Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

День клонился к концу, и холодные звезды уже стали появляться на небе, когда отряд, двигаясь как можно быстрее, взобрался на вершину склона и достиг берега озера. Казалось, в самой широкой его части не более четверти мили. Разглядеть, как далеко оно тянется на Юг, в сумерках было невозможно, но северный его край находился не более чем в миле, и между каменным хребтом скал, окружавших долину, и краем воды виднелась полоска земли. Путники поспешили вперед: им оставалось еще пройти одну-две мили по другому берегу озера до того места, которое указал Гэндальф. К тому же нужно было еще отыскать Врата.

У самого северного края озера путникам преградил путь узкий ручей с зеленой застоявшейся водой. Вязкая слизистая линия его тянулась к окружающим холмам. Гимли неуверенно шагнул вперед и тут же обнаружил, что ручей мелкий, едва достигает щиколотки. Они перешли его цепочкой, осторожно ступая по скользким камням. Фродо вздрогнул от отвращения, когда темная мутная вода коснулась его ног.

Когда Сэм, ведя за собой Билла, последним ступил на противоположный берег, раздался негромкий звук — какой-то всплеск, будто рыба тронула спокойную поверхность озера. Быстро повернувшись, они заметили тень, мелькнувшую над водой, от которой к берегам озера пошли большие круги. Послышался еще один всплеск, и наступила тишина. Тьма сгущалась, последние лучи солнца золотили облака на западе.

Гэндальф шел широким быстрым шагом, остальные, как могли, поспевали за ним. Они достигли узкой полоски земли между утесами и водой, шириной не более дюжины ярдов и загроможденной обломками скал. Но отряд пробирался по ней, держась поближе к утесам и обходя как можно дальше воду. Пройдя милю к югу, путники обнаружили старые падубы. Остатки пней и мертвые ветки гнили у мелководья. Видимо, когда-то здесь была целая роща или лесная полоса падубов, росших вдоль дороги через затопленную долину. Рядом с утесом стояли, все еще крепкие и живые, два высоких падуба — Фродо еще не приходилось видеть таких высоких. Их огромные корни протянулись к самой воде. С вершины Лестницы они казались путникам лишь кустиками у смутно различимого подножия скал, но вблизи эти падубы возвышались над их головами подобно башням. Неподвижно застывшие, молчаливые, будто стражи в конце дороги, они отбрасывали к своим корням глубокую тень.

— Наконец мы на месте! — с облегчением вздохнул Гэндальф. — Здесь заканчивается путь эльфов из Холлина. Падуб был священным деревом народа этой земли, его выращивали по краям владений, чтобы обозначить границу. А Западная дверь служила для сообщения эльфов с владыками Мории. Это было в те счастливые дни, когда между разными народами царила дружба, даже между эльфами и гномами.

— Это не вина гномов, что дружба кончилась, — сказал Гимли.

— Я не слыхал, чтобы это была вина эльфов, — возразил Леголас.

— Я слышал и то и другое, — остановил их Гэндальф, — и не собираюсь сейчас разрешать этот спор. Но прошу хотя бы тебя, Леголас, и тебя, Гимли: прекратите свои распри и помогите мне. Мне нужны вы оба. Врата заперты и спрятаны, и чем скорее мы найдем их, тем лучше. Ночь близка! — Обернувшись к остальным, он сказал: — Пока я ищу, вы подготовьтесь к спуску в подземелье. Боюсь, нам придется проститься с пони. Оставьте здесь все, что мы захватили на случай холодной погоды: нам это не понадобится ни в Мории, ни когда мы выйдем из нее на Юге. Распределите между собой остальное, что вез пони, особенно пищу и мехи для воды.

— Но мы не можем оставить бедного старого Билла в этом проклятом месте, господин Гэндальф! — ужаснулся Сэм. — Я не позволю, и все тут! После всего, что мы перенесли вместе!

— Мне жаль, Сэм, — сказал маг. — Но когда Дверь откроется, не думаю, чтобы ты смог втащить Билла внутрь, в длинные темные коридоры Мории. Ты должен выбирать между Биллом и своим хозяином.

— Он пойдет за господином Фродо в драконье логово, если я поведу его, — возразил Сэм. — Оставить его здесь со всеми этими волками — это все равно что убить!

— Надеюсь, этого не будет, — сказал Гэндальф. Он положил ладонь на голову пони и тихо проговорил: — Ступай с моим охранным словом, оно укажет тебе путь. Ты мудрое животное и многое узнал в Ривенделле. Отыскивай дорогу в местах, где есть трава, и придешь к дому Элронда или куда захочешь. Вот, Сэм! У него будет столько же шансов спастись от волков и вернуться домой, как и у нас.

Сэм печально стоял рядом с пони и молчал. Билл, как будто поняв, о чем идет речь, потерся мордой о Сэма и ткнулся носом ему в ухо. Сэм разразился слезами и принялся распутывать веревки, развязывая груз и швыряя его на землю. Остальные разбирали вещи, складывая в кучу ненужное, и распределяли между собой остальное.

Когда все было закончено, все обернулись к Гэндальфу. Похоже, что он ничего не делал. Он просто стоял между двумя деревьями, глядя на темную стену утеса, будто пытался взглядом просверлить дыру. Гимли бродил у стены, время от времени постукивая по ней своим топором. Леголас приник к стене, как бы прислушиваясь.

— Ну, мы готовы, — сказал Мерри, — где же Дверь? Я ничего не вижу.

— Двери гномов устроены так, что, когда они закрыты, их нельзя увидеть, — ответил Гимли. — Они невидимы, и даже собственные хозяева не смогут найти или открыть их, если забыт их секрет.

— Но секрет этой Двери не был известен только гномам. — Гэндальф, внезапно оживившись, повернулся к ним. — Если только здесь полностью все не изменилось, глаза, которые знают, что ищут, должны отыскать знак.

Он подошел к скале. Между тенями двух деревьев стена была гладкой, Гэндальф прикоснулся к этому месту ладонями, провел ими по стене и шепотом произнес какие-то слова. Потом отступил назад.

— Смотрите! — сказал он. — Видите что-нибудь?

Луна освещала теперь поверхность скалы, но вначале ничего не было видно. Затем на каменной стене, где ее коснулись руки мага, проступили тонкие линии, будто серебряные прожилки. Вначале они напоминали бледное подобие паутины, едва мерцавшей в лунном свете, но постепенно становились все отчетливей и яснее, складываясь в рисунок.

На самом верху, куда только могли дотянуться руки Гэндальфа, обозначилась арка с переплетающимися буквами эльфийского письма. Ниже, хотя линии местами были полустерты и прерывисты, можно было разглядеть молот и наковальню, увенчанные короной в окружении семи звезд. Чуть ниже наковальни вырисовывались два дерева, ветви которых украшали полумесяцы. В центре Двери, отчетливей, чем все остальное, виднелась звезда со множеством лучей.

— Это эмблемы Дурина! — воскликнул Гимли.

— А это дерево Высших эльфов, — произнес Леголас.

— И звезда дома Феанора, — добавил Гэндальф. — Они сделаны из итильдина , который отражает только звездный и лунный свет и спит до тех пор, пока его не коснется знающий давно забытые в Средиземье слова. Давно я слышал их в последний раз и должен глубоко порыться в памяти, чтобы вспомнить.