Алексадр Золотая Грива 2

- Какую яму?

- В которой живёт. Кунявиха в яме живёт, глубокой, - стала терпеливо объяснять Рада, - ступа прилетит прямо туда. Понятно? Поговори с ней, она расскажет, что делать. Понятно?

- Да, да, понятно, - раздражённо бурчит Александр. Ему совсем не нравится, что придётся лететь в какой-то ступе, падать в яму к ведьме с диким именем Кунява. Мало ли что взбредёт в башку этой Куняве! Но другого выхода у него, похоже, нет. Баба-Яга, она же княгиня Рада, права - дружину Владимир не даст, одному в такую даль не добраться. А отказать князю не может - хуже смерти прослыть трусом! Встал, решительно посмотрел в глаза.

- Ладно, княгиня, сделаю всё, как ты говоришь.

Последние лучи солнца гаснут за стенами города. Холодная темнота разливается по улицам. Во дворах боярских теремов зажигаются светильники, стражники спускают с цепей голодных сторожевых псов. Звенит колокол на звоннице княжеской часовни. Городские ворота закрываются. Патрули ночной стражи выходят на пустые улицы. Стальные подковки на каблуках красных сапог звонко стучат по мёрзлой земле. Слышен треск смоляных факелов, чёрные тени пляшут на массивных воротах, словно хотят проникнуть внутрь. Когда до полуночи остаётся всего несколько минут, на лестнице раздаются шаги. Дверь во двор распахивается. Высокий, широкоплечий мужчина в длинном чёрном полушубке шагает в темноту, за ним показалась женщина. Дверь бесшумно захлопнулась. Женщина выходит вперёд, негромко свистит. Раздаётся фырканье, подковы гремят по камням. Знакомый чёрный жеребец с огненно-рыжей гривой, таким же хвостом и жёлтыми, как у кошки, глазами появился из темноты двора. Глаза вспыхивают недобрым огнём.

- Бери повод, Золотая Грива, конь твой, - произносит Рада.

Из-за холода лицо укутано пуховым платком, оставлена только узкая щель для глаз. Голос звучит глухо, незнакомо. Александр неторопливо подходит, ладонь в меховой рукавице разжимается. Конь осторожно нюхает сахар, мягкие губы подхватывают сладкий кусочек. Фыркает, багровый цвет глаз немного затухает. Александр снимает рукавицу, гладит странно горячую шею. Перстень ярко вспыхивает, гаснет. Конь сразу успокаивается, глаза снова желтеют.

- А как же я прошлый раз без перстня с конём управлялся? - удивлённо спрашивает Александр. - Или к Владимиру на другом ездил?

- Тот же самый. Но сейчас полночь, - усмехнулась Рада, - ты не медли, скачи. Северные ворота уже скоро откроются.

Александр сёл на коня. Жеребец без понукания на рысях пошёл к воротам. Створки распахнулись. Кто открыл ворота, Александр не увидел. Копыта звонко застучали по стылой земле. Конь несётся вскачь в полной темноте, дороги не видать. Только чёрные контуры крыш проплывают над головой, заслоняя звёзды. Через несколько минут бешеной скачки по застывшему в ночи городу показались огни. Конь подскакал ближе и Александр увидел костёр, вокруг стражники. Кто сидит, кто лежит, закутавшись с головой в тулупы. У сидящих головы опущены на грудь, глаза закрыты. Возле ворот никого. Грохот копыт в ночной тишине раздаётся, как гром среди ясного нёба, но никто не поднял головы, не спросил, кто едет. Стражники недвижимы.

Конь останавливается в пяти шагах от ворот. Александр растерянно оглядывается, хочет спрыгнуть на землю. Деревянный брус толщиной с печную трубу, который служит засовом, медленно поднимается вверх, с грохотом падает. Громадные створки, окованные железом, раскрываются, словно пасть гигантского чудовища. Чёрный жеребец делает шаг, другой, идёт прямо в тёмную пасть. Александр оборачивается - стражники неподвижно сидят у костра, глаза не мигая смотрят в огонь. Ворота за спиной медленно закрываются, наступает полная темнота. Конь останавливается. Голова поднимается, горящие жёлтым огнём глаза смотрят в звёздное нёбо. А через мгновение раздаётся медвежий рык, переходящий в жуткое волчье завывание! Такого Александр ещё не слышал. От рёва кровь стынет в жилах, плотный овчинный полушубок кажется лёгким, словно пуховый платок, а длинная кольчуга, надетая под него, просто тоненькой рубашкой. Пальцы левой руки крепче сжимают повод, ладонь правой ложится на рукоять меча. Где-то далёко, в самой середине чёрного леса, раздался ответный вой. Конь фыркнул, довольно замотал башкой, отчего рыжая грива крепко хлестнула по груди Александра. За спиной длинный конский хвост со свистом рассёк неподвижный морозный воздух.

- Ну, давай, конячка, вези меня дальше, - негромко произнёс он.

Конь словно понял - бросился с места в галоп. Грохот копыт расколол тишину, холодный ветер засвистел в ушах. Опять бешеная скачка в ночи! Ледяные звёзды обсыпали небосвод, несколько самых крупных мигают, словно беззвучно переговариваются. Кожу обожгло морозным ветром, пришлось отвернуться. Бросил взгляд по сторонам. Вокруг расстилается стылая равнина, едва освещённая мерцанием звёзд. Конь несётся, не разбирая дороги, перелетая чёрные провалы ям и оврагов. Голова с оскаленной пастью опущена к земле, словно вынюхивает чьи-то следы. В звёздном свете рыжая грива превратилась в седую, стелется по ветру. Кажется, что с неё срываются белые искры, летят и гаснут далёко за спиной. Ветер не обжигает, а просто режет на куски лицо ледяным ножом. Пришлось надвинуть шапку на глаза, уткнуться лицом в гриву. Почувствовал, что однообразный грохот копыт меняется. Не стал тише или реже, нет, просто к нему прибавился ещё один, словно некто скачет впереди на таком же необыкновенном коне. Приподнял голову, прикрываясь от ветра ладонью. Приближается широкая полоса абсолютного мрака. Стук копыт отражается от этой полосы, возвращается эхом. Сквозь слёзы плохо видно. Смахивает рукой. Слёзы размазываются по рукавице, замерзают. Маленькие кусочки льда царапают кожу. Внезапно конские копыта отрываются от земли, Александр летит в никуда, ничего не видя вокруг, чувствует только, что летит вперёд и вверх, а потом резко вниз!

Конь на полном скаку перепрыгивает через громадный овраг саженей в десять. Копыта тяжело бьют в землю, превращая её в крошево. Чёрный жеребец с всадником, словно неведомое ночное чудовище, несётся по земле на раскоряченных лапах, с хрустом ломая молодые деревца, выворачивая кусты с корнями. Мелкие камни с визгом разлетаются во всё стороны, сыпятся искры. Кажется, что под коваными копытами горит земля. Скольжение прекращается, конь снова мчится галопом. Стена мрака оказывается лесом. Жеребец на полном скаку ломится сквозь заросли, чудом обходя столетние дубы, не обращая внимания на жалкие кусты орешника и молодые берёзки. Мимо летят полянки, лесные прогалины. Конь мчится по известному только ему маршруту, без дорог и тропинок. Александр зарылся лицом в гриву, обнял за шею. Приподниматься в седле смертельно опасно - толстые сучья с клыками сломанных веток проносятся совсем рядом, он чувствует, как острые концы задевают спину, выдирая клочья шерсти и кожи из полушубка. Наконец, стук копыт становится тише, реже. Конь переходит на рысь, потом вовсе останавливается. Александр некоторое время не двигается в седле, потом скрюченные судорогой пальцы осторожно разжимаются. Медленно, словно древний старик, выпрямляется. Открывает один глаз, второй.