Александр Золотая Грива.

Далёко впереди показалась тонкая полоска городской стены. Александр, как и остальные свободные от службы, приводил в порядок доспехи перёд прибытием в столицу. Чья-то тень ложится рядом.

- Господин Александр, вас вызывает сенатор Марцеллий, - почтительно произносит секретарь.

Русич посмотрел на сидящего неподалёку Варда. Старший сотник недоумевающе развёл руками - не знаю. Александр застегнул пряжку поясного ремня, поправил меч, вошёл в шатёр. Сенатор встретил его, стоя спиной к входу. Обернулся на звук шагов, взглянул в глаза русича.

Александр вскинул правую руку в приветствии, замер в ожидании. В глаза невольно бросилось, что на столе сенатора разложены те самые доспехи, которые нашёл на драккаре викингов.

- Я вызвал тебя вот зачем, - медленно заговорил Марцеллий, - по прибытию в столицу ты будешь достойно награждён. Но ты принёс немало пользы и лично для меня.

Марцеллий умолк, несколько мгновений смотрел на доспехи остановившимися глазами. Потом словно очнулся, поднял глаза:

- Эти доспехи когда-то принадлежали моему сыну. Я заказал их лучшему оружейнику Константинополя. Они вот... нашлись... - с трудом произнёс сенатор. Снова замолчал, потом тяжело заговорил, как бы выдавливая слова:

- Забери себе. Для меня слишком тяжело видеть их.

- Господин сенатор, - растерялся Александр, - я... я не могу....

Марцеллий отвернулся к стене, махнул рукой:

- Не спорь. У нас принято награждать оружием и доспехами лучших. Знаки различия и родовой герб я приказал снять. Теперь это просто очень хорошие доспехи и только.

Поколебавшись, Александр аккуратно забрал доспехи, вышел из шатра. Яркое солнце больно резануло по глазам, он зажмурился, отвернулся. Так, щурясь и отворачиваясь, подошёл к Варду, что с любопытством ожидал на палубе. На его немой вопрос показал глазами на дорогую броню.

- Вот это да! - удивился Вард, - ты представляешь, сколько такое железо стоит?

- Да, у нас за такой доспех можно небольшой город купить, - ответил Александр, неверяще глядя на шлем и панцирь, - а у вас?

- Так же, - ответил Вард, - или обменять на хороший дом в столице. Поздравляю!

Александр отошёл в сторонку, быстро надел обнову, с некоторой досадой посматривая на старые доспехи - чистил, чистил, оказывается, зря...

Он обратил внимание, что один из пленных викингов странно посматривает в его сторону. Удивило - с чего бы, вроде видятся не впервые. Но викинг смотрел не на него, а на панцирь, словно знал о нём что-то. Александр подошёл к викингам - их приковали к вёслам, чтобы не даром хлеб ели, спросил:

- Ты чего смотришь, ярл, что-то не так?

Викинг замялся, опустил руки с вёсла. Новенькие цепи звонко тренькнули.

- Видал я такую броню недавно, на одном ромее...

- Вот как? - насторожился Александр, - ну-ка, рассказывай!

- Давай сначала заключим сделку, русич, - предложил викинг, - я расскажу, что знаю, а ты пообещаешь, что замолвишь словечко за нас перёд тем, кто сидит в шатре. Он важная птица, мы видим. Может сделать так, чтобы нас не казнили.

- Ну ты и нахал, ярл, - усмехнулся Александр, - да мне проще доложить о тебе той важной птице, что сидит в шатре, как ты выразился. Палач заставит говорить.

- Знаю, - вздохнул ярл, его голос зазвучал тише и глуше. - Но тебе что с того? А если договоримся, я расскажу такое, что может очень тебе пригодиться.

- М-да, любопытно, - почесал затылок Александр, - но ведь ты понимаешь, что вас не отпустят.

- И не надо. Главное, чтобы не казнили сразу. Пусть продадут евреям, а там наши дела.

- Да? Хм... может получиться, - усмехнулся он, - ромеи как евреи, выгоды не упустят. Но почему я должен верить тебе, а ты мне?

Викинг впервые улыбнулся, попытался развести скованные руки. Цепи снова тоненько звякнули.

- Ты русский, а не ромей и если дал слово, то сдержишь. А верить мне... Я - викинг и не стану лгать даже под пыткой.

- Ну, хорошо. Я обещаю выполнить всё, о чём ты просил, но если я почую, что ты брешешь - смотри...

- Слушай, русич...

Ярл рассказал, как шайка варягов на пяти драккарах безнаказанно разбойничала целый год, пройдя всё атлантическое побережье Франции, Испании, затем через Гибралтар пробрались в Средиземное море, где безраздельно господствовали ромеи. Викингам несколько раз удавалось уходить от преследования имперских дромонов, которые всерьёз начали охотиться после того, как они ограбили и потопили несколько грузовых фортид. Ромейский флот окружил их недалёко от острова Крит. Варягам чудом удалось вырваться из плотного кольца имперских судов, при этом они потеряли один драккар. Он шёл первым на прорыв и попал под огонь пироболов. Адское пламя, не гаснущее даже от воды, пожрало драккар вместе с командой за считанные минуты, но этого времени хватило, чтобы остальные под прикрытием дыма вышли за пределы досягаемости корабельных огнемётов.

Викинги гребли так, что толстые клеёные вёсла трещали и грозили вот-вот разломаться пополам, гребли так, как никогда в жизни - крики сгорающих заживо товарищей звенели в ушах ещё долго после того, как ушли от преследователей. На общем совете решили больше не испытывать судьбу и направили драккары строго на юг, в Африку. Там хозяйничали арабы, но у них не было этого проклятого "греческого огня", а в абордажных схватках викинги не боялись никого.

Однажды, когда варяги по обыкновению рыскали вдоль берега в поисках добычи, они увидели настоящий морской бой - небольшой ромейский флот, из полудюжины судов, отчаянно сражался с окружившими его кораблями арабов. Имперские дромоны то и дело изрыгали длинные струи огня, несколько арабских кораблей пылали яркими кострами, чёрный удушливый дым грозовой тучей расползался в синем нёбе. Но запас огня не бесконечен, один ромейский дромон перестал отстреливаться, другой.

Корабли " покорных" немедля бросились в атаку. Массивные наконечники носовых таранов проломили борта, началась рукопашная схватка. Арабы стремились уничтожить грузовую фортиду, которую защищали дромоны. Огромная, неповоротливая посудина могла перевозить почти тысячу солдат или полтора десятка осадных машин, которые ромеи использовали в сухопутных сражениях. Машины швыряли громадные камни на расстояние в несколько сотен метров, убивая и калеча сотни воинов, потому "покорные" во что бы то ни стало стремились уничтожить именно фортиду.

Прозрачная вода помутнела от сажи, поверхность сплошь усеяна обгорелыми останками кораблей и людей. "Покорные" потеряли две трети судов, но остальные всё-таки прорвались к фортиде. Тараны проломили борта, грузовое судно стало быстро набирать воду. Ещё несколько минут и фортида пошла на дно. Но схватка продолжалась - уцелевшие дромоны отчаянно сопротивлялись. Ромеи и арабы сошлись в рукопашную, суда намертво сцепились бортами, отступать обеим сторонам было некуда. Всё смешалось в бою, где-то побеждали арабы и тогда центр боя перемещался на корабли ромеев, в другом месте перевес был на противоположной стороне и уже ромейские солдаты били "покорных" на палубах их же кораблей...