Пенни Хэнкок - Проклятие темных вод

Странное дело: Бен в ее мыслях скользнул на второй план, уступив место Мику. С чего это вдруг она вертится перед зеркалом да приглаживает прическу? Хелен попыталась взглянуть на мужа глазами Марии. Она уже не понимала, кажется ли Мик интересным другим дамам? «Возможно, эти новые подозрение и ревность к сестре вызваны чувством вины», — думала она. Хочется саму себя наказать за сумасшествие с Беном. Как бы то ни было, это заставило ее осознать, что она по-прежнему любит мужа и мысль о том, что он может исчезнуть, невыносима.

Хелен взяла в баре джин с тоником и почти сразу осушила стакан. Когда прозвенел звонок к началу первого действия, отправилась искать свое место. Только подействовал алкоголь — и ее сковало оцепенение.

Соню она заметила прежде, чем та ее. Хелен попыталась встретиться с подругой взглядами над головами встающих с мест зрителей, но безуспешно. Соня выглядела опустошенной, будто весь день провела на базаре, и Хелен вновь вспомнились слова Нади о депрессии. Хелен помахала, пытаясь привлечь внимание подруги, но Соня смотрела под ноги, а Хелен увлекло вниз по лестнице в потоке людей, горящих желанием промочить горло за время антракта.

В баре Хелен пробралась сквозь шумную толпу и наконец увидела Соню, которая спускалась по другой лестнице.

— Соня, вот так совпадение! — воскликнула она. — Хотя, конечно, нет. Вы же с Грегом сюда собирались. Твой муж не может пропустить репетицию «Тоски»! А мне билетик дал Саймон. Собирался предложить тебе, но передумал, решив, что твой благоверный наверняка расстарается.

Соня кивнула. Взгляд подруги казался Хелен безжизненным.

— Я так рада тебе! — сказала Хелен. — Сто лет не виделись же! Может, поболтаем минутку? Не сейчас, разумеется. Все в порядке? Бледная ты что-то.

— Нормально… — ответила Соня.

Хелен опешила. Она была готова посочувствовать подруге, если той тяжко или грустно, но такой холодный ответ… Может, Соня не хочет больше общаться, потому что дети выросли? Печально, если причина только в этом. Если нет, можно просто поговорить как воспитанные люди, хотя бы ради прежних отношений, ради старого доброго времени.

— Я на этой неделе слегка простыла, — вдруг нарушила тишину Соня. — Боюсь, еще не совсем поправилась.

— Ах да, Саймон рассказывал, тебе даже пришлось отменить уроки. — Хелен улыбнулась, радуясь разумному объяснению происходящего и вновь проникаясь сочувствием к подруге.

— Ты видела Саймона?

— Он дал мне билет. Не знала? Тебе надо выпить, милочка. Давай встретимся позже, куплю нам шампанского. Мне надо выговориться. Об этой жутчайшей ситуации. О своем племяннике. Он исчез. И… О черт! Лучше сейчас не начинать. А то снова расстроюсь. Это выбило из колеи нас всех. Пожалуйста, давай встретимся после спектакля, выпьем? Если хочешь, конечно. О Грег, привет.

— Хелен, — сказал Грег, — здравствуй, как поживаешь? Соня, извини, я просто хочу сказать, что Кит и Гарри вышли купить программку, а я — до туалета и обратно.

— Я как раз просила Соню встретиться после спектакля, выпить со мной, — проговорила Хелен. — Отпустишь жену? Мы с ней не проводили время вместе уже… Господи, как же долго, Соня? Да и мне надо поговорить с подругой о…

— Не возражаю! Отвезу Кит и Гарри куда-нибудь перекусить. Поболтаю с ними подольше. А ты можешь сплетничать с Соней всю оставшуюся половину дня.

Когда спектакль закончился, Хелен и Соня устроились за столиком в баре. Подошел Грег, еще раз заверил, что в их распоряжении все время мира. Он едет с детьми в ресторан в Ковент-Гардене и вернется забрать Соню, когда они захотят.

— Итак… — Хелен наклонилась к подруге и налила обеим по большому бокалу «Просекко».

Она поняла, отчего на душе так муторно: надо снять стресс, выговориться непристрастной к ситуации подруге.

— Ты, наверное, не помнишь моего племянника Джеза?

Пятница

Соня

Бар в театре был переполнен желающими выпить.

— Джез, — продолжила Хелен, — сын моей сестры. Он жил у нас, пока выбирал, в какой музыкальный колледж поступать.

Я поискала взглядом часы. И не нашла. Сейчас, должно быть, около пяти. Джез один в гараже, связанный с прошлой ночи. Снова в груди больно ворохнулась тревога. Стоит мне собраться навестить парня, как обязательно что-то встает на пути. Вот и сейчас, согласившись поговорить с Хелен, я еще больше задержала возвращение к мальчику: хочу я этого или нет, придется выслушать, что происходит в семье Джеза, как они восприняли его исчезновение и что об этом думают. Кстати, эта информация может дать мне подсказку, когда и как лучше выпустить парня. Хелен начала рассказ. Я вижу, как двигается ее рот, но слов не слышу. Они тонут в мечущихся по мозгу тревожных мыслях: рейсы «Клипера» отменят из-за плохой погоды, выключится электричество, встанет метро. Я не вернусь сегодня ночью. Джез проведет ее привязанным к кровати — ни попить, ни поесть. Умрет медленно, мучительно. Будет думать, что этого я и добивалась, хотя на самом деле я желала обратного.

Снова наплывают воспоминания. Вижу синие сполохи, слышу сирены, испуганные голоса взрослых… Возвращаюсь в прошлое.

Полицейский катер, потом «скорая», голубые вспышки, шум — и вот я обнаруживаю себя на жесткой пластиковой скамейке в холодном коридоре. Не помогают согреться ни «Боврил» [17] «Боврил» — фирменное название мясного бульонного экстракта. в пластиковой чашке, ни грубое серое одеяло, которым укутали мои плечи.

Вокруг толпятся люди. Смотрят на меня сверху вниз, что-то спрашивают.

— Держала изо всех сил! — Я рыдаю, меня трясет, зубы клацают. — Не отпускала!

В море лиц появляется медсестра: бледная кожа, золотистые кудряшки выбиваются из-под крохотной шапочки, выщипанные брови изгибаются крутыми дугами. От этого у женщины такое лицо, будто она постоянно в глубоком шоке. Отчетливо помню ее испуг, как чуть кривился ее рот, выговаривая: «Прошу прощения».

Я подождала успокаивающих объятий: «Они ошиблись».

Лица менялись, комкались, рассыпались, лишь одна пара глаз глядела на меня с таким поначалу незнакомым выражением… Никогда прежде не видела такого взгляда, зато потом — много раз: неприкрытая ненависть.

До сих пор не уверена, чей жуткий вой прогнал их в глубину белого коридора — мой или кого другого.

— Соня, — говорит Хелен, — ты в порядке? Тебе уже лучше? Хочешь чего-нибудь? Может, еще водички?

Люди в ресторане амфитеатра плавают. Комната внезапно будто перенеслась на реку: покачивается вверх-вниз, как «Клипер». Я вцепляюсь руками в края кресла.

— Все нормально, — наконец удается сказать. — Я, пожалуй, выпью бокал вина.