Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

Сигизмунд смотрел чистыми честными глазами, а Тамплиер прорычал:

- Не нужно.

- Значит, понятно все?

- Ничего не понятно, - отрезал Тамплиер, - но это не важно. Командир вы умелый, признаю, и пока что на стороне добра и света, что изумляет не только меня… Так что выполним любую поставленную перед нами задачу. Сэр Сигизмунд?

Сигизмунд вздрогнул.

- Да, - ответил он торопливо, - выполним… Но как же, впереди ангелов?

Тамплиер хрюкнул и посмотрел на меня с великим сомнением.

- Во главе, - отрезал я значительно. - Сигизмунд, ты стоишь гораздо дороже, чем о себе думаешь!.. Но я все равно тебя пока не продам. Потом… гм, посмотрим.

Он посмотрел беспомощно, не зная, как реагировать на такую грубую шутку. С одной стороны, мы вроде бы солдаты, а у них шутки все грубые, но если нам уготовано идти впереди ангелов, то как бы должны быть уж и непонятно какими!

Тамплиер поднялся, с лязгом опустил забрало и взялся за рукоять исполинского меча.

- Сядьте, доблестный сэр, - велел я. - В вашей доблести никто не сомневается, а кто усомнится, того я сам и с превеликим удовольствием удушу собственными руками, ибо привык защищать доверившихся мне. И вообще давно уже никого не душил!

Тамплиер снова опустился на валун, вытянул ноги и поднял забрало. Сигизмунд посмотрел на огромного рыцаря и смиренно сел рядом, похожий на него чем-то неуловимым больше, чем сын на отца.

Азазель вышел из черного смерча, когда я угощал Тамплиера и Сигизмунда бужениной, ветчиной и корейкой, они же оба уверены, что мужчины без мяса жить не могут.

Тамплиер помахал ладонью над куском мяса, отгоняя взметнувшийся с горелой земли пепел. На Азазеля даже не посмотрел, зато Сигизмунд едва не выронил еду, не сводя зачарованного взгляда со странного ангела, о котором столько легенд и противоречащих друг другу слухов.

- Началось, - сообщил Азазель с кривой усмешкой.

- Наступление? - спросил я.

Он кивнул:

- Михаил рванулся изо всех сил!

- Глупо, - сказал я.

- Конечно, - согласился он. - Спешит пройти как можно дальше. Не хочет делиться победой.

- До победы еще далеко, - заметил я. - Ладно, мы пока подкопим сил, а михаиловцы и вельзель-вуловцы пусть продвигаются с упорными боями к главной цели. А мы как только, так сразу!

Тамплиер прорычал:

- А почему не сейчас?

- Мы элита, - напомнил я. - Лучшие из лучших! Суперкоммандос. Простых сражений брезгаем. Мы для точечных операций, что всякий раз спасают мир! Пока набирайтесь сил, а наш друг благороднейший лорд Азазель будет весьма информировать в меру своих невероятно хилых сил, чтобы мы ударили токмо в нужный момент!

Рыцари помолчали, обдумывая, Азазель широко улыбнулся:

- Готовьтесь. А я понаблюдаю за сражением. Скажу честно, в восторге! Такие масштабы…

Он исчез на полуслове. Сигизмунд вздрогнул, Тамплиер сделал вид, что его такие трюки не впечатляют.

Азазель то появляется, то исчезает, я прекрасно понимал его нежелание сражаться на любой из сторон, везде друзья, видит справедливость доводов обеих сторон, а они практически пятьдесят на пятьдесят. Даже новым мятежникам сочувствует, хоть и не правы, но там трое из тех не смирившихся, что пошли за ним с небес на гору Хеврон, и он чувствует свою вину даже за них.

Тамплиер и Сигизмунд время от времени напоминают мне, что пора бы в бой, я сообщил Азазелю о проблеме, и он перенес нас на уровень ниже, где мы прошли около двух миль мимо опустевших котлов со все еще кипящей смолой и окровавленными кольями, на которых совсем недавно корчились грешники, которые сейчас с оружием в руках защищают проходы к главной твердыне.

Михаил, по спешному донесению Азазеля, вскоре все же остановлен, после чего, потеряв уже две трети армии, вынужденно объединил силы с Вельзевулом. Хотя и не смешиваясь, но активно взаимодействуя, они перешли в мощное наступление.

Темные ангелы и демоны ада армии Вельзевула, как я и предполагал, оказались намного более страшными воинами, чем небесный легион. Первые отряды новых мятежников были просто сметены, и две могучие армии вломились с этого уровня на следующий, там очистили от немногих отрядов противника и спустились на следующий.

Я продолжал придерживать своих неистовых героев, а лорд Азазель еще дважды переносил нас с уровня на уровень. Даже у меня всякий раз невольная дрожь пробегает по жилам, а про впечатлительного Сигизмунда и говорить нечего, это сплошные вытаращенные глаза и распахнутый рот, куда влетит не то что ворона, но целая стая гусей.

Мы продолжали путь, указанный Азазелем, я еще и сверялся по карте. Сигизмунд первый начал нервно дергаться, крутить носом, морщиться, посматривать в нашу сторону странными глазами.

- Сэр Ричард, - спросил он опасливым шепотом, - вы ничего не чувствуете?

- Как это? - изумился я. - Конечно же, чувствую!.. Впереди честь и слава, великие подвиги!.. А также исполнение нашего Великого Долга перед Первой Заповедью, которую нам дал Господь!

Тамплиер промолчал, даже и не знаю, понял ли, а Сигизмунд спросил опасливо:

- Сэр Ричард?

Я пояснил с мягким отеческим укором:

- Мы склонны со снисходительным пренебрежением относиться к старинным рыцарским обычаям, забывая, что в них заключена великая мудрость, частенько незаметная в повседневности. Но я знаю, что для великих прорывных побед в науке, гуманизме и человечности нужно поколение победителей, что возвысят человечество на новую ступень гуманизма и демократии!.. Потому мы должны отыскать всех женщин побежденного и поверженного противника и должным образом исполнить свой долг перед человечеством и благодарным будущим, дав ему потомство тех, кто победил, а не проиграл!

Сигизмунд дернулся, беспомощно оглянулся на Тамплиера, но тот лишь кивнул, дескать, все верно, таков рыцарский долг, породу людскую нужно улучшать.

- Сэр Ричард… - проблеял он жалобно.

Я перекрестился и пояснил кротко:

- Даже церковные деятели высшего ранга впадают в ступор, не в состоянии истолковать слова Господа: «Плодитесь и размножайтесь!», и только старинные рыцарские обычаи хранят сокровенную суть этого завета: «плодитесь» - это оставляйте потомство со своей женой, что правильно и угодно, а «размножайтесь» - это насилуйте женщин побежденного племени, чтобы размножить племя победителя, дать миру тех, кто в крови и пожарах огнем и мечом, перешагивая Через горы трупов и пересекая кровавые ручьи, приведет человечество к вершинам духа, гуманизма и высоким технологиям!

Мирно беседуя, мы продолжали двигаться вдоль раскаленной стены, что не обжигает, Сигизмунд все больше бледнел, наконец простонал в муке:

- Неужели вы в самом деле… ничего… не чувствуете?

Мы обогнули красно-черную скалу, открылся вид на широкую реку Флегетон. Вместо воды в ней течет кровь, от мерзкого запаха помутилось сознание, я с трудом сдержал позыв выблеваться, заверил себя, что это не ангелы сотворили, все подсмотрено у людей, это у нас после ожесточенных сражений текут кровавые ручьи, а то и реки, так что ничего здесь не придумано, все лишь скопировано.