках, или же они обитают на севере Ирландии — последнее вольное поселение оборотней, сотнями миль отделенное от человеческих деревень и городов.