Сергей Шуба - Поиски мира

– Это Соколы Непобедимого, – углом рта сказал деве вожак, совершенно позабыв, что она ничего не понимает. – Их десять сотен и они никогда не спят, охраняя Эльчи-нойона. Ещё не было случая, чтобы они показали спины в бою…

Передний воин остановил их властным жестом руки.

– Кто вы и по какому вопросу хотите побеспокоить Старейшего?

«Старейшего, но не Мудрейшего», – подумала Алвириан, странным образом ощущая как гадальные кости перекатываются у неё в кошеле. Зуд достать их и посмотреть, был нестерпимым, но она понимала, как к этому могут отнестись и потому сдерживала себя. Последнюю ночь перед ставкой ей снился одинокий всадник, который мчался на север между полотнищ зелёного света, протянувшихся от земли до самого неба, и ей мучительно хотелось следовать за ним. Проснувшись, она не знала, что это означает.

– Меня зовут Гатах из рода Толбай. Эта женщина приехала сватать за себя Непобедимого, – серьезно представил пленных вожак.

Раскосые глаза мигнули. Потом воин сбросил с головы капюшон, делая вид, что не расслышал.

– Что ты сказал?

– Эта женщина хочет взять в мужья Эльчи-нойона, – тихо, но упрямо повторил десятник. – И мы привезли её сюда.

Первым не выдержал какой-то чумазый любопытный, стоявший позади отряда. Он расхохотался, указывая пальцем на деву, его смех подхватили другие.

– Тихо! – громовым голосом рявкнул Сокол и даже чуть привстал на стременах, обозревая собирающуюся толпу. – Она – гостья! Проезжайте.

Гатах поклонился и направил свою лошадь к идолам, попеременно возлагая руку на лоб каждому из них. Алвириан и остальные под присмотром охраны делали то же самое. Жрецы в волчьих шкурах, молившиеся у костра, проводили их хмельными взглядами, но не стали останавливать.

Сойдя с коней у входа, они отдали своё оружие ближайшему Соколу и ступили через порог.

Длинный дом был воистину длинным: построенный из крепких еловых брёвен он простирался на три полёта стрелы и имел ширину в двадцать копий. Полы были устланы коврами, на стенах висели плетёные циновки, разрисованные угловатыми узорами, под высоким потолком раскачивались колёса с укреплёнными на них свечами, в каждом углу стоял кувшин с водой и ведро с песком, согнувшиеся в три погибели слуги юрко шныряли туда-сюда.

Они вышли прямо на арену – иначе открывшееся пространство Алвириан назвать не могла. На втором этаже по периметру этого квадрата сидела знать и наиболее отличившиеся воины в дорогих халатах, а место Эльчи-нойона легко было отличить по перилам, выкрашенным в красный цвет и трону, стоящему на возвышении.

На своём уровне, в полутьме, Алвириан разглядела несколько проходов и загородок, возле которых стояли стражи и суетились два лекаря. Взбежать на второй ярус отсюда было невозможно, разве что встать кому-нибудь на плечи и прыгнуть, тогда, может быть, уцепишься за нижний выступ деревянной обшивки. Глаза её встретились с глазами человека, сидевшего на троне, и в сердце девы стало заползать отчаяние.

Эльчи-нойон был стар. Его седая борода опускалась до пояса, седые волосы разметались по плечам. Лицо же было на удивление гладким и совсем не походило на лица степняков, окружающих его. Вытянутое, аристократическое, с высокими скулами, оно напомнило Алвириан о ком-то знакомом. Лишь глаза были узкими, степняцкими, и в них полыхало безумие.

Нойон протянул вперед руку, и шум вокруг медленно стих.

– Кто вы, дерзнувшие нарушить наши думы?

Туэркинтинец припал на одно колено и низко склонил голову.

– О, Непобедимый! Я, Гатах, со своим десятком нес охрану на западе твоих границ. Эта дева прибыла из Анриака и у неё есть просьба.

– Пусть говорит.

Алвириан, гордо подняв голову, сделала три шага вперед и подала знак Сариму. Лучник пристроился у неё за левым плечом и звучно заговорил.

– О, Эльчи-нойон! Слава о тебе идет по всему миру! Моя госпожа, знатного рода хочет быть твоей женой, ибо звезды сказали ей, что ты тот человек, что даст Западу надежду. Мы просим милости.

Многие наверху захотели взглянуть на женщину, предложившую такое. Ряды знатных пришли в движение, кто-то охал, кто-то вздыхал.

Сам нойон подался вперед, накручивая на палец левой руки единственную рыжую прядь. Он спросил что-то и прикрикнул на дёрнувшегося перевести Сарима.

– Пусть она говорит сама!

Вновь стало тихо, как в могиле. Алвириан, сглотнув, ответила по-анриакски:

– О, Мудрейший из властвовавших в степи…

– Нет! – хлопнул раскрытой ладонью по подлокотнику кресла старик. – Нет, женщина. Ты, которой звёзды указали путь ко мне, даже не удосужилась выучить наш язык. Думаешь, я всё время буду говорить с тобой в присутствии слуг? Уже за один этот проступок тебя бы следовало разорвать конями. Но я вижу, ты красива лицом. Сними одежды, потешь нас танцем и может быть, я пощажу тебя.

Сверху послышались одобрительные крики. Дева чувствовала частое дыхание Сарима на своём плече.

– Я буду танцевать только для своего господина! – выкрикнула она, уже не надеясь, что это сработает. – Не хочу бесчестья!

– Смотрите, как она заговорила, – мелко засмеялся нойон, но от этого смеха волосы зашевелились у Алвириан на затылке. – Она вспомнила о чести. Она ослушалась. Эй, воин! – было при них какое-либо оружие?

– Да, мой господин. Они несли с собой луки, кинжалы и короткие мечи.

– Что ж, раз ты не хочешь танцевать для меня и моих гостей, значит, спляшешь со смертью. Разденьте их и облейте горючим маслом!

«Запомни, ты есть всё и ничего», – прозвучали в её голове слова сегевела. Он заглядывал к самым успешным ученикам лично. Эта фраза вертелась в мозгу Алвириан, пока с них срывали одежду. Она посмотрела на вырывающихся собратьев Сарима и на него, покорно стоящего на коленях. Лучник спокойно смотрел на неё, словно спрашивая, какие будут указания. Оцепенение неожиданно пропало.

– Ты хотел гореть? – прошептала Сариму шпионка. – Ты будешь гореть. Но сначала подставишь мне плечи.

Лучник кивнул, потому что понял. Масло текло у него по волосам и груди.

– Ну что, слуги своей госпожи – у вас есть шанс. Вот вам оружие, дарованное вашей госпожой. Вы убьёте её, убьёте друг друга, но последний останется в живых и я отпущу его. Если же не захотите сражаться – стрелы принесут огонь. Начнём наш танец!

Гулко ухнули барабаны, услышав приказ Эльчи-нойона и от их звука, казалось, выше взметнулось пламя факелов.

Алвириан подобрала свою кваддару, которая была на ладонь длиннее мечей её спутников и крутанулась на пятках. Горящая стрела воткнулась перед ногами одного из анриакцев, чтобы вывести его из ступора. Сверху заулюлюкали.

– Бейтесь! – крикнула дева, бросаясь то к одному, то к другому, отступая, поворачиваясь спиной к месту, где сидел нойон, держа в поле зрения Сарима.