Сергей Шуба - Поиски мира

– Я благодарен вам за всё, – Тахиос встал и поклонился.

– Полно, парень. Я наблюдал за тобой и решил, что ты не замешан в эти дела, просто попал в беду вдали от своей страны, поддавшись этим вашим родовым заветам. К тому же, мне не хочется, чтобы ты окончательно вскружил голову моей дочери – она и так краснеет без всякой на то причины, когда я смотрю на неё.

– Поверьте, у меня и в мыслях не было…

– Я знаю, – прервал юношу Балмер, – знаю. Я вижу, что тебя что-то тревожит, но это точно не моя дочь. На твоё счастье. Итак, завтра ты придешь в «Речную корону» и назовёшь своё имя. Тебе отдадут лошадь – её постой и кормёжку я оплатил. А затем – да поможет тебе Единообразный.

Тахиос открыл рот, но не успел ответить: в дверь постучала вернувшаяся Камесина.

– Вот, отец, матушка Гуннора дала столько, сколько ты и просил и даже ещё на два локтя больше. Видимо – ты ей нравишься. Теперь-то мы можем поужинать?

– Да, но сначала ты отнесёшь ткань к себе в комнату и три раза повторишь молитву «Почитай отца своего», своевольная девчонка.

Алвириан проносилась по разбухающим от талого снега дорогам, видя, что империя готовится к войне. «Может, я успею вернуться до того, как они возьмут Алтутон. Интересно, Возариус оставит войска ради свидания с Зеркалом?» Вместе с ней ехали четверо молчаливых воинов, у каждого за плечами был мощный лук. «Они уберегут тебя на границе, – так сказал ей сегевел на прощание, вручая новую кваддару. – Отвлекут на себя внимание, если что. Жертвуй ими без сожаления – они знают, для чего рождены». Дева приняла клинок из рук Снио и выдвинула его из ножен. «Его ковали лучшие кузнецы на востоке – это иззлская сталь. Он гибок и прочен – ты можешь повиснуть на нём – клинок выдержит твой вес. Когда ты вернёшься, я поднесу тебе меч из императорской сокровищницы. Возможно, ты даже знаешь его название». Алвириан склонилась в глубоком поклоне, чтобы скрыть охватившее её волнение. Серый легким движением коснулся её волос. «Империя помнит мать твоей матери. Я знал Кеноту и хочу, чтобы её меч был в руках достойной преёмницы. Ты вернёшь его в родные стены».

Пятеро всадников скакали на северо-восток, нахлёстывая лошадей и небо залепляло их следы тяжёлым мокрым снегом.

Император Анриака прибыл в Квиену – последний крупный город на севере близ границ с Бенортом. Войска уже стягивались сюда, скрытно, насколько это возможно. Возариус расхаживал по городской стене, смотря как в грязи дорог медленно двигаются колонны солдат и фургоны с фуражом. Снио Серый стоял поодаль, кутаясь в тёплый плащ.

– Какие вести, сегевел?

– Мои люди делают всё возможное, как и солдаты пограничья, мой император. Никто пока ещё не знает, что мы планируем вторжении. Герцога доставили вчера ночью.

– Как он себя ведёт? – вопрос подразумевал, не планирует ли Отер сбежать или дать знать своему народу о приближении войны.

– Как и положено грубому дикарю, ваше величество. После того как вы заключили с ним договор о возврате ему короны в обмен на земли по реке Свиссе и денежной помощи в размере двухсот тысяч золотых тертарионов, он пьёт беспробудно, требует подарков и золота, а так же упражняется в обращении с мечом. Я не думаю, что он захочет сбежать раньше, чем поймёт, насколько велики силы его сводного брата.

– А что у нас известно о Танкреде? – император смотрел на горизонт, его красная мантия легонько колыхалась от дуновений ветра.

– Он пытался встретиться с Ульрикой, но та ответила, что не будет иметь дел с братоубийцей. Весь север поддержал её. Однако Белон Красивый набирает ему последователей на востоке герцогства – там бароны не без оснований опасаются весеннего набега туэркинтинцев, потому что их послы наверняка донесли оскорбительное поведение Танкреда до своего тулэка. Юг и запад страны выжидает, хотя там рыщут отряды герцога и посланцы графини Мельдфандской.

– Это хорошо. Когда они увидят Отера – у них не останется сомнений. Но ты приехал сюда не только затем, чтобы рассказать мне всё это. Привезти варвара могли и без твоего участия.

– Ваше величество, не гневайтесь, но я считаю, что в таких делах лучше всё предусмотреть и потому отправился сам, чтобы самому и отвечать за ошибки, если они случатся в пути, – Возариус, не поворачиваясь, нетерпеливо кивнул. – Однако вы правы, что такие вести мог передать и гонец. Я хочу сообщить вам кое-что ещё. Императрица пыталась бежать…

– Да?

– И ей способствовал в этом не Малим, а люди из Магерлана. Шад ведёт свою игру, мой император. Не стоит забывать о нём.

– Что ещё? – Скрипсолюсы держат его руку? – догадался Возариус. – Так?

– Да, мой господин. Они заключили сделку – их посланец побывал в Парквеле, и шуад согласился вернуть им их земли, в обмен на вашу голову.

Дарис Скрипсолюс же попросил освободить его родственницу…

– Ублюдок! – рыкнул император, не сдержавшись. – Я хочу его голову, привези мне её до нашего выступления!

– Да, мой господин.

– Слушай, слушай внимательно, – Возариус рывком развернулся и Снио подметил, что император не утратил воинской сноровки несмотря на свой возраст. Его плечи занемели от жёсткой хватки государя. – Моя дражайшая супруга, моя любимая Федра – она уже не так здорова как прежде, ясно?

Весь её род, во главе с Дарисом, лишается всех привилегий и земель. Пока они не побежали как крысы с корабля – схвати их! Если же они успеют скрыться – найди. Всех найди, всех до четвертой степени родства. Чтобы никто из них не смел тревожить мой покой и мою будущую могилу!

Он отпустил сегевела, взглянув на свои латные рукавицы.

– Я задумал великое дело, – хрипло сказал он, – и никому не позволю стоять у меня на пути.

Ночью в дверь к Тахиосу кто-то поскрёбся. Сначала юноша напряженно прислушивался, остро пожалев, что Балмер приказал своему служке оставить его меч и кольчугу на конюшне, потом понял, что дознаватели Фрольда не стали бы покорно ждать под дверью. «Это, наверное, кот». Шуршание повторилось. Сирота легко соскочил с постели и, осторожно ступая босыми ногами, подошел к двери. Прислушавшись, он сдвинул засов и легонько толкнул дверь. Перед ним стояла Камесина. Она прижала палец к губам Тахиоса и зашла к нему в комнату. Поставив засов на положенное место, девушка наощупь привела юношу к постели и села рядом с ним.

– Не зажигай свечу, не надо. Я хочу просто поговорить.

– Да? – смутился Тахиос. В его жизни уже были женщины, но доверчивость Камесины была… не к месту.

– Я же не глупая, знаю, что отец отослал меня, чтобы поговорить с тобой. Что он тебе сказал?

Тахиос помолчал, прислушиваясь, не скрипнет ли где половица, не крикнет ли стражник на улице, но тишина не издала ни звука.