Сергей Шуба - Поиски мира

У подножия холма дворцовая стража в начищенных шлемах и кирасах пропустила их, и они стали подниматься по широкой мраморной лестнице. На второй площадке дева, изумлённая отсутствием каких-либо людей, спросила об этом сегевела.

– Наш император приказал никого не пускать и не выпускать из дворца с тех пор как вы прибыли. Скоро Совет узнает обо всём, но не раньше, чем они подпишут договор.

«Отер никогда не пойдёт с тобой дальше границ Бенорта…» – так, кажется, говорил этот мальчишка. Алвириан прищурила глаза. Как опрометчиво делать такие заявления, и всё же… может, сегевелу следовало об этом знать?

– Ты хочешь что-то сказать мне? – словно уловил её мысли Снио.

– Господин, просто… бенорты уверены что сын Дрима Наорка не способен договориться с кем-либо, если его к этому принуждают. Иначе…

– Иначе его уже давно обработали бы в Марке, – усмехнулся глава шпионов и жестом предложил продолжить восхождение. – Но у нас есть одно преимущество – мы освободили его, это раз, и он знает, что является главой рода, потому что его отец умер. Это заставит его решиться, потому что я не думаю, что этот воитель захочет всю оставшуюся жизнь просидеть в стенах какой угодно тюрьмы, ограничивающей его право на престол. И, судя по тому, что Возариус вызвал нас – они нашли общий язык.

Наверху их вновь задержала стража и Алвириан успела бросить взгляд на Ар-Тахас. Город лежал перед ней, открытый и грязный, продуваемый весенними ветрами и ещё не знал, что вскоре его ждут перемены. Всю империю… и она была частью этого.

Возариус ждал их в своих покоях. Войдя, дева и сегевел хотели преклонить колени, но он запретил им это.

– Вы достаточно послужили этим стенам, – император прошел к окну, потом повернулся. – Дева, то, что ты сделала, заслуживает самой высокой награды, и я дам тебе её. Если твой род чем-то запятнал себя – все грехи с него сняты. Но у меня есть ещё одно задание для тебя.

– Повинуюсь, ваше величество, – выдохнула Алвириан.

– Этот герцог… он, пошел на некоторые уступки. И в знак нашей дружбы доверил мне тайну, которая у него была, – Возариус подошел и погладил деву по щеке. – О которой ты сообщила нам из Алтутона. Он сказал, где находится Зеркало Мира.

Снио еле слышно вздохнул и Алвириан поняла, что это для него не новость.

– Ты привезёшь мне его. А если не сможешь – разузнаешь всё о том месте, где его хранят, и мы пошлём легион, целую армию, если понадобится.

– Да, ваше величество.

– Ты отправишься завтра же, тебе дадут лучших коней и все средства. Это недалеко, – император улыбнулся и словно сбросил с себя некий груз. – В Туэркине.

Увидев опухшие фаланги, Камесина сводила Тахиоса к лекарю и оплатила его услуги. Теперь рука юноши покоилась на повязке, сломанные пальцы были надёжно схвачены льняной тканью, и вся ладонь была обмазана гончарной глиной, которая вскоре затвердела.

На обратном пути Тахиос раздумывал, стоит ли просить девушку об одолжении. Та шла, раскланиваясь со знакомыми и разглядывая то, что ей было интересно. Она не навязывалась. Когда молчать стало невмоготу, юноша решился.

– Камесина, я благодарю тебя за заботу, но… как мне отплатить тебе? Все мои деньги и вещи остались в гостинице…

– Мы можем зайти за ними, – легко согласилась девушка, словно это он и предложил. – Где ты останавливался?

– Боюсь, что там уже побывали люди Фрольда, – ответил Тахиос. – Он знает, что без вещей сбежать мне будет труднее.

– Не беда, – тут же ответила Камесина, – мы что-нибудь придумаем.

Сирота, почти решившийся попросить девушку, чтобы она сходила одна в «Золотого Лося» и проверила, так ли всё с его комнатой и вещами, вдруг передумал. «Хватит и того, что я обманываю их». Пару кварталов они снова прошли в молчании.

– Знаешь, мне совестно, что тебя приняли за кого-то, кто помогал бандитам и участвовал в нападении на стражу, – поделилась своими чувствами Камесина, доверчиво смотря в глаза юноше. – По тебе совсем не скажешь, что ты способен на злодейство. Я поговорю с отцом и он даст тебе работу в пекарне. Ты накопишь немного денег, а когда подозрения рассеются – сможешь уехать в свои края.

– Спасибо тебе, – растерявшись, промолвил Тахиос, который в это время размышлял, возможно ли хоть как-то безопасно связаться с Кискейлтом и чего ради тот станет ему помогать в организации побега. – Я начинаю думать, что плохо знаю жителей вашего города.

Камесина бросила на сироту лукавый взгляд и рассмеялась.

Они о многом переговорили за эти дни, и девушка поведала сироте свою нехитрую историю жизни, Тахиос же больше отмалчивался, чем вызвал скупое одобрение её отца. Вечером третьего дня, с тех пор как юноша оказался у них в доме, Балмер – так звали пекаря, послал Камесину к соседке за тканью, а потом позвал Тахиоса за собой в гостиную. Пекарь сел во главе стола, сирота пристроился рядом на лавке. Кот, обитающий в доме, выгнув хвост, прошел под столом и запрыгнул хозяину на колени.

– Как твоя рука? – прежде всего спросил пекарь.

Тахиос тихонько постучал по глине указательным пальцем левой и честно ответил:

– Чешется. Мне кажется, через пару дней можно будет снять повязку. На мне быстро заживает.

– Хорошо. Ты не зря ешь свой хлеб здесь, хотя, скажу честно, мне не нравится, что замковые делают из моего дома тюрьму и приют одновременно.

– Когда дело разрешится, я тут же уйду, – пообещал Тахиос.

– Да, ты уже говорил. Но ты работаешь со мной в пекарне и сам слышишь, какие по городу разносятся слухи. Кто бы там не сбежал из Мриермэля, его до сих пор не нашли. Но вот что я узнал, пока ты относил заказ в таверну – Чернокнижник покинул город. Возможно, потому, что взял след, а может и оттого, что он что-то натворил в копях под Илоном и теперь оттуда к маркграфу едет делегация рудокопов. Я думаю, тебе не следует дожидаться его возвращения.

– Возможно, вы правы… – задумчиво сказал Тахиос, чьи мысли сейчас вертелись вокруг того, где могли укрыться Дахата, герцог и толстый купец.

– Я послал своего помощника в «Золотого Лося» чтобы узнать, что с твоими пожитками – Камесина мне всё рассказала. И он вернулся с тем, что в ту ночь, когда случилось это происшествие в замке, к тебе в комнату приходили стражи, но не городские, и от имени дознавателя забрали твои седельные сумки. А одежду и меч трактирщик отдал, – Балмер посмотрел на Тахиоса, словно говоря ему: я знаю больше, чем ты думаешь, – ещё твой конь стоит на заднем дворе «Речной короны».

Сирота пристукнул кулаком по столу от радости и кот, зашипев, спрыгнул с коленей пекаря и сбежал в другую комнату.

– Я дам тебе денег, немного, но хватит на первое время, и хлеба. Завтра на воротах будет стоять городская стража, а не люди маркграфа, тогда и уедешь. За нашим домом присматривают, но, думаю, ты сумеешь обмануть их.