Сергей Шуба - Поиски мира

– Бейтесь в полную силу!

Они полосовали друг друга мечами, смещаясь от центра к трону.

– Ещё, ещё, – лихорадочно шептала Алвириан, молясь про себя, чтобы ни один лучник до срока не заподозрил неладное.

Потом она увидела, что пора. Сарим едва уловимым жестом отбросил своих людей, Алвириан разбежалась в три шага и он вместо того чтобы встретить её добрым ударом подставил плечо, как на учениях. А потом швырнул свой короткий меч через всю арену, поразив лучника с пылающей стрелой на тетиве. Дева не видела этого. Она взлетела в воздух в неимоверном прыжке, дотянулась левой рукой до нижнего выступа и заученным движением взметнула своё тело вверх, перебрасывая через перила. Не ожидавший этого телохранитель не успел отшатнуться, и она вспорола ему горло кваддарой, а потом быстро юркнула ему за спину и полетевшие стрелы вновь поразили мертвеца. Второго телохранителя она ловким приёмом вышвырнула на арену и прежде чем стоящие у дверей напали, приставила к горлу Эльчи-нойона свой клинок.

Тот сидел спокойно, не выказывая ни удивления, ни страха, две стрелы торчали в спинке трона, не затронув тела, а где-то на другом конце яруса зычный голос запрещал лучникам стрелять, чтобы не поранить повелителя.

– Сумасшедший старик, – тяжело дыша проговорила дева. – Я всего лишь хотела выйти за тебя замуж… Ну-ка назад! Пошли вон!

Телохранители вняли её тону и отступили на шаг. Один очень ярился, шепча что-то себе в усы, и Алвириан увидела обломанную стрелу, торчащую у него в плече. Вот что помешало ему поспеть с защитой. Второй видать просто оплошал.

Эльчи-нойон медленно выпрямился и что-то гортанно крикнул. Опять наступила тишина. Алвириан вплотную подступила к нему, заставила сойти с трона и, прижимая лезвие к кадыку, посмотрела вниз. Сброшенный ею телохранитель стоял на песке на коленях, баюкая правую руку, Сарим и его люди горели, прошитые добрым десятком стрел каждый. Дева присмотрелась и только у одного в руке заметила меч – все они защищали её до последнего, метнув своё оружие во врага.

– Э-э-э, гамере хаве ай зевэй! – брезгливо крикнул Эльчи-нойон и несколько стрел поразили его незадачливого телохранителя в спину. – Шии'н за цзи аннэре'х бу-ла? – теперь он явно обращался к ней.

– Замолчи, – сквозь зубы процедила Алвириан. – Эй! Кто здесь понимает мой язык?

Мальм посетил Тахиоса когда тот уже начал самостоятельно выходить во двор. Дознаватель нашел юношу, сидящего на скамейке под старым вязом и, вздохнув, сел рядом, покручивая на пальце связку ключей. Потом ключи со звоном упали ему в ладонь и Мальм словно старому знакомому бросил:

– Хороша погодка, верно?

Тахиос неприязненно промолчал.

– Я слышал, тебе наложили пару швов эти умельцы, – как ни в чём не бывало продолжил Мальм, – жаль будет, если наши люди тебе вновь что-нибудь попортят. Так отчего ты сбежал той ночью?

– Я испугался, – ответил сирота и поморщился, потому что вызов, прозвучавший в его голосе, был совершенно не к месту.

– Болит, что ли? – увидел его непроизвольную гримасу дознаватель. – Или шутки шутить вздумал? Я поспрашивал твоего лекаря – он клянётся, что ты вот-вот зайцем побежишь, хотя упорно делаешь вид, что тебе плохо. И почему-то отказываешься говорить с ним на одном языке, хотя со мной не погнушался. Что ж ты так со своим спасителем, а, малыш?

– Я не малыш, – огрызнулся Тахиос, – и мне действительно худо. Что же до ваших подозрений – то вы наверняка видели мою подорожную и допросили Кискейлта…

– Я допросил Кискейлта, – прервал юношу Мальм и его тон давал понять, как нудно ему об этом говорить, – и я видел твою подорожную. Но я так же видел четыре трупа, что остались после твоего пребывания в доме пекаря и остается неясным, что случилось с патрулём городской стражи возле «Речной короны», а так же людьми маркграфа, скакавшими на ворота той ночью. Можешь что-нибудь сказать об этом?

– Я чист в случае с вашими людьми – это подтвердила Камесина и сами знаете кто не стал обвинять её во лжи, – угрюмо бросил Тахиос.

– Сами знаете кто… – протянул дознаватель и вновь крутнул связку ключей на пальце. – К сожалению, сами знаете кто отсутствует сейчас в городе и его никак не допросить, да и надо ли? – все ведь могут ошибаться… как могла ошибаться твоя усопшая подруга, как могу ошибаться и я… Только вот в чём дело, парень: тобой заинтересовались люди, которым страсть как надо докопаться до истины, и лучше будет, если ты мне её скажешь по доброму. Хотя бы сейчас.

– Что за люди – маркграф? Перед кем мне оправдываться в этот раз?

– Маркграф Каннер тоже ждет твоей истории, но он сейчас отсутствует – смотр войск в Илоне, куча дел, но есть не менее заинтересованные лица, появлять упрямство и ссориться с которыми я не советую.

– Например, кто?

– Например – Паэн Лёкхед, – первый раз за всё время беседы Мальм взглянул Тахиосу в глаза и тот увидел стальной отлив в зрачках дознавателя. – Брат сам знаешь кого. Очень могущественный брат.

«Я и не ожидал ничего иного», – подумал Тахиос, а сам спросил.

– Сколько у меня времени?

– Зачем ты торгуешься? – это принято в вашем знатном роду?

– Просто я хочу подлечиться, ответить на все вопросы, сесть на своего коня, забрать свои пожитки и уехать отсюда раз и навсегда, – не покривив душой ответил юноша. – И чтобы никого больше не видеть.

Мальм помолчал.

– Я понимаю тебя, но Паэн Лёкхед ждать не любит. А потому у тебя есть время до завтра. В любом случае ты не уехал бы так скоро – ведь наверняка он захочет перепроверить твои слова, прежде чем доложить их маркграфу.

– Хорошо, я буду говорить, – пробормотал сирота, смотря в землю. – Только, если можно, не в присутствии Чернокнижника.

– Не волнуйся, малыш, он сейчас далеко, – усмехнулся дознаватель, позвякивая ключами. – Ни здесь, ни в Илоне ему показываться нельзя – слишком много он успел натворить за эти две недели… Но не думай, что я буду церемониться с тобой, если почую, что ты лжешь.

Тахиос искоса посмотрел на красивые, остроносые, тиснёной кожи сапоги Мальма.

– Не буду.

– Тебе не нужен переводчик, – на чистейшем анриакском ответил деве Эльчи-нойон. – Если хочешь говорить, говори со мной.

Алвириан краем глаза увидела усмешку на его лице и отчётливо поняла, что нойон опасен, как змея, которую схватив, можно только убить, но нельзя отбросить или выдоить яд, ибо какой яд может быть у королевского питона?

– Кто ты? – безотчётно спросила она.

– Я – Эльчи-нойон, Непобедимый, Старейший среди туэркинтинцев, я пережил трёх тулэков и наверняка переживу четвёртого, мои предки помнят другую степь под копытами наших коней, а я знаю, что они знали… но, наверное, тебе не это интересно на самом деле, убийца, воспитанная в подземельях Ар-Тахаса?