Энн Райс - Талтос

Вот только Мона совершенно не помнила, чтобы там была еще какая-то девочка. А получается, там была Мэри-Джейн. И теперь она вернулась домой. Должно быть, Гиффорд творит чудеса с небес.

Вернулась Беа с чаем со льдом.

— Вот он, дорогая, много лимона и сахара, именно так, как ты любишь, правда? Да, милая…

— Я не помню, чтобы видела тебя на свадьбе Майкла и Роуан, — сказала Мона.

— Это потому, что я туда и не заходила, — ответила Мэри-Джейн.

Она взяла чай у Беа сразу, как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, и тут же выпила половину, шумно прихлебывая, залив подбородок и тыльную сторону руки. Лак чудовищного, мрачного фиолетового цвета на ее ногтях облупился.

— Я тебя приглашала, — сказала Беа. — Звонила тебе. Трижды оставляла тебе записки в той аптеке.

— Да, знаю, тетя Беатрис. Никто не посмел бы заявить, что ты не постаралась изо всех сил, чтобы заманить нас на ту свадьбу. Но, тетя Беатрис, у меня ведь даже туфель не было! И платья у меня не было. И шляпки. Вот эти туфли видите? Я их нашла. Это мои первые настоящие туфли, а не кеды, которые я носила лет десять! К тому же мне все было прекрасно видно и с другой стороны улицы. И я слышала музыку. Какая чудесная музыка была на вашей свадьбе, Майкл Карри! Ты уверен, что ты не Мэйфейр? На мой взгляд, ты выглядишь как Мэйфейр. Я даже предложила бы найти семь различий между тобой и Мэйфейрами.

— Спасибо, милая. Но я не Мэйфейр.

— О, ты Мэйфейр в душе! — воскликнула Селия.

— Ну, это уж точно, — согласился Майкл, по-прежнему не сводивший глаз с девушки, кто бы к нему ни обращался.

И что только видят мужчины, когда смотрят на такие вот сгустки обаяния?

— Знаешь, когда мы были маленькими, — продолжала Мэри-Джейн, — у нас там ничего не было, только старая масляная лампа и холодильник со льдом, да еще множество москитных сеток, висевших вокруг. И бабуля обычно зажигала ту лампу по вечерам и…

— У вас не было электричества? — перебил ее Майкл. — И давно это было? Как давно такое могло быть?

— Майкл, ты просто никогда не бывал в дельте, — заметила Селия.

Беа согласно кивнула.

— Майкл Карри, мы были скваттерами, незаконными поселенцами, — сказала Мэри-Джейн. — Мы прятались в Фонтевро. Тетя Беатрис могла бы тебе рассказать. И к нам время от времени заявлялся шериф, чтобы нас выгнать. Мы складывали вещички, и он отвозил нас в Наполеонвилль, а потом мы могли вернуться, он на какое-то время оставлял нас в покое, и мы жили себе и жили, пока мимо не проплывал в лодке какой-нибудь двуногий ханжа или какой-нибудь егерь, ну, кто-нибудь в этом роде, и не доносил на нас. Представь, у нас были пчелы, улей на крыльце, для меда! И мы могли ловить рыбу прямо с заднего крыльца. И еще у нас были фруктовые деревья вокруг, пока их не заглушила дикая глициния, ну, знаешь, она же как боа-констриктор, да еще ежевика… Но все необходимое я просто подбирала у дороги, у развилки. У нас все было. Кстати, теперь у меня есть электричество! Я сама врезалась в линию электропередач и тот же фокус проделала с кабельным телевидением.

— Ты действительно это сделала? — удивилась Мона.

— Милая, но это же незаконно! — воскликнула Беа.

— Но я сделала. Моя жизнь куда интереснее, чем про нее врут всякие. Признаюсь, у меня всегда было куда больше храбрости, чем воображения. — Она еще раз шумно отхлебнула чай и снова немного пролила. — Боже, как вкусно! Такой сладкий! Это искусственный подсластитель, верно?

— Боюсь, что да, — согласилась Беа, глядя на Мэри-Джейн в ужасе и смущении, потому что вспомнила, что произнесла слово «сахар».

Как бы то ни было, Беа ненавидела людей, которые неопрятно ели и пили.

— Надо же! — Мэри-Джейн, провела тыльной стороной ладони по губам и вытерла руку о юбку. — Я сейчас пробую нечто, что в пятьдесят раз слаще всего, что до сих пор вообще пробовали люди на земле. Вот потому-то я и купила акции искусственного подсластителя.

— Ты купила что? — переспросила Мона.

— Ну да. У меня есть свой брокер, милая, брокер с пониженной комиссией правда, но он лучший из всех, кого я знала. Он работает в Батон-Руж. Я вложила двадцать пять тысяч долларов на фондовой бирже. А когда разбогатею, я осушу и восстановлю Фонтевро. Я все туда верну, каждый колышек и дощечку! Подожди, увидишь. Ты сейчас смотришь на будущего члена клуба «Пятьсот самых богатых».

«А может, в этой чокнутой и вправду что-то есть», — подумала Мона.

— Но откуда ты взяла двадцать пять тысяч долларов?

— Тебя же могло убить, когда ты подсоединялась к электрокабелю! — ужаснулась Селия.

— Я заработала каждый пенни, когда возвращалась домой, и на это понадобился год. Только не спрашивайте меня, что именно я делала. Есть парочка вещей, которые мне нравится делать. Но это опять же целая история.

— Тебя могло убить током, — повторила Селия. — Когда ты тянула проводку.

— Милая, ты же не в суде, — обеспокоенно произнесла Беа.

— Послушай, Мэри-Джейн, — сказал Майкл, — если тебе понадобится что-то в таком роде, я приеду и все сделаю. Я серьезно говорю. Ты только скажи, когда тебе будет удобно, и все.

Двадцать пять тысяч долларов?..

Взгляд Моны остановился на Роуан. Роуан слегка нахмурилась, глядя на цветы, как будто цветы что-то тихо рассказывали ей на своем тайном языке.

Далее последовал красочный рассказ о том, как Мэри-Джейн забиралась на стоящие в болоте кипарисы, как разбиралась, до каких проводов можно дотрагиваться, а какие лучше не задевать, как воровала рабочие перчатки и ботинки. Может, эта девушка и в самом деле была своего рода гением.

— А какие еще акции у тебя есть? — спросила Мона.

— Да в твои-то годы какое тебе дело до фондового рынка? — спросила Мэри-Джейн, демонстрируя свое полное невежество.

— Бог мой, Мэри-Джейн! — Мона старалась говорить так, как говорила Беатрис. — Да я всегда с ума сходила по рынку акций! Всем известно, что для меня бизнес — это некое искусство. Я намерена когда-нибудь управлять собственным инвестиционным фондом. Ты, конечно, знаешь, что такое взаимный фонд? [6] Взаимный фонд — портфель акций, приобретенных профессиональными финансистами на вложения многих мелких вкладчиков. Стоимость акции фонда равна стоимости суммарных инвестиций фонда (за вычетом долга), деленных на число акций. Основное преимущество вкладчиков — уменьшение риска, поскольку инвестиции распределены среди большого количества различных предприятий.

— Да уж конечно, — ответила Мэри-Джейн, посмеиваясь про себя.

— За последние недели я полностью сформировала собственный портфель акций, — продолжила Мона.

И тут же запнулась, почувствовав себя ужасно глупо из-за того, что заглотила наживку и принялась рассуждать перед тем, кто, возможно, ее и не слушает. Оказаться посмешищем в глазах сотрудников компании «Мэйфейр и Мэйфейр» — одно, и это скоро пройдет. Но вот эта девушка — совсем другое дело.